https://forumstatic.ru/files/0012/f0/65/31540.css https://forumstatic.ru/files/0012/f0/65/29435.css

Marauders: One hundred steps back

Объявление

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Marauders: One hundred steps back » Основная игра - завершенные эпизоды » When I see you, my heart stops and then starts again (c) [29.06.1979]


When I see you, my heart stops and then starts again (c) [29.06.1979]

Сообщений 1 страница 20 из 20

1

1. Участники: Андромеда Тонкс, Кэтрин Стюарт и Ксенофилиус Лавгуд.
2. Место: больница св. Мунго.
3. Дата, время: 29 июня, день.
4. Краткое описание: Попавшая с тяжелыми ранениями в больницу Кэтрин Стюарт очнулась, и тут же предприняла попытку связаться с родными, но слабость не позволяет ей этого сделать. Через несколько мгновений к ней заходит Андромеда Тонкс, которой Кэтрин доверяет свою историю. Неожиданно во время их беседы к ним в палату заглядывает Ксенофилиус Лавгуд, коллега Кэтрин, которого та очень рада видеть.

Для Ксенофилиуса Лавгуда - логическое продолжение квеста Трое в Мунго, не считая подарка [29.06.1979]

0

2

Кэтрин проснулась раньше, чем открыла глаза. Некоторое время она лежала так, не в силах собраться с мужеством и взглянуть - где же она находится? Что-то плохое, очень плохое случилось совсем недавно... сейчас, сейчас она еще минуточку подумает и вспомнит... Девушка пошевелила руками под одеялом, подтянула ноги, согнув их в коленках.
Ничего не сломано. Одеяло... такое легкое... И тихо.
Она вздохнула поглубже и тут же тихонько застонала - нудная боль отдалась в грудной клетке.
Ранена. Я была ранена.
Кэтрин осторожно провела рукой по своему телу и наткнулась на повязку.
Меня перевязали... Ну это же очевидно! Мунго.
Подумав так, девушка медленно открыла глаза и уперлась взглядом в высокий потолок. Там едва уловимо покачивались хрустальные шары, источавшие мягкий свет.
Значит, спасена.
Кэтрин повернула голову, оглядывая палату. Кроме нее здесь никого не было, хотя и стояло еще несколько свободных кроватей. В груди постепенно сгущалось какое-то странное чувство... Медленно, словно выступая из полумрака, в ее памяти оживали места, лица и обрывки фраз. Полный маг, сидящий за соседним столиком под разноцветным зонтиком уличного кафе... А еще черные глаза и алые губы той, которая... "Эйвери... смерть... Эйвери... смерть...". Кэтрин прерывисто, испуганно вздохнула - снова боль. Вряд ли она сможет когда-то связать с этим именем хоть что-то хорошее. Кати почувствовала, как на глаза набегают слезы, скапливаясь в уголках, а потом срываются вниз одна за другой. Волосы на висках быстро намокли.
Этот глупый разговор. Что теперь со мной будет?
Она прижала холодные пальцы к губам.
Что_теперь_будет_с_моими_родными?!
"Говорят, они... из тех..."
Она узнает, она непременно узнает, кто я на самом деле! И сделает все, чтобы понять, отчего я связала ее семью с похищением отца. Мои родные... я сама поставила их под удар... Нужно срочно написать письмо... предупредить их...
Множество других мыслей билось в окно ее сознания, просилось быть продуманным... Но эта была важнее всего. Кэтрин приподнялась на кровати, опираясь на локти, попробовала сесть. Так в груди ныло еще более заметно, но какая разница... Она перекинула ноги через край кровати, теперь уже ощущая и сильную слабость.
- Пергамент, перо и сова... Срочно, - сказала она самой себе, как ей показалось, твердым голосом.
Усилие, встать на ноги... Сердце забилось часто-часто, в глазах снова потемнело. Кэтрин уперлась ладонью в прикроватную тумбочку и заплакала.
- Что я наделала, что я наделала...

