Непринужденно-веселый, еще по-летнему теплый осенний ветерок скользит меж домов, перешептываясь с оконными ставнями. Одни окна он пролетает, почти не задерживаясь, только погладит подоконник да всколыхнет лепестки герани в горшке, у других замирает, внимательно вглядываясь и прислушиваясь: не нужно ли его участие, ничего интересного без пытливого ветра внутри не происходит? Он слышит все, видит многое, не всегда вмешивается, но часто шутит. Например, перелистнет пару страниц зачитавшемуся мальчишке лет десяти – тот недоуменно моргнет, с неохотой возвращаясь в реальность из захватывающего сюжета. Теперь пираты потопят вражеский корабль без него! А ветер уже летит себе дальше, прекрасно понимая, что найти нужное место в книге недолго, в то время как его ждут новые забавы.
В другой раз он растреплет тщательно укладываемую перед зеркалом девичью прическу, раскроет сдвинутые занавески, чтобы хозяин комнаты проснулся от бьющих в глаза лучей солнца, заберет себе недочитанную почтенным джентльменом газету – ветер тоже хочет знать, что творится в мире. А джентльмен только понимающе улыбнется вослед, умудренный прожитыми годами.
Иногда ветер меняет свое направление.
***
На мою ладонь упал одинокий желтый лист. Немудрено, я ведь сидела в парке на скамейке, а старый клен склонился надо мной, словно в попытке обнять. Резной желтый лист с красноватыми прожилками, сухой, ломкий и хрупкий – безмолвное напоминание о том, что ничто не вечно. Я еще подержала вытянутую ладонь на весу в ожидании нового послания, но дерево замолчало. Безветренное безмолвие окутало меня своим теплым уютным коконом, и я спряталась в нем от тех, кто искал меня по всему парку. Их просительные голоса проникали даже в мой кокон, отголосками эха резонируя в голове. Они произносили мое имя, а я не хотела слышать.
Я просто устала быть принцессой.
Кленовый лист задрожал и обернулся маленькой оранжевой ящеркой. Я улыбнулась и, ласково погладив зверька кончиком пальца, прошептала: «Здравствуй, я тебя ждала». Окрас ящерицы напоминал раскраску листа, только вместо прожилок тонкие алые линии сплетали на тельце карту неизведанных земель. Ящерка подмигнула мне хитрым глазом, зовя за собой, и мы полетели. Я знала, что летать легко, делала это во сне много раз, но наяву впервые – успешно. Надо было просто раскинуть руки-крылья, представив себя вольной птицей, да держать маленького проводника в надежном кармане.
Кажется, в том полете я сама попеременно была то осенним листом, то ветром, а то и ящеркой. Самое главное – я была счастлива как никогда прежде.
***
Первой остановкой оказался морской порт. Никто не обращал на нас внимания, или я так сильно хотела быть невидимкой, что мое желание на время сбылось. Мы искали подходящий корабль. Ящерка, вновь сидя на моей ладони, указывала направление хвостом, светясь маленькой оранжевой лампочкой в сгущающихся, скорых на расправу осенних сумерках. Забраковав несколько суден по причинам слишком вредного капитана, слишком шумной команды и слишком вычурного флага, мы наконец взошли на борт фрегата в компании бывалого моряка с ногой-деревяшкой – по всем традициям приключенческих историй! Так началось наше морское путешествие.
Я и мой зверек подружились с одноногим моряком, оказавшимся обычным коком, причем мужчина считал нас соломенными куколками, сидящими в дальнем углу камбуза просто так, на удачу. О, сколько захватывающих дух историй мы услышали, сколько экспрессивных ругательств выучили, как интересовала меня корабельная терминология! Ящерка однажды стащила из-под носа у зазевавшегося матроса несколько листов вахтенного журнала, и я каждую ночь записывала туда новые слова, описания мест и даже возможные места нахождения клада. Если экипажу корабля случалось вступать в бой, мы принимали в нем самое живое участие, попеременно становясь то пушечными ядрами, то клинками шпаги, а то и, осмелев, двумя юнгами в самом центре сражения.
Мои руки огрубели, длинные рыжие волосы я обрезала на следующий день после начала плавания, да и лексикон теперь мало походил на изнеженно-королевский. Я чувствовала, что становлюсь настоящим моряком. Как бы мне не хотелось остаться на фрегате навсегда, ящерка сказала, что нельзя останавливаться в одном месте.
