А? Что? Где? Какой сейчас год? – миллион подобных вопросов вереницей прошли в голове Сириуса при его пробуждении. Ровно в полдень, ни раньше, ни позже, он открыл свои очи. Найдя на потолке сияющую надпись, гласящую «Ты дома», парень немного успокоился. Дома – это хорошо. Просто замечательно.   В свою «берлогу» Блэк заявился часов в 5 утра и грохнулся спать, не раздеваясь. Всю ночь он занимался тем, чем ему по прозвищу было положено – бродил. Точнее, не совсем бродил, скорей «гонял» на любимом мотоцикле. Сперва не один. Нынешняя пассия, хотя правильней было бы назвать её очередной поклонницей, уломала Сириуса покатать её: «Ну, пожалуйста! Ну, хоть капельку!». А на большее её бы и не хватило. Только набрали нормальную скорость, как девчушку замутило. Пришлось высадить и отправиться к другой подруге, к той, что повыносливей. Но в целом было довольно весело.
Теперь настала пора разобраться с грядущими планами. Взглянув на настенный календарь, с которого улыбалась очаровательная маггла в купальнике, Блэк обнаружил, что сегодняшний день очень важен.  Без серьёзной причины он не обвел 8 число в календаре, ведь так?
– Хм-м-м-м-м – промычал Бродяга, как бы заводя этим звуком мотор своего мозга.
Без подсказки не обойтись. Первая подсказка нашлась на полу рядом с кроватью. Первая полоса вчерашнего номера «Ежедневного пророка» кричала о том, что именно сегодня – 8 августа – состоится долгожданное открытие дуэльного клуба. Вообще, судя по настенным часам, оно уже началось, минут так 20 назад.
– И на кой мне он сдался? Неужели из-за такой ерунды я мог почиркать на своём чудесном календарике. А, мисс январь 1979-го? – весело подмигнул Сириус девушке, которая, к сожалению, являлась картинкой статичной и потому не могла ему ответить взаимностью.
Вторая подсказка вскоре обнаружилась на письменном столе молодого человека. Письмо-напоминалка от Римуса, где говорилось о том, что нынче первый день полнолуния и другу, как обычно, нужна компания и страховка.
– Ааааа!   – ударил себя по головушке Бродяга. – Вот ради этого уже мог! Прости, но для друзей я сделаю что угодно. 
Очаровательная шатенка вовсе не расстроилась из-за подобного высказывания, а продолжала белозубо улыбаться и сжимать пляжный мяч в изящных ручках.
– Значит, с планами разобрались. До вечера я свободен.  
По всей видимости, Сириус должен был полностью расслабиться, сообразив, что сегодня за день, но этого не произошло. Что-то ещё, касающееся нынешней даты, навязчиво крутилось в голове, что-то из прошлого.
– Да хватит об этом уже думать!   – крикнул Бродяга сам себе, уплетая на кухне куриные крылышки. Крылышки ассоциировались с птичками, птички – с совой.
Надо и сову пойти покормить…
И тут его осенило. Регулус!
Да, именно в этот день 18 лет назад на свет появился младший брат Сириуса – Регулус Арктурус Блэк. Любимец родителей, истинный Блэк.
– Тьфу ты. Я уж думал, нечто важное покоя не даёт. Как я вообще умудрился вспомнить о подобном?  Не буду я его поздравлять. Он не заслуживает. 
Не буду, не буду, не буду, не буду – продолжал бормотать парень, поднимаясь на чердак. Он пытался заставить замолчать совесть, уверяющую, что, если он черканет пару строк, с него не убудет.
– В конце концов, он дал тебе медальон, который сейчас болтается на твоей шее.
– А какой мне прок с него? Я понятия не имею, что с ним делать… как и остальные. И Дамблдор, как назло, в отъезде.
Сириус опустил взгляд на побрякушку, к слову, шею сейчас украшала не только она, но и гирлянда из мышек-полёвок.
– Ты тоже считаешь, что я должен ему написать? – теперь Бродяга обращался уже к птице, протягивая ей лакомство. Уж если начал разговаривать с окружающей обстановкой – одушевлённой и неодушевлённой, так чего ж теперь останавливаться?
Сова кивнула и довольно прищёлкнула клювом.
– Рррррр! – прорычал парень по-собачьи. – Все, что ли, против меня? Тогда эта мышка будет последняя.
Сириус начал отрывать полёвку с гирлянды,  и тут…
– Превосходно! – выпалил юноша, почёсывая подбородок. – Раз сегодня полнолуние, то это день Мародёров! А раз это день Мародёров, то просто необходима маленькая шалость!
Спустившись в свою комнату и бросив на письменный стол тушки, Блэк принялся за письмо. Он обмакнул в чернила перо и призадумался о тексте.
Мать когда-то пыталась научить его писать изящные поздравления сверстникам, но, конечно, у неё ничего не вышло.
Чернила мерно капали на пергамент, растекались и образовывали огромное пятно.
– Ну вот… А, и ладно. И вообще, к чёрту это перо.
Сириус достал из ящика обычную синюю шариковую ручку, не меняя листка, написал на нём ею поздравление брату. Гирлянду мышек парень сложил в мешочек и, прикрепив к письму, отправил к братцу совиной почтой, надеясь, что пернатая не разнюхает, что она несёт и не сожрёт лакомство  по дороге. Всё, с этим было покончено. Вот бы увидеть его перекошенную от «счастья» физиономию.
В остальном Сириус до вечера вёл себя довольно смирно, даже прилёг ещё раз поспать перед ночной сменой.
***
Вечер радовал приятным теплом и отсутствием атмосферных осадков. За чашечкой кофе мародёры выслушали увлекательный, но немного жутковатый рассказ Лили, о том, что сегодня произошло в этом помпезном дуэльном клубе, а после начали собираться на прогулку. Сириус торжественно передал медальон Питеру и велел беречь его как зеницу ока. Беречь Питеру сегодня предстояло многое.
Надеюсь, он не подведёт. Нужно увести Римуса подальше от дома.
***
Они шли в человечьем обличии по тропе, пока ещё луна не успела взять своё. Но это продлилось совсем недолго. Вскоре Люпин застыл на одном месте, как вкопанный. Это означало, что и другим пора измениться. Блэк обернулся огромным псом, присев на мягкую травку, ожидал окончания трансформации друга.
[AVA]http://s6.uploads.ru/Hfrsi.jpg[/AVA]