Отредактировано Catherine Stewart (05-12-2011 23:38:38)

+4

3

«Ты никогда не можешь знать, что ждет тебя за поворотом», - таков должен быть девиз человека, живущего в начале восьмидесятых годов в Магической Британии.
Сдав пост, точнее, Алису, в руки взволнованного Фрэнка, Андромеда хотела уйти домой, ведь сегодня не ночная смена, а потому ей давно было пора домой, как вдруг… Снимая халат лимонного цвета в кабинете, она услышала слишком подозрительный для полночи шум в коридорах, на который она не минула выбежать.
Сказать, что увиденное потрясло Андромеду – не сказать ничего. Второе нападение за вечер, и стоит ли сомневаться в том, чьих рук это дело. К счастью, она не растерялась, и мгновенно подбежала к Джейн Турпин и Альберту Брауну, держащим стонущую девушку с кровавой раной, свидетельствующей о жестоком нападении на несчастную. Рядом стояли те, кто, наверное, доставил девушку до больницы. Это были две хрупкого телосложения девушки, жмущиеся друг к другу и с легким испугом оглядывающиеся по сторонам.
-Episkey! – выкрикнула Андромеда, направив палочку на девушку.
Пожалуй, в любой иной ситуации она сочла бы нужным сначала довести пациента до палаты, но сейчас не было ни секунды, которую можно было бы потерять.
Кто-то, кого Андромеда не разглядела, с помощью «локомотора» помог переместить несчастную до палат, где её мгновенно поместили на кровать.
-Хватит... Прошу вас, - простонала девушка, и, пожалуй, не было в комнате человека, чье сердце бы не сжалось от этой просьбы, если это можно так назвать.
-Выйдите, - бросила Андромеда, и Джейн с Альбертом мгновенно вышли из палаты, где врач осталась наедине с пострадавшей, - Dissolutia. Anestesio, - давно Меда не испытывала такого напряжения, прикасаясь палочкой к чужому телу.
Сейчас она понимала, что малейшее нарушение концентрации может стоить этой несчастной жизни.
-Debilitere, - прошептала она, дождавшись, пока те заклинания подействуют в полную силу, - Bono sis amino. Ferula.
Что было после, сейчас Меда помнила уже с трудом, но главное было не это. Кажется, пришли более опытные колдомедики и помогли ей.
Главное – девушка будет жить. А остальное не столь важно. Вернувшись домой вместе с уснувшей Нимфадорой на руках, Андромеда упала на кровать и, кажется, отключилась на несколько часов. До резкого звона будильника, который напомнил о том, что сегодня вновь пора на работу.
-Что с ней? – спросила Андромеда сразу же после привычного «доброе утро», на что ей мгновенно ответили, что девушка спит в палате.
Вдох. Выдох. Жива. Спит. К счастью.
Первым делом Андромеда пошла проверять именно эту пациентку, так как из всех присутствующих её состояние больше всего волновало миссис Тонкс. Надеясь на лучшее, она нажала на ручку двери и вошла в палату, где ожидала увидеть мирно спящую в лучах утреннего солнца пострадавшую. Но… Та почему-то сидела на кровати, опираясь на прикроватную тумбочку. И как показалось Меде, её сотрясают рыдания.
-Доброе утро, - сказала Андромеда и, заметив реакцию девушки продолжила, - не могли бы вы лечь обратно. Не далее как сегодня ночью вы получили тяжелую травму, и мне совсем не хочется, чтобы ваша неосторожность привела к тому, что вам станет еще хуже.
Сказав это, Меда почувствовала, что её слова прозвучали, пожалуй, слишком сурово, и она попыталась улыбнуться девушке.
-Ну, и зачем ты так? – спросила она себя, - у неё же стресс.
-Пожалуйста, ложитесь обратно, - как можно более ласково, но настойчиво произнесла Андромеда и приблизилась к девушке на несколько шагов, - вам не причинят вреда здесь. Вы – в больнице Святого Мунго.