***
После вместе с бандой бравых робингудов мы бродили по лесам, порой до щемящей тоски в сердце напоминавшим мне леса родного края, помогали заблудившимся и попавшим в беду людям, грабили вельмож, наводя ужас на знатных и вызывая живой интерес у женского населения. Что ж, мы были ребята хоть куда, все как на подбор красавцы и силачи. Мои волосы неумолимо отрастали, мешая стрелять из лука – ума не приложу, откуда всякий раз, когда я прицеливалась, возникал ветерок, бросая пряди мне в лицо, даже в низине, куда, казалось бы, ни единого дуновения проникнуть не может…
Я звалась «славный малый Джо» и шагала размашисто, прислушиваясь к шепотку ящерки на своем головном уборе – все члены банды знали, что это мой талисман. Тяжелый кошель с золотом всегда оттягивал карман, к богатству в силу происхождения я была равнодушна, но нельзя быть благородным разбойником и не любить золото, это всякому известно! Вот и носила монеты, отдавая дань традициям. Научилась выслеживать зверя по следу, охотиться, а не только мародерствовать, готовить на костре такие кушанья, что ребята после еды чуть не пальцы облизывали. В моем мире некоторые из этих навыков тоже бы пригодились, должна признать.
Уйти пришлось, когда ящерица все чаще стала замечать на нас задумчивый взгляд главаря – кто разберет, может, просто намечал новую жертву, а может, решил, что слишком подозрительный этот Джо, надо бы от него избавиться – от греха подальше.
***
Следующий десяток лет мы провели в подмастерьях у изготовителя всяческих волшебных вещей – у гномов своя магия, нам хотелось досконально все изучить. Ах да, я не сказала, что мы и сами были гномами, да? Ну а иначе бы никак не смогли устроиться в помощники, гномы одни из самых дотошных и подозрительных представителей разумных рас. В маленькой мастерской, освещаемой только тлеющими угольями камина, я постигала древнейшие тайны, чувствуя, как магия скапливается внутри. По утрам, умываясь ледяной горной водой, в зеркале я привычно видела нечеловеческое лицо, не ощущая дискомфорта. Ведь это был мой интерес и мой выбор. Оранжевая ящерка же преобразилась в павлинье перо, которым я записывала магические формулы. Учиться было тяжело и невероятно интересно, только спустя три года я смогла сделать первую попытку наделить предмет волшебством, безуспешную, но опыт того стоил.
Покидая мастера полноценным изготовителем артефактов, я унесла с собой первое изделие – гребень, способный в зависимости от ситуации становиться мостом через реку, непролазной чащей или волчьими клыками – совсем как в сказке. Это было единственное место, откуда я ушла без сожаления, потому что добилась всего, чего желала.
***
Мы долго путешествовали, обогнув землю дважды, принимали участие в исторических событиях и эпохальных сражениях, говорили на неведомых языках, погружались в пучины бурных волн, летали на драконах, лебедях, в ведьминской ступе и даже с помощью моторчиков на спине; я прожила сотню жизней, коротких, но ярких. Волосы оставались неизменно одного цвета, напоминая спелый марокканский апельсин, и неуемный задорный характер не покидал меня ни в одном воплощении, все остальное менялось раз от раза, калейдоскоп делал очередной поворот, а я с замиранием сердца ждала новой радости.
Ветер странствий стал моим другом. Молчаливый, в отличие от ящерицы, он подкрадывался со спины, и я знала, что готова очередная шалость. Сплетала локоны в причудливые косы, тщательно прятала записи в карманы или сумку, но ветер всякий раз находил себе новое занятие. Я думаю, он знал, что рано или поздно я наиграюсь – все принцессы капризницы в большей или меньшей мере, весь вопрос только во времени…
***
Когда через много-много лет я снова присела на ту самую скамейку, с которой начались приключения, кокон сразу принял меня в теплые объятия, как будто и не уходила никуда. Лист, упавший с клена, вернулся на свою ветку. Меня все еще искали, и я была теперь не против откликнуться: отмечать совершеннолетие на балу, зная, что завтра надену корону и стану править своим королевством, а еще через год должна буду выйти замуж – легко, если перед этим ты успела прожить целую насыщенную жизнь, побывав в невиданных странах, и не только в человеческом облике.
–  Принцесса! – Доносилось все громче, совсем рядом.
–  Я здесь, здесь! Уже нельзя подышать воздухом в одиночестве! – Приняв притворно недовольный вид, я откликнулась и первая пошла навстречу судьбе, то есть, конечно, фрейлинам, которым не терпелось уже провести последнюю примерку праздничного платья, пышного, как трехъярусный кремовый торт.
«А в мужья возьму капитана, того, самого вредного!» –  мстительно решила я.
***
Ветер, наблюдавший сверху за весело вскочившей девушкой, важно  кивнул сам себе и отправился дальше, на поиски других заскучавших принцесс.

Конец.