Вечер заглядывал в дом Римуса Люпина сквозь старенькие занавески на окнах, напоминая о том, что скоро сядет солнце, и друзьям предстоит вновь пуститься в очередное ночное приключение. Ночные прогулки стали привычными еще в школе: четверо гриффиндорцев, укрывшись мантией-невидимкой, вместе покидали родную башню в полнолуние, чтобы отправиться в Запретный лес. И ничего их не пугало - ни замечания декана, ни наказания Филча, ни такая очевидная для всех взрослых опасность. Дружба стала для них важнее всех предрассудков и школьных (и не только) правил. А на утро Джеймс Поттер, и без того не отличавшийся особо ответственным отношением к учебе, не мог отлепиться от кровати, и без всякого зазрения совести пропускал первую пару и несколькими часами позже, стоя перед МакГонагалл с совершенно невинным видом, импровизировал очередную отповедь. Из них четверых только Римуса эти прогулки не приводили в восторг, да пожалуй, Питера - иногда Джеймсу казалось, что Хвост не прочь провести ночь в теплой и уютной башне Гриффиндора, вместо того, чтобы носиться по лесам-лугам вокруг Хогвартса. Но школьные годы кончились, мальчишки повзрослели, и Сохатый стал понимать, что то, что они считали забавным приключением, вовсе не игра. Это они, Мародеры, могли плюнуть на «проблему по мохнатой части», а магический мир на это упорно плевать не хотел. Если бы это было в силах Поттера, он бы всем и каждому объяснил, что глупо сторониться и презирать людей только из-за того, что они больны. Избранная обществом тактика - явно не лучшая; агрессия порождает агрессию - оттуда-то и все проблемы с оборотнями. Жизнь вне закона, нападения - все это не более, чем месть обществу, отвергшему их. Возможно, в Сохатом говорил юношеский максимализм, но он верил, что многие волшебники, которые оказались для Лунатика товарищами по несчастью, неплохие по сути своей люди, но именно отношение общества к проблеме сделало их теми, кем они являются сейчас - изгоями, отверженными.
Но разве можно было представить, чтобы Люпин на кого-нибудь напал? Никогда такого не случалось, если не считать того случая с участием Снейпа (но Нюниус был сам в этом виноват, нечего совать нос туда, куда не просят - на этом Сохатый стоял не с оленьим, а, скорее, с бараньим упорством), и всегда они были рядом, чтобы помочь Лунатику в случае чего. Джеймсу сложно было представить себе, что творится у оборотня в голове, - он не раз расспрашивал друга о том, что тот чувствует после трансформации, какие мысли его занимают, но добиться внятного ответа от Люпина было трудно, все же тема была не самой приятной - но почему-то он был уверен, что горячее желание остаться человеком поможет хоть немного сохранить разум даже после превращения.
Лес встретил их вечерней прохладой и терпким ароматом тех цветов, что раскрывались только тогда, когда солнечные лучи не могли их коснуться. Пока это было возможно, Сохатый просто наслаждался прогулкой, глубоко втягивая влажный воздух, и прислушивался к негромкому разговору друзей, время от времени вставляя и свои пять копеек или вступая в шутливую перебранку с Сириусом. Но вот Римус напряженно остановился, и Поттер понял - сейчас начнется. А, значит, и им пора «перекидываться». Тихие слова заклинания - и там, где всего секунду назад стоял Джеймс Поттер, травы мягко коснулись оленьи копыта. Об одном только жалел Сохатый - олени не носят очки; после превращения все шесть чувств оставались при нем, в том числе и его слабое зрение. Различая перед собой силуэты друзей, Джеймс последовал за Лунатиком, который, придя в себя, моментально сорвался с места, видимо, почуяв нечто его заинтересовавшее.
[AVA]http://s3.uploads.ru/luTNn.jpg[/AVA]