**

Эпискей заживляет раны, Ферула - бинты, Анестесио - обезболивающее, Debilitere - расслабляющее, Bono sis animo - успокаивает после нервного срыва.
Я разыграюсь, Кати, правда.

Отредактировано Andromeda Tonks (11-12-2011 23:05:25)

+3

4

Не успела Кэтрин собрать силы для повторной попытки, дверь отворилась и в палату зашла женщина-колдомедик. Она не стала бросаться к пациентке, чтобы уложить ее обратно, однако, пожелав доброго утра, достаточно сурово произнесла:
- Не могли бы вы лечь обратно? Не далее как сегодня ночью вы получили тяжелую травму, и мне совсем не хочется, чтобы ваша неосторожность привела к тому, что вам станет еще хуже.
Кати, помедлив, вгляделась в лицо колдомедика. Оно показалось ей знакомым... Очевидно, оно присутствовало в череде лиц и образов, которые девушка видела минувшей ночью. Женщина была бледна, и нельзя было утверждать наверняка - от природы или от усталости. Кати стало неловко, ей совсем не хотелось огорчать ту, которая уже успела много для нее сделать.
- Простите... - негромко сказала девушка, продолжая, впрочем, сидеть на краю кровати.
Не надо ее сердить... - подсказывала интуиция. - В настоящий момент она - единственный человек, который может помочь.
Губы женщины тронула едва заметная улыбка.
- Пожалуйста, ложитесь обратно, - повторила она значительно мягче, подходя к Кэтрин.
Та, подчинившись, опустилась обратно на подушку. Ощущение собственной беспомощности в ситуации, когда каждая минута была на счету, приводило в отчаяние. Поэтому, хотя губы Кэтрин были плотно сжаты, из глаз продолжали катиться слезы.
Быть может, колдомедик решила, что она плачет от страха за себя?
- Вам не причинят вреда здесь. Вы – в больнице Святого Мунго.
Тошнота и головокружение постепенно сходили на нет, Кэтрин сглотнула, прежде чем ответить.
- Я знаю, благодарю вас. Извините, что причиняю беспокойство. Мои родные в опасности.
Кати перевела взгляд с все еще уезжающего в сторону потолка на женщину.
- Мне надо написать им письмо и отправить с совой как можно быстрее... Простите, не знаю вашего имени. Я - Кэтрин, журналист.
Кати смяла холодную ткань покрывала под ладонью, чтобы хоть как-то дать выход бушевавшему в ней напряжению.

Отредактировано Catherine Stewart (21-12-2011 23:04:29)

+4

5

-Простите, - прошептала юная девушка, и её голос показался знакомым Андромеде. Вот только слышала она его давно. Слишком давно, чтобы узнать в нем знакомого или даже друга. В другое время, в другом месте. Когда не было этого дрожащего тона, наполненных слезами глаз и мученического выражения лица.
«Словно из сна. Или из сна о сне».
- Я знаю, благодарю вас. Извините, что причиняю беспокойство. Мои родные в опасности., -сказала пострадавшая, и чуть погодя представилась Кэтрин Стюарт, журналисткой.
-Кэтрин, - мелькнуло в голове у Андромеды, - я её знаю! Она была у нас однажды. Кажется, её фамилия Стюарт или что-то похожее.
-Доброе утро, мисс Кэтрин, - спокойно ответила Андромеда, - я прошу вас лишь об одном – не волнуйтесь. Ложитесь обратно, - еще раз не мене настойчиво произнесла она, - если ваша семья в опасности, мы сделаем все возможное, чтобы предотвратить беду. - она помолчала, и после добавила, - я обещаю. Вы сейчас им ничем не поможете, - сделав акцент на слове «ничем», она внимательно посмотрела на пострадавшую, - и будет лучше, если вы будете слушать то, что вам говорят.
Андромеда достала палочку, сделав это как можно более открыто и спокойно, чтобы мисс Кэтрин не показалось ничего дурного в этом жесте. Мягко улыбнувшись, она еще раз обратилась к девушке.
-Вы позволите? – она прикоснулась палочкой к её руке и, не дождавшись ответа, тихо, но твердо сказала, - Floridus!
И дальше все как по не раз пройденной дорожке – концентрация, сосредоточение и одно слово, в которое нужно вложить всю силу. Чтобы ничего лишнего. Только яркий огонек, сияющий на конце палочки, и тихая формула. И это не магия, это больше. Для кого-то – всего лишь тонкий луч света, а для кого-то – спасение.
Андромеду всегда восхищала красота колдомедицины. Жест, слово, и человек преображается: кровь бежит обратно в вены, кости срастаются, а бледность лица постепенно сменяется здоровым цветом. Эх, это вам не нумерология с её точностью, и даже не защита от Темных Искусств. Это – больше. Это светлая магия.
-Лучше? – спросила Андромеда, улыбаясь.
Луч солнца пробивался сквозь плотно задернутые шторы. Миссис Тонкс взмахнула палочкой, тем самым раздвинув их, и комната наполнилась дивным утренним светом, который всегда предвещает нечто хорошее.
-Теперь, - осторожно начала Андромеда, - расскажите мне, какая опасность угрожает вашей семье.
-А мы подумаем, что с этим делать, - мысленно продолжила она.

