[STA]when you're evil[/STA][ava]http://savepic.net/6813506.jpg[/Ava]И назад, как пришел, из ниоткуда,
Ты уйдешь, взяв с собой кусочек жизни.
Вновь умрешь, в ночи растворившись.

— Почему я должна тебе верить? — спросила она нахально, и Сириус наконец-то понял, что такое ступор. Он ждал ехидства или насмешки, агрессии или любого другого отпора, но слизеринка просто удивилась и не поверила. Его растерянную паузу украла трансгрессия. Привычно распадаясь на гроздь атомов, он даже не попытался угадать, куда направилась его соучастница. Главным было то, что они до сих пор держались вместе.
Он едва смог сохранить равновесие, когда ноги коснулись земли. Выдохнул, отпустил руку, предупредив взглядом: «без фокусов!», и заинтересованно посмотрел.
— Вероятно, потому что мне уже терять нечего? — спокойно отреагировал он, отступив на шаг назад, — потому что что твоя палочка — залог того, что я окажусь у Элеоноры.
Маскировочные чары потихоньку меркли, и Бродяга внутренне замер: вот, в чём дело! Ещё чуть-чуть — и он, вероятно, узнает, кто его спутница, главное, чтобы она сама не успела понять, что с ней творится. Стараясь не сбиться и не сменить тон, он продолжил:
— Или, может быть, всё дело в том, что наши палочки совершенно случайно упали в зачарованный мешочек? Я обычно храню в нём деньги, но тут рука дрогнула, понимаешь... Ты, конечно, можешь попытаться вытащить его из внутреннего кармана моего пиджака. Я даже не буду сопротивляться: мне правда интересно, что будет с твоими руками, когда ты попробуешь его открыть самостоятельно.
По его губам скользнула ухмылка, вызывающая серьёзные сомнения в том, что Сириус — гриффиндорец. Подумать только, какой каламбур; всем ведь известно, что Блэки не бывают огненными львами.
«Разумеется, он и не Блэк», — самый логичный ответ на это, который поддержал бы и сам Бродяга. Он фамилии не стыдился, он просто не чувствовал своей связи с теми самыми Блэками, и жилось ему так замечательно. Пара ноющих на погоду ран в счёт не шла.
До тех пор, пока змеиная кровь не позвала его за собой на извилистый путь, с которого нет возврата. Он был больше Блэком, чем его брат и родители вместе взятые; он был истинном потомком древнего рода — жестким и жестоким эгоистом, достаточно сумасшедшим, чтобы идти своей дорогой.
Он не хотел этого понимать, но где-то в глубине души об этом знал.
Вероятно, именно поэтому ему уже не было страшно. Перед его глазами стояли застывшие образы Гестии и его напарника — двух совершенно беспомощных людей в Лютном, которые могут умереть только потому, что он бросился на выручку ледяной принцессе. Он не просто сбежал от наставника, как нашкодивший щенок. Он оставил друга в беде.
Сириус был способен на злую шутку, даже на подлость был. На предательство — нет, но он его совершил. Глядя на быстро отрастающие волосы, он отрешённо подумал, что всё наконец-то сложилось так, как и должно было.
Теперь он — дворняжка без родных по духу людей. Он разорвал всё, что мог, и не больше, чем через неделю, каждый, кто считал его другом, будет знать, что он такое. Никто больше не заслонит его спиной и не протянет руку, никто больше не скажет: «не переживай, дружище, это пустяк. Ну, с кем не бывает?». Никто больше не рассмеётся на его вечеринке, потому что вечеринок не будет.
Это последний раз, когда страдают люди, которые любят его. Потому что скоро таковых не останется, и это будет правильно.
«Добро пожаловать в новый мир, — сказал он себе, улыбаясь девушке, — теперь ты точно знаешь, какой ты».