Вот всё и случилось.  Сириус вскочил на лапы и завилял хвостом, как бы показывая собственный дружелюбный настрой и приветствуя оборотня. Но тот не обращал ни на кого внимания, лишь раздувал ноздри. Бродяга тоже принюхался. Ничего особенного. Стандартные лесные запахи…
Однако, кажется, Лунатик считал иначе. Он резко метнулся вправо. Ничего не оставалось, как последовать за ним.
- Гав-гав? – на бегу выдавал Сириус, пытаясь узнать, что происходит, и куда они направляются.
Анимаг не мог использовать человеческую речь, тем не менее, животные и другие анимаги должны были понимать, что спрашивает юноша.
– Белочка, зайчик, ёжики, совы, – перечислял в голове Блэк всех учуянных по дороге созданий. Если Римуса интересует кто-то из них, то почему мы не остановились?  О, кабанчик!
Действительно, чуть впереди на их пути пасся одинокий милый малыш.
То самое?
Кабанчик ощетинился и дико завизжал, увидев, как прямо на него мчится огромный злобный зверь, да ещё не один, а с компанией. От страха зверёк оцепенел. Бродяга тоже думал, что пришёл конец столь краткой жизни кабанчика, но ошибся. Люпин пробежал мимо, даже не подумав причинить детёнышу какой-либо вред.
И слава Мерлину, Римус всегда так переживает из-за любой мелкой твари. Не то чтобы смешно, но нельзя же так, не вегетарианцы, чай. А он чуть ли не плачет, узнав, что кого-то придавил. Потому Мародёры умалчивали о многих прецедентах, касающихся нанесению травм и увечий разным мелким животным.
Однако вскоре стало действительно не до смеха. Нос защекотал знакомый, совершенно точно знакомый запах. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ!!! Блэк не на шутку испугался. Он что есть мочи рванул вперёд, опережая оборотня, что оказалось трудно, но Сириус был обязан узнать первым, кому грозит беда.  Запах вывел пса к небольшому водоёму. Самые страшные опасения подтвердились. В тёмном озере плескалась не только рыба, к несчастью,  там купалась девушка. Ни о чём не подозревая, она спокойно себе плавала и, кажется, что-то напевала.
Господи! Милая, как же тебя сюда занесло среди ночи?!
Бродяга в самом деле ценил в девчонках дух авантюризма, только вот сейчас он понял, что это не всегда хорошо. Нужно срочно спасать её  бедную головушку!
Бродяга повернул назад, ринувшись навстречу Лунатику и Сохатому.
Глаза Римуса сверкали безуминкой. Жутко, очень жутко тот выглядел сейчас. Взгляд хищника, идущего за жертвой, ни с чем нельзя спутать. Боязно вмешиваться, но страх редко останавливал Сириуса.
Так нужно, ситуация критическая! – и Сириус набросился на Люпина, впившись клыками в его плечо. Оборотень не ожидал подобного выпада, потому не успел оказать сопротивления и повалился на спину.
Сириус вновь залаял, обращаясь к Джеймсу. Лай означал: «Помоги мне! Останови его! Задержи! Рядом человек!».
Бродяга был не уверен, что они смогут сдерживать порывы Лунатика настолько долго, чтобы та девушка вовсе не узнала об их присутствии и спокойно, закончив в лесу свои дела, ушла домой. Кто вообще знает, вдруг её понесёт сюда. Нужно поторопить девчонку, увести отсюда любым способом. Пёс соскочил с оборотня, доверяя всё дело рогам и сильным копытам Поттера, а сам вновь помчался к озеру. Приблизившись к водоёму, Блэк перекинулся обратно в человека. Он спустился к берегу, где лежал девичий наряд, и были следы маленьких ножек. Через мгновение он увидел лицо девушки, которая, казалось, притаилась сейчас. Должно быть, её напугали звуки. Ещё бы, тяжело оставаться тихим, когда с тобой в компании настоящий вервольф.
– Эй! – негромко окликнул девушку Сириус – Ты тут совсем одна?
Этот вопрос реально волновал Блэка, покуда он знал, что дамы редко ходят куда-то в одиночестве. Их удел – компания подружек.
[AVA]http://s6.uploads.ru/Hfrsi.jpg[/AVA]

Отредактировано Sirius Black (24-08-2012 02:04:56)