Floridus

Floridus придает жизненных сил

Отредактировано Andromeda Tonks (23-12-2011 22:14:12)

+4

6

- Если ваша семья в опасности, мы сделаем все возможное, чтобы предотвратить беду, - твердо и спокойно сказала колдомедик.
Эти слова не были пустыми, напротив. Кэтрин чувствовала, как полновесно, как значимо каждое слово, которое произносит эта темноволосая женщина. Однако та, видимо, сочла нужным как-то подкрепить сказанное и добавила: "Я обещаю".
Кати было трудно оценить свое поведение со стороны, но, видимо, она производила впечатление крайне беспокойного больного, который будет искать проблем на свою голову снова и снова. Во всяком случае, колдомедик наградила ее весьма выразительным взглядом и продолжила:
- Вы сейчас им ничем не поможете, и будет лучше, если вы будете слушать то, что вам говорят.
Кэтрин искоса взглянула на нее. Какая странная властность... Наверное, этой женщине было бы неприятно подобное сравнение, но определенно между ней и Эйвери существовало некоторое сходство. Обе очень прямо держали спину, обе были немногословны и сдержанны в движениях. И, быть может, обе выросли в домах, где часто звучали приказы, которым следовало беспрекословно подчиняться.
Кэтрин медленно вытерла ладонью слезы, не сводя взгляда с собеседницы. На какое-то микроскопически короткое мгновение поджала губы - она не любила, когда командуют. Но обстановка и сама ситуация не располагала к тому, чтобы слишком долго на этом застревать. В самом деле...
Сколько таких, как я, прошло через ее руки за последние сутки? Скольких пришлось успокаивать, приводить в чувство, настаивать на соблюдении режима?..
Теперь Кэтрин не сомневалась в том, что женщина устала, и очень сильно. Очевидно, долгий и спокойный сон для нее был неуместной роскошью в это время. Поэтому девушка проглотила свое недовольство и молча кивнула.
Достигнув обоюдного понимания, можно было продолжить работу. Колдомедик достала волшебную палочку с подчеркнутой деликатностью - это было приятно.
- Вы позволите? - Кэтрин даже рта не успела открыть, как прозвучало заклинание возвращения жизненных сил.
Как описать его действие обычными словами? Кати, бывалая журналистка, не знала... Ее тело было измучено и обессилено, воля изнасилована. Окружающая действительность воспринималась нечетко и смазанно из-за дурноты. Ей по-прежнему хотелось плакать... она понимала, что даже если бы ее родным ничего не угрожало, она все равно бы плакала. Слишком темным откровением был полученный накануне опыт.
Колдомедик больше ничего не говорила, Кати лишь чувствовала теплое прикосновение палочки к своей руке. От этой точки тепло распространялось все дальше и дальше, омывая каждую клеточку тела, поглощая все дурное и не теряя при этом животворящей, светлой силы. Кэтрин словно блуждала по трясине, а потом внезапно встала на твердую поверхность. Дурнота отступила и затем совершенно прошла. Девушка стала ровнее дышать, она прикрыла глаза и улыбнулась.
Я улыбаюсь... еще минуту назад я думала, что разучилась это делать.
- Лучше? - колдомедик тоже улыбнулась.
- Во сто крат... - просто ответила Кати и сама себе попеняла на то, что сравнивала ее с Эйвери. Скорее небо упадет на землю, чем Эйвери научится так прекрасно улыбаться, как эта строгая женщина.
Еще один взмах палочки - и палата потонула в лучах утреннего солнца. Солнце продолжало вставать - значит, это еще не конец света. Кэтрин приободрилась.
Наверное, заклятие Империус так на меня подействовало... подумать только... так пасть духом...
Завершив свои исцеляющие действия, колдомедик сочла необходимым вновь вернуться к прочим делам.
- Теперь расскажите мне, какая опасность угрожает вашей семье...
Ее бережные интонации вновь приятным бальзамом легли на душу Кэтрин, которая было решила, что поддалась какому-то предубеждению, находясь в дурном расположении духа и плохом самочувствии. Кэтрин прочистила горло... Как это обычно случается: непонятно, с чего начать. С 1959 года?
- Та, что ранила меня, - юная Эйвери. Вы их знаете? Между нами состоялась не вполне приятная для нее беседа. Желая узнать больше, она применила ко мне заклятие Подвластия... - тут против воли голос Кэтрин дрогнул от отвращения. - Лишь счастливая случайность позволила мне сбросить его и оказать сопротивление. Я представилась ей под вымышленным именем, но Эйвери знает, где я работаю. Узнать правду - это вопрос времени и, боюсь, совсем непродолжительного.
Кэтрин опустила глаза, разглядывая свои руки.
- Ее семейство замешано в исчезновении моего отца. Теперь она сделает все, чтобы понять, как мне об этом стало известно. Она ни перед чем не остановится... а от Империуса и до других Непростительных недалеко. Я хочу уберечь свою семью от преследования, мне надо предупредить их, пока не стало поздно.
Кати снова взглянула на женщину. В ее глазах отразились вина и решимость.

Отредактировано Catherine Stewart (28-12-2011 10:44:40)