Отредактировано Sirius Black (20-08-2015 10:49:27)

[STA]when you're evil[/STA][ava]http://savepic.net/6813506.jpg[/Ava]Я умер восемь минут назад,
Мне безразличен, что рай, что ад.

Девушка безукоризненно прикрывала хамство манерами, вызывая в душе Сириуса злое веселье. Он смотрел на в меру невинное, в меру оскорблённое лицо, и его тянуло сделать что-нибудь, что выбьет безукоризненную стервочку из колеи.
— Я рассчитал, — дико ухмыляясь, сообщил он, — тебе было больно ровно настолько, чтобы хватило на намёк: мне плевать на сохранность твоей симпатичной шкурки. Очевидно, с пониманием намёков у тебя плохо. Мне искренне жаль.
На последних словах в голосе тенью проскользнула змея особой ядовитости, а девушка искусно ломала комедию. Сириус не верил ни единому её слову, хотя у него не было на это оснований. Не было ни единой гарантии, что она знала, где скрывается Элеонора, но и бросать единственную возможность он не мог. Не имел права, потому что мост уже был сожжён.
Она ещё не понимала, что течение реки тянет её туда, где илистое дно сменяется обрывом. Не осознавала, на что способен человек, уверенный, что терять ему нечего. Особенно если он носит фамилию Блэк. Зрачки его сузились, ухмылка стала шире. Он небрежным жестом откинул волосы и, неотрывно глядя в глаза, очень негромко сказал:
— Разумеется, ты не знаешь. Ты просто проходила мимо «Полярной совы», просто зашла внутрь, просто подобрала пароль к комнате Элеоноры и просто взяла конкретные артефакты. Гениальный взломщик и артефактолог в одном лице. Вся Магическая Британия в восхищении.
Он жадно следил за обратным превращением, сердце торопливо подгоняло кровь. Быстрее, быстрее, быстрее! Увидеть, узнать, запомнить и сдержаться — не придушить на месте. Давай же, открой своё лицо, наглая девочка-незнакомка.
Нервная усмешка сорвалась с губ, когда последний след маскировки исчез с лица.
— Будем, мисс Гринграсс, — фамилию он произнёс почти мягко, но был в этой мягкости отзвук угрозы. Всё её слова о том, что она ничего не знает, просыпались пеплом сквозь пальцы. Открытый издевательский взгляд, учтивый поклон, — рад видеть вас, миледи. Окажете мне честь, потанцевав со мной? Или предатель крови недостаточно хорош для вас? Уверяю, от ссоры с семьёй я не растерял своих навыков.
Он протянул руку Патриции, сидящей на камне, подчёркивая этим, что не пошутил.
— Смелее. Я вас не укушу, — «может быть».
Каждое учтивое обращение он выделял голосом, ярко демонстрируя, как относился ко всем расшаркиваниям. Он чувствовал себя хозяином положения, потому что без своей палочки Патриция была беспомощна. В теории она могла убежать и заказать себе новую палочку, но…
Но на практике — не могла. Потому что заклинание Блэка настигло бы её раньше, и хорошо, если только обездвиживающее. Он устал от того нервного напряжения, в котором находился весь день, и хотел закончить затянувшийся фарс как можно скорее. Хотел увидеть Элеонору и поставить этим точку в одной из частей своего сложного плана.
Однако противостояние с Патрицией его забавляло. Она держалась слишком хорошо для беззащитной девочки, которая проигрывала ему во всем. Единственное, что у неё было — знание о расположении Элеоноры. Вот только Сириус мог получить эту информацию и без её на то воли.
Замерев с протянутой рукой, он прислушивался к своим ощущениям. Как далеко он был готов зайти в том случае, если она не пожелает делиться бесценными сведениями, когда он устанет убеждать и рассказывать? В том, что они ещё поговорят, сомнений не было; однако, вместе с тем он с поразительной ясностью понимал, что границ для него не осталось. Все они рухнули в миг парной трансгрессии.
Когда-то он с ужасом представлял себе, что в какой-то момент своей жизни сможет применить непростительное. Воображение расписывало ему в красках, насколько нужно опуститься, чтобы рука не дрогнула. Теперь он смотрел на Патрицию и знал, что уже не дрогнет.
Может быть, это отражалось в его глазах.