Не отставать от Римуса было не трудно, спасибо длинным и мощным ногам оленя и выносливости самого Поттера. Будь ты хоть сотню раз анимагом, все равно тебе это не поможет, если ты ни на что не способный тюфяк. Сохатому же, во-первых, по долгу службы в Аврорате приходилось за физической формой следить, во-вторых, он был давно привычен к подобным ночным прогулкам.
Находясь бок о бок с оборотнем в полнолуние, ни в коем случае нельзя терять бдительность, даже если кажется, что темное время суток и выбранное для прогулки место являются прекрасным стражем от случайных встреч - этот урок Поттер усвоил еще со школы. Не раз и не два внимательность спасала друзей от лишних опасностей и лишних проблем. Вот и сегодня чуткий нюх позволил заранее уловить присутствие незваного гостя и дал возможность предотвратить беду. Тут уж спасибо быстро сообразившему что к чему Бродяге, потому что сам Джеймс не сразу различил среди множества окружавших их запахов человеческий. А вот Сириус к этому моменту уже стремглав мчался вперед.
Как только Бродяга обогнал Лунатика, последний тоже поднажал. Теперь уже Сохатому приходилось прикладывать усилия к тому, чтобы успевать за стремительно несущимся оборотнем, которого, казалось, ничто не может сбить с «пути истинного». Но внезапное нападение со стороны Сириуса сыграло свою роль: не ожидавший такого поворота Люпин повалился на землю, что позволило выиграть хоть немного времени - всего пара секунд, но и их хватило, чтобы Бродяга с лаем умчался обратно, а Сохатый занял его место. К счастью, на этот раз Джеймс сориентировался достаточно быстро: преградив Римусу дорогу, олень гарцевал на месте, грозя ударить оборотня мощными копытами.
Поттер понимал, что ему необходимо как можно дольше задержать Римуса здесь, не дать ему уйти. И самое неприятное в этом понимании было то, что наверняка придется вступить в схватку с Лунатиком. Джеймс не думал о том, что Римус может поранить его, но беспокоился о том, что сам может поранить друга. Этого ему хотелось меньше всего. Это же Римус, наш Римус, - повторял себе Джеймс. - И я должен ему помочь.
Но вид у Люпина сейчас был такой, что Джеймсу невольно стало не по себе: лихорадочный, безумный блеск в глазах, оскаленная пасть, из которой вырывалось угрожающе-глухое рычание, вставшая дыбом на холке шерсть.
Римус, ты же человек. Вспомни об этом, пожалуйста, - мысленно умолял Сохатый, глядя Люпину в глаза. Но, увы, даже если бы Поттер и мог произнести это вслух, вряд ли зверь, вырвавшийся сегодня ночью на свободу, его послушал. Ответом Сохатому было лишь раскатистое рычание. Ладно, другого выхода у меня нет.
Склонив голову вперед, олень в один прыжок сократил расстояние между собой и оборотнем и с силой боднул его рогами, стараясь отбросить назад.
[AVA]http://s3.uploads.ru/luTNn.jpg[/AVA]

Когда девчушка привстала, Сириус будто вновь почувствовал себя шкодливым подростком, забежавшим в дамскую душевую.  (Золотое времечко. Тогда он собрал целую коллекцию разноцветных мочалок, которыми его закидали сверстницы. Парочку Блэк даже умудрился продать неким воздыхателем гриффиндорских красавиц). Впрочем, в темноте и ввиду мимолётности момента парень не разглядел женских прелестей, да и не до этого было.
Странная барышня, очень странная. Она явно была напугана, её голос дрожал, когда она произносила свои гневные, но смехотворные угрозы. Действительно, чем может быть вооружена нагая девушка? Разве что собственной красотой.
Как у неё вообще хватило смелости прийти сюда ночью? - подивился Блэк. Сириус понимал, что вряд ли у него имелось время долго рассуждать на эту тему, строить какие-то догадки, ведь шум, издаваемый его приятелями, становился с каждой минутой сильнее. Необходимо было скорее спасать бедную малютку.
– Кто вы? Что вам нужно?!
Голос полуночной русалочки теперь показался молодому человеку очень-очень знакомым. Возможно, это кто-то из моих бывших подружек? Или луна делает безумцем и меня?
- Я Сириус. Сириус Блэк. - Честно ответил Бродяга.
- Не бойся, я не причиню тебе вреда.
Парень сделал небольшой шажок вперёд, затем другой. Это походило на ловлю бабочки, только вот сачка у Блэка не имелось при себе. Не улетай, мотылёк, не улетай. Ещё одно робкое движение в сторону водоёма, однако, его хватило, чтоб разглядеть наконец-таки хоть и весьма условно черты лица девушки.
- Лин?! Это ты?! - в недоумении воскликнул Сириус. Уж кого угодно, но только не её рассчитывал повстречать Бродяга.
Нет-нет-нет, она, само собой, как и любая бывшая гриффиндорка, была сильной и смелой, но в то же время ни для кого из ближнего окружения Эммилин Вэнс не являлась секретом её впечатлительность и нежность. Так что закричать сейчас:" Эмми, караул, спасайся, рядом бродит оборотень!" - было бы большой ошибкой. К тому же впоследствии у девушки могут возникнуть совершенно лишние вопросы, касающиеся происходящего, ведь она ничего не знала о болезни Римуса и не должна была узнать, Лунатик не хотел этого. Именно так. Не каждому орденцу открыли тайну Люпина. Ни Марлен, ни Эммилин не входили в число посвящённых, несмотря на то, что  МакКинон тоже являлась анимагом. Из всех молодых девушек Ордена феникса секрет Римуса хранила лишь Лили, и ей строго-настрого было запрещено делиться им с подругами.
Сириус растерялся. Вэнс необходимо спасать, но как это сделать так, чтобы не напугать её, ведь она и так уже напугана? Шум за спиной Бродяги не умолкал. Возня была столь отчётливой, что сложно было притворяться, что ничего плохого не происходит.
- Лин, - мягко начал Блэк, - что ты делаешь здесь так поздно? Уже довольно прохладно. Не пора ли тебе выйти из воды? В твоём голосе отчётливо слышится дрожь, ты ведь так простудишься, солнышко.
Не слишком ли подозрительна такая заботливость с моей стороны? - подумал Сириус, но всё же продолжил проявлять её.
- Тебе помочь выйти из воды? - сказал парень, протягивая Лин руку. Тупица, что я делаю? Она ведь голая! И в целом не такая, чтоб так вот запросто светиться даже перед другом! Чёрт...
[AVA]http://s6.uploads.ru/Hfrsi.jpg[/AVA]