+4

7

Как только комната наполнилась солнечным светом, Андромеда мгновенно вспомнила о Нимфадоре, которая, скорее всего, уже давно на ногах. А если этот ребенок на ногах, то дом скорее всего – на ушах. Андромеда не без сочувствия подумала о Теде, у которого сегодня выходной, а потому следить за этим неугомонным существом предстояло именно ему. Что интересно – Тед скорее не был контролирующим это безудержное веселье, он был его соучастником. Возможно, именно поэтому Дора была больше похожа на отца, чем на мать. Во всяком случае, в жилах девочки было ни капли крови Блэк.
-Та, что ранила меня – юная Эйвери, - отвлекла Андромеду от мыслей о семье мисс Кэтрин.
Юная Эйвери?
О, эту «очаровательную» девушка Андромеда знала задолго до событий этой ночи. Кажется, это было лет десять назад или даже чуть больше. Рождественский вечер в доме Блэков, на который были приглашены множество гостей, среди которых – супружеская чета Эйвери с детьми. Меда почти не запомнила мальчика, он почти все время провел в играх с Регулусом, зато девочка… Элеонора, так, кажется, её звали. Она выделялась на фоне остальных, но не так как Нарцисса – красотой и женственностью, несмотря на свой юный возраст, и даже не так как Белла – неукротимой энергией и некоторой резкостью.
Ох, как холодны были эти черные глаза маленькой, казалось бы, совсем юной девочки. Это белое платье, белое туфли и даже белая лента в волосах столь нелепо смотрелись на ней. Прошло время, и позже она увидела эту девочку на суде Распределяющей Шляпы, которая с первым прикосновением к голове юной Эйвери отправила её за стол к студентам в зеленых мантиях. Следом за ней отправился её брат.
-В ней определенно что-то есть, - сказала однажды Белла, а если она кого-то выделяла среди толпы – не жди от этого человека ничего хорошего.
-Вы их знаете?
-Я их знаю, - ответила Андромеда и продолжила слушать.
-Между нами состоялась не вполне приятная беседа.
Только Андромеда открыла рот, чтобы спросить, что означает это неопределенное «не вполне приятная беседа», как Кэтрин продолжила говорить.
-Желая узнать больше, она применила ко мне заклятие Подвластия, - её голос дрогнул.
Империо?.. Андромеда почувствовала, как её брови медленно ползут вверх. Либо Эйвери сошла с ума применять это заклинание средь бела дня, либо эта девица нагло лжет.
-Я начинаю разочаровываться в умственных способностях своего факультета, - подумала Андромеда, но не высказала своего изумления вслух,- а выглядела эта Эйвери смышленой барышней.