Отредактировано Sirius Black (20-08-2015 10:49:30)

[STA]when you're evil[/STA][ava]http://savepic.net/6813506.jpg[/Ava]Девочка держалась великолепно. Сириуса подстёгивало дикое желание похлопать ей, крикнуть браво и вручить — бросить — цветы, но испортить великолепную сцену он ещё, вне всяких сомнений, успеет.
— Пусть это будет танго, мисс Гринграсс, — ответил он со всей серьёзностью, на которую только был способен, — надеюсь, вас не смутит отсутствие музыки? Уверен, ваше чувство ритма великолепно сработает и без неё.
Выражение его лица скорее подходило юноше на светском балу, чем соучастнику преступления, который в любой момент готов сорваться на причинение физического вреда, но это не было способно обмануть Патрицию. Даже в обычной жизни — едва ли; после того же, что она успела увидеть — совершенно точно нет.
— Разве я начинал угрожать вам? — вежливое удивление проскользнуло в его голосе очень мерзкой змеёй,  куда более отвратительной, чем та ядовитая, скинуло шкуру и перебралось в черноту глаз, сквозь которую пробивался огонь сумасшедшего вызова, беспокойного духа и какого-то очень страшного осознания.
Маленький мальчик внутри чёрной собаки плакал навзрыд и кричал: «я не хочу быть тобой!», а Сириус улыбнулся, спокойно и почти дружелюбно, Сириус без всяких предупреждений начал танец.
Он не солгал. Он был хорош — лучше, чем когда-либо, словно это был его последний танец в жизни; очень может быть, что он ступал по своим истлевшим костям, которые лягут в эту землю довольно скоро, быстрее, чем ему хотелось бы.
— Я предложил бы немного другие условия… мисс Гринграсс, — и его улыбка за мгновение превратилась в уродливый собачий оскал, — вы отводите меня к Эленоре, а затем получаете палочку обратно. Сущая мелочь, правда? Ведь вы не собираетесь нарушать своё слово.
Он говорил негромко, выбирая такие моменты танца, в которых лица молодых людей оказывались очень близко друг к другу, ближе, чем Сириус смог бы сознательно подпустить Патрицию в любой другой ситуации. Почему бы и да, почему бы и не подарить злой блондиночке странно страстный танец, почему бы не показать ей, каким ещё он умеет быть. Почему бы и не постараться шокировать её снова, она ведь не настолько глупа, чтобы даже на секунду предположить, что чем-то привлекла Блэка.
Он скользил пальцами по её локтю, смотрел с неприкрытыми искрами озорства, а сам думал, что сочетание Империо и Обливейта может ему помочь в этот вечер. Он никогда не умел подчинять заклинанием, не учился, не считал себя способным коснуться этой грязи — но теперь он навечно погребён в зловонной жиже на самом дне, теперь ему не за что больше держаться, и он был уверен, что сможет сотворить с этой девочкой всё, что сочтёт нужным.
В конечном итоге всё зависит лишь от того, насколько покладистой она могла оказаться.
— Что скажете, мисс… Гринграсс? — он прижал её к себе, проникая под кожу шёпотом, — мы ведь способны работать вместе, к чему эти ссоры и предрассудки?
Кончики пальцев словно бы невзначай пробежали по запястью, и отвратительный привкус гнили стал невыносимым, но он упрямо продолжал улыбаться, касаясь слишком…  случайно.
— Я мог бы предложить свою помощь, если вас это интересует.
Так смотрят, когда предлагают совсем не помощь.