Меньше всего Джеймс рассчитывал на то, что его рога и копыта смогут охладить рвение вервольфа, и был прав: нападение с его стороны только еще больше разозлило Люпина.
Сохатый тревожно переступал на месте. Не нужно было особенным образом вслушиваться в рычание оборотня, чтобы понять: витающая в воздухе опасность становится осязаемой — достаточно всего одного прыжка, чтобы когти смогли разодрать разгоряченное бегом тело оленя, а зубы могли сомкнуться на горле, одним движением пресекая дыхание, пульс, а вместе с ними и жизнь.
Поттер впервые был готов к тому, чтобы признать: он видит перед собой зверя. Да, пожалуй, сейчас он не смог бы назвать иначе существо, стоящее напротив него. Он напрасно уверял себя в том, что его друг даже в волчьей шкуре остается тем же Римусом Люпином, он напрасно надеялся на то, что можно воззвать к его разуму. Перед ним был хищник, ведомый только инстинктами.
Как бы ни была неприятна Джеймсу мысль о том, что ему предстоит драться с Лунатиком, а смириться с ней пришлось. Если он не сможет остановить, удержать Люпина, пострадает тот неизвестный, которого нелегкая принесла в лес именно сегодня, может пострадать и отправившийся на выручку Сириус.
Сохатый уже приготовился принять удар вервольфа и отразить его по мере сил и возможностей, как вдруг...
Что за?!.. Поттер уставился на возникшего на поляне субъекта. Первой мыслью было то, что это тот самый несчастный, который не в добрый час оказался в лесу, а теперь его принесло прямо в лапы оборотня. Но... Нет, тогда с ним был бы и Сириус. Это было странно. Неужели еще один неожиданный гость? Только этого не хватало, - заволновался Джеймс, приближаясь к, казалось, растерявшемуся юноше. Увы, слабое зрение не позволило Сохатому сразу понять, кто этот незнакомец, не позволило подметить и неестественную бледность и заостренный овал лица. Однако то, чего не могли сделать глаза, сделало обоняние: стоило только подойти чуть ближе, как в нос ударил запах тлена. Кажется, вампир (теперь уже Сохатый догадался, что за нежить перед ними нарисовалась) и сам был не рад, что здесь очутился. Римус нападать не спешил, но снова зарычал. Джеймс отступил назад от вампира и остановился, не сводя взгляда с Лунатика.
Сохатый и себе-то не решился бы в этом признаться честно, не то что другим, но в тот момент где-то глубоко внутри у него затеплилась надежда на то, что появление "бледнолицего" отвлечет Люпина от преследования неизвестной жертвы. Это не было продиктовано страхом, только лишь осознанием того, что ему не удастся долго сдерживать друга. Отвлекаться на вампира самому Поттер резона не видел, хотя, с другой стороны, кровопийца представлял опасность не меньшую, чем вервольф. Но - уже с третьей стороны - у Сириуса и оказавшегося поблизости невезунчика было гораздо больше шансов справиться с вампиром, нежели с оборотнем. Раздумывать и взвешивать все "за" и "против" было некогда, поэтому олень, склонив голову вперед, снова устремился к Лунатику. То, что оборотень поднялся во весь рост, сыграло Сохатому на руку: на этот раз оленьи рога ударили зверя под брюхо, сбив его с ног.
[AVA]http://s3.uploads.ru/luTNn.jpg[/AVA]

Это большое счастье, что Лин не стала делать трагедию из-за нелепых слов Сириуса. Посему парень беспрекословно подчинился её просьбе отвернуться. Блэку было стыдно. Редкий случай.
- Поторопись - сказал Бродяга, не поворачиваясь. - Здесь сейчас в самом деле крайне опасно. Мы должны уйти как можно скорее. - И словно в подтверждение его слов с поляны донеслись звуки грозного рычания. По отсутствию прежних колебаний воздуха и шорохов позади него Бродяга понял, что Эммилин впала в оцепенение. Вполне адекватная и понятная реакция. У Блэка тоже по спине бегали мурашки.
Тревожно бились в голове вопросы: "Что же там происходит сейчас? Справляется ли Джеймс?".
Бездействие Вэнс не длилось и минуты, но Сириусу показалось, что уже прошла вечность. Он всегда с трудом выносил ожидание, а уж ожидание перед лицом опасности - и подавно. Не выдержав такого напряжения, Сириус мгновенно скинул с себя пиджак и завернул в него обнажённую подругу. В принципе, пиджак закрывал всё, что должно быть прикрыто у приличной девушки. Затем Блэк подхватил Эммилин на руки, закинул её себе на плечо (так ему было удобнее) и бросился бежать в противоположную от поляны сторону. Он намочил по низу брюки, несясь, не выбирая дороги и промчавшись прямо по неглубокому краю озера, но парня это не беспокоило, как не беспокоил и вес его ноши. Лин и так являлась девушкой довольно хрупкой, а ныне на адреналине Бродяга вовсе не чувствовал её тяжести. К тому же, Вэнс вела себя относительно спокойно. Не вопила как резаная и отчаянно не лупила Блэка, а то, знаете, иной раз такие дамочки агрессивные попадаются, что только держись. Девушка лишь задавала резонные вопросы, но на каждый получала один ответ:
- Потом объясню.
Да и мог ли Сириус произнести нечто более внятное на бегу? Бродяга имел сейчас всего одну цель - найти подходящее место для трансгрессии. Эммилин следовало вовсе исчезнуть из этого леса, а он перенесёт её в безопасное место и немедленно вернётся сюда, чтобы помочь Поттеру. Быть может, Люпин станет поспокойней при отсутствии человека поблизости. Вот наконец впереди деревья расступались. Бродяга отпустил Лин, схватил её за руку, и их обоих завертело в вихре аппарации. Разумеется, первое, что пришло на ум Блэку - это его собственный дом, ведь там он всегда чувствовал себя вполне безопасно. Так что при удачном исходе трансгрессии парень и девушка должны были оказаться неподалёку от "берлоги" Сириуса.

[Продолжение про Эммилин и Сириуса - здесь]
[AVA]http://s6.uploads.ru/Hfrsi.jpg[/AVA]

Опрокинув друга на землю, Джеймс обеспокоился было, не нанёс ли он серьёзной травмы оборотню, но вовремя опомнился и наклоняться на стал. Вервольфа не слишком легко прикончить, он совершенно точно жив. Если вдруг не потерял сознание, то будет крайне разъярён и наверняка пожелает разорвать надоедливого оленя на куски. Если всё-таки отключился, то тоже будет не очень рад видеть над собой оленью морду в тот момент, когда очнётся.
Джеймс, вскинув голову, оглядел пространство. Ни Сириуса, ни жертвы обстоятельств поблизости видно не было, как бы он ни щурился. Можно перевести дух и спросить у этого кровососа, какого чёрта он здесь делает. А где, кстати, кровосос? Олень завертел головой, стараясь одновременно следить за всё-таки отключившимся оборотнем и отыскать взглядом человеческий силуэт. Тщетно.
«Уж не привиделось ли мне?» — подумал он, отмечая неприятный привкус этих мыслей: сходить с ума и видеть то, чего нет, жутко не хотелось. Однако его дилемму разрешил шорох крыла по оленьей шерсти, выдавший летучую мышь: животное не чувствовало веса мелкого недоразумения, а толстая шкура перебивала тактильные ощущения. Тот факт, что какая-то зубастая крыса решила покуситься на его шею, сначала крайне удивил, а затем поддел Сохатого.
«Мой гемоглобин тырить?!» — вслух возмутился он, совершенно забыв, что человеческая речь у него не получится ни при каких условиях, так что вышел какой-то не слишком адекватный громкий звук. Одновременно с этим олень сорвался с места, мотнув мощной шеей, чтобы скинуть тварь с тела. 
За всей этой вознёй он совершенно выпустил из виду Римуса, который, слегка пошатываясь, двигался к озеру. Вид у него был неважный — иная дворовая собака выглядит приличнее. Шерсть помятая, вид жалкий, в глазах тоска... Ну хорошо, глаз его олень не видел, но спина была сгорблена крайне драматично.
«Всё хорошо?» — хотел было спросить он, но оборотня разве ж спросишь? Пусть уже не столь невменяем, как был только что, но объективно (читай — по-человечески) воспринимать окружающую действительность не мог, равно как и понять суть вопроса. Тем более, такого глупого: видно ведь, что не хорошо.
Азарт пропал, настроение медленно сползло на уровень плинтуса. Парень знал, что в следующее полнолуние снова с удовольствием пойдёт с друзьями в лес и примет облик оленя, но сейчас романтика ночных прогулок растворилась. Быть может, скоро явится Бродяга, и всё вернётся на круги своя?
Писк летучей мыши оторвал его от рассуждений.
«Ты ещё здесь, сволочь? Рем, фас!» — повернувшись в сторону оборотня, сердито проронил он. А вдруг поймёт? Нет — придётся превращаться обратно в человека и делать доступное для понимания вампира внушение, рискуя быть съеденным другом. Кто знает, какую форму примет бессильное бешенство зверя, упустившего добычу.
За одежду несчастного Джеймс не переживал, только интересно было: Сириус что, случайного путника прямо голышом и увёл? Если это девушка, сегодня они Бродягу обратно не дождутся. Если парень, то голым он бы не ушёл. Вывод: Бродяга там надолго. Значит, Сохатому придётся одному встречать рассвет в компании стукнутого головой вервольфа и наглого крылатого грызуна.
Разумеется, один не понял команды, а другой — угрозы. Особого выбора не оставалось; невербальное заклинание — и олень быстро перевоплотился в щупленького очкарика. За что он любил анимагию, так это за сохранение на теле одежды, очков на носу и палочки в кармане. Механизм происходящего сохранения инвентаря он всё ещё понимал довольно смутно, хотя в своё время перерыл немало информации по данному конкретному поводу.
— Ешь в другом месте, если сам не хочешь быть сожранным вон той милой зверюшкой у озера! — бросил он вампиру, — Редукто!
Заклинание — для убедительности. Мышь отшвырнуло в сторону, и Джеймс искренне надеялся, что больше она не вернётся. Подходить к оборотню он не решился, лишь уселся на землю, терпеливо ожидая либо конца припадка, либо Блэка, либо рассвета. Это уже как повезёт.
[AVA]http://s3.uploads.ru/luTNn.jpg[/AVA]