Отредактировано Sirius Black (20-08-2015 10:49:34)

[STA]when you're evil[/STA]и кое-что ещё

[ava]http://savepic.net/6813506.jpg[/Ava]От звука её голоса по его коже прошла неприятная дрожь.
«Никогда не слышал, как ты поёшь. Ты могла бы петь в школьном хоре, участвовал же я в местных театральных постановках, так почему тебе было не записаться в хор? Твои родители, вне всяких сомнений, были бы вне себя от гордости. Белокурый ангел на сцене. Изворотливая змея под маской невинного личика».
Короткое воспоминание о школьных пьесах ударило острым краем под лёгкие. По его лицу мелькнуло странное выражение и тут же погасло. Не время думать о прошлом, время вливать масло в костёр. Или бензин, его у Блэка очень много в цвете глаз, намного больше, чем нужно мотоциклу. Он сам — бензин, он — те разводы на воде, которые под светом солнца начинают блестеть радугой. До тех пор, пока кто-нибудь не бросит в лужу сигарету.
Синеватые всполохи мрачного безумия невидимками скользили по коже, с каждым движением Сириуса проникая всё дальше и глубже, болезненно пробивались к сердцу, в самый его центр, чтобы выжечь дотла. Его щекотало мерзенькое удовольствие, очень похожее на то, которое бывало в грязных забегаловках на отшибе цивилизованного мира за стаканом палёного алкоголя. Блэк всегда умел страдать со вкусом и чертовски любил это делать, вот и теперь его увлекло по течению. Снова.
Какая-то часть его вопила дурным голосом и требовала немедленно прекратить спектакль, «скрутить с…» и приставить к горлу палочку, что угодно сделать, лишь бы заткнуть её, но…
— Я предал семью, в которой родился. Я предал лучших друзей, которые стояли за меня горой почти девять лет. В том числе и единственного человека, который верил в меня всегда, что бы я ни сделал. Я предал людей, которые приняли меня в свой круг, несмотря ни на фамилию, ни на характер.
Провёл кончиком языка по пересохшим вдруг губам.
— Звучит достаточно пафосно для ваших аристократичных ушек? — осведомился спокойно, без тени улыбки, но не дал времени на ответ, — я оборвал всё, до чего смог дотянуться, чтобы добраться до Элеоноры Эйвери, к которой вы, мисс Гринграсс, благодаря невероятному стечению обстоятельств и благодушию фортуны, способны меня отвести. И отведёте.
Закончил фразу почти шёпотом.
— Как считаете, мисс Гринграсс. Можете вы доверять мне?
Танец был окончен, а Блэк всё ещё оставался рядом, слишком близко, чтобы это было нормальным. Его ладони обхватили основание шеи девушки, большие пальцы жестко легли на скулы.
«Мне нравится твоя безбашенная смелость. Почему ты не попала в Гриффиндор? Вероятно, нас всех уберёг от такой судьбы великий Мерлин».
Бессмысленный разговор. Они доверяли друг другу примерно настолько же, как Дамблдор и Волдеморт, и знали об этом оба.
Кончики пальцев левой руки скользнули по ключицам и чуть ниже.
— Ты. Не. Получишь. Палочку.
Улыбка.
— Вопрос только в том, использую ли я свою.
Правая рука с усилием обхватила нежное девичье горло.
— Или обойдёмся без этого.
«Я могу убить тебя. В этом нет никакого смысла, потому что ты нужна мне живой, но если я способен на убийство сейчас, неужели ты думаешь, что я не сделаю чего-то иного? Ты не боишься. Или очень умело маскируешь страх. Давай, ты такая же, как все вы, чёртовы слизеринки, сделай что-нибудь резкое — сейчас! Сделай, дёрнись, вырвись, засмейся; покажи, что плевать ты хотела на все мои угрозы. Давай, и мы посмотрим, что из этого выйдет. Она бы обязательно захотела проверить, как далеко я могу зайти, а ты — тебе тоже ведь интересно, милая девочка Пат. Я сам сгораю от любопытства».