Судьба оказалась благосклонна к Поттеру, и друг появился раньше рассвета. Рассмеявшись, парень обнял Сириуса в ответ. Плохое настроение тут же начало развеиваться, словно дым — улыбка друга была неоспоримой гарантией того, что всё хорошо и можно продолжать веселье, не мучаясь угрызениями совести.
«Совесть, слышала? Заткни пасть немедленно!»
— Немного пришлось позевать, — фыркнул Джей, — видишь, сижу на голой земле человеческим задом? Тебя жду, между прочим.
И замолк, внимательно выслушивая монолог Сириуса, после чего медленно кивнул.
— Девчонки — самые непредсказуемые существа на свете, точно тебе говорю. Так что благодари небеса, что встретил её в полночь на озере, а не катающейся верхом на кентавре, например, или ещё что-нибудь похуже. Это сберегло твою психику.
И снова он несет бред с крайне серьёзным выражением лица. И при чём тут кентавры?
— Ты хоть чем-нибудь дал ей укрыться, тактичный наш? — вздохнул Поттер, — Представь: ты — купающаяся ночью в озере девушка, тут появляется старый приятель, известный в Хогвартсе своими любовными похождениями, и уводит голышом к нему домой. А после этого исчезает. По-моему, в твоём доме сейчас сидит обиженная девушка, так что подумай хорошенько над оправданием...
Сохатый ухмыльнулся, но, услышав про палочку, осёкся.
— Будем надеяться, что он уже немного успокоился и бушует просто по инерции, иначе может быть... сложновато.
И как только Блэк рванул спасать палочку, Поттера осенило: а что, заклинание призыва не для нас придумано? Но было уже поздно. Призвать палочку — это значит одним действием подвергнуть шкуру друга бессмысленной опасности (в принципе, она и сейчас была бессмысленной, но хоть какое-то шаткое оправдание есть), лишить его азарта погони и обидеть. Если первое не так страшно, он уверен в своих силах и обязательно спасёт, то эмоциональное состояние Блэка портить было нельзя. Друг-бука — явление само по себе не слишком радужное, а если ещё по твоей вине... Джеймс ненавидел чувствовать себя виноватым. О том, что в случае нанесения увечий Сириусу он всё равно будет виноват, парень старался не думать. Зачем забивать голову тем, чего с нами никогда не будет? Это другие калечатся и умирают, а Мародёры вечно молоды и вечно живы. Они зададут трёпку этому миру.
Буркнув под нос что-то предположительно ободряющее либо не очень цензурное (хотя не то чтобы очень взаимоисключающие параграфы), он привычно перекинулся в рогатую форму и кинулся на подмогу к другу со всех копыт. Пропустить такое приключение? Ха!
Ноги несли его вперёд, к рвущему одежду оборотню, и дерзкий азарт затопил всё его существо. Быстрее, выше, сильнее!
Со стороны это выглядело достаточно забавно. Форма формой, но инстинктов оленя у него не было, и потому бег смотрелся как-то неестественно, как в на редкость корявой маггловской рисованной киноленте для детей. Четыре ноги — это очень удобно, только если не пытаться бегать так же, как это делают люди. Иначе ноги начинают подло путаться, разъезжаться, и спаситель из оленя тогда получается с достаточно большой натяжкой.
Поняв свой промах, он честно попытался вспомнить, как это делают олени, но получалось на редкость паршиво.
Разумеется. У Джеймса Поттера никогда ничего не идёт нормально, правда?
Впрочем, это не было досадливой мыслью, скорее, очередным самолюбивым подтверждением того, что вот такой он особенный, всё-то у него наперекосяк, но заканчивается всегда наилучшим образом. Всегда! Любовь Фортуны — штука полезная и приятная.
Слишком поздно он, мысленно себя расхваливая, понял, что Блэк уже приготовился бесшумно вытянуть палочку из тряпок, а сам олень ещё не затих и сейчас обязательно спалит себя и друга. Как назло, под копыто подвернулся небольшой камень, и звонкий цок пролетел по окрестностям.
«Он всё равно бы смог учуять! Я не то чтобы подставил нас...»
Оборотень резко обернулся на звук.
[AVA]http://s3.uploads.ru/luTNn.jpg[/AVA]

Отредактировано James_Potter (05-02-2013 14:33:19)

Баю-баюшки баю,
Не ложися на краю,
Придет серенький волчок
И укусит за бочок!

Утянув заветную палочку из-под носа оборотня, Сириус спустя мгновение почувствовал некий толчок в бок, однако он не обратил на это внимания. Нельзя останавливаться и выяснять, чем там тебя задело, когда важна совсем другая цель.
Надеясь, что и Джеймс тоже в безопасности или скачет по пятам, Блэк отбежал на приличное расстояние, и вдруг понял, что за ним никто не гонится и не следует. Рычание оборотня слышалось уже издалека, копыт Поттера не различалось вовсе. Бродяга обернулся и разглядел на траве какую-то дорожку красного цвета.
Что это? – Удивился парень.
Принюхавшись к мокрой траве, Сириус понял, что это ни что иное, как свежая кровь.
Но чья? Откуда? Ведь я не видел ничего подобного, когда бежал сюда. Или просто не заметил?
Пёс завертелся в поисках раненого животного или человека, и нашёл – и того и другого одновременно. Кровь оказалась его собственной, и она до сих пор текла из правого бока, в который недавно пришёлся странный толчок. Его продырявили, вот это да! А он даже не понял этого. С осознанием раны пришло и гасимое ранее осознание боли, доставляемой ею.
Что делать?
А что он мог сделать сам себе? Только банальное обезболивание. Настоящую помощь при такой травме окажет лишь специалист. И какая, однако, удача, что такой специалист как раз отдыхает сейчас у него дома. Правда, именно из-за колдомедика он, собственно, получил увечье.
Чёрта с два, в этом мире не бывает случайностей.
Сириус обернулся человеком и первым делом, конечно, применил сам к себе Anestesio, а затем перебинтовался с помощью заклинания Ferula. Теперь было легче добраться обратно до поляны и посмотреть, как там Джеймс и Римус. По идее, последний уже должен был сбросить волчью шкуру, ведь страшные звуки совсем стихли, забрезжил рассвет. От большой кровопотери Сириусу было нехорошо, но он собрал волю в кулак и достаточно бодро зашагал навстречу друзьям.
Конечно же, теперь вместо свирепого оборотня на берегу валялся вполне себе беззащитный голый Люпин, рядом с ним обнаружился и взъерошенный Джеймс.
– У вас тут всё хорошо? Я чисто по инерции так далеко убежал.  - Сообщил Бродяга Поттеру, которого, к слову, вовсе не винил за изданный им шум. Всё произошло настолько быстро, что мысль о том, что товарищ сделал что-то не так, даже ещё не посетила мозг юноши.
Затем Блэк наклонился к Римусу.
– Наш волчонок как-то слабо дышит… Ну и шишара у него на затылке, офигеть! Это когда он умудрился?! Ты его так приложил?! Ох, ты крут, Джеймс! Гордость мракоборцев. Как думаешь, он очнётся сам? Может, стоит помочь? 
Сириус уже было приготовился испустить на Люпина струю воды, но вовремя провёл аналогию с самим собой. Пока он не видел свой окровавленный бок, ему было хорошо. Может, и Римусу сейчас вполне неплохо, покуда он не знает об огромной шишке, а значит, лучше донести его до дома так, как он есть, и уже там сделать всё, чтобы облегчить его состояние.
– Джеймс, дружище, ты довезёшь его сам, на своей пятнистой спине? Я бы рад тебе помочь, но, видишь, меня самого немного потрепали. Лучше я поскорее вернусь к себе домой, пусть Эммилин применит что-то из своих колдомедицинских хитростей, это ведь по её части – травмы от живых существ, насколько я помню.
Помогая водрузить на оленью спину Люпина, Сириус попытался вытащить у того из рук кусочек ткани от многострадального платья Вэнс, однако это ему не удалось. Ни один палец друга не сдвинулся с места.
– Ничего себе ухватился. Будто сокровище держит. Ладно, Сохатый, вези его так, что ли. Ты хоть помнишь, под каким он деревом свою одежду оставил? Впрочем, неважно.  Лили с Питом в обморок не упадут, если что.
Отправив друзей в добрый путь, Бродяга побрёл к месту, откуда можно трансгрессировать. Парню становилось хуже, он чувствовал дикую усталость.
Как бы только ещё не расщепило вдобавок ко всему…
Раздался хлопок, и Сириус исчез.

[И снова прыжок в соседний отыгрыш]
[AVA]http://s6.uploads.ru/Hfrsi.jpg[/AVA]

Отредактировано Sirius Black (08-01-2013 19:11:56)