Андромеда пристально посмотрела в глаза пострадавшей девушки.
-А если эта Кэтрин чего-то недоговаривает… – вдруг мелькнуло в голове у Андромеды, - может, Эйвери ей чем-то насолила, и это своеобразная месть… С другой стороны, об обратном говорят эти чудовищные раны, нанесенные Темными заклинаниями. Такое не смоделируешь. А даже если она пошла на это, то… И потом... Другое дело, обвиняй она в этом Лили Эванс, я бы не поверила. Но вот Эйвери… Ох, не надо ждать от неё ничего хорошего. А может, разыгравшееся воображение? Кэтрин все-таки журналист, кто её знает. Или ей стыдно признаться, что она сама попалась на удочку Эйвери, потому она сваливает все на Империо, - Андромеда невольно закусила губу, - хотя… Обвинение в применении Непростительных - не шутка, а потому, если она полностью осознает свой поступок, причины для такого заявления более чем веские. Либо она просто не очень умная барышня, которая решила обвинить Эйвери не только в нанесении физического урона, но и в попытке подчинить волю. В таком случае я ей не завидую.
Она слегка покачала головой и продолжила слушать девушку.
-Непохоже, чтобы она лгала, - с легким сочувствием подумала Андромеда. Она оглядела девушку и подумала, что надо было сумасшедшим, чтобы ради «гадости» другому человеку пойти на такое.
Случайность? Если это правда, то она на удивление везучий человек, никак под счастливой звездой родилась. А если это ложь, то очень красивая и убедительная.
-Её семейство замешано в исчезновении моего отца, - говорила Кэтрин.
Исчезновение отца? Вполне возможно. Интересно, кто её отец? Если маггл, то его могли попросту убить, а она, бедная, ищет и ждет… Магглорожденный волшебник, полукровка, кто угодно, этим чистокровным снобам не угодишь. Или он из Ордена, кто знает. Вот только, будь он из Ордена, Андромеда бы, скорее всего, его знала. А может, сотрудник Министерства. Или любое другое высокопоставленное лицо.
И вдруг Андромеда поняла, сколь нелепо строить эти догадки. Сейчас это сродни гаданию на кофейной гуще, коему она никогда не доверяла.
-Я хочу уберечь свою семью от преследования, - сказала девушка с чувством, и Андромеда почти поверила ей, если бы не природная мнительность.
Все хотят уберечь свои семьи. Андромеда вернулась к мыслям о семье, которая была для неё многим. Нет, не многим. Всем. А потому сейчас она как никогда понимала Кэтрин с её желанием избавить близких от мучений и страданий.
Ей было нельзя не поверить, слишком близок и понятен была Андромеде этот возглас о спасении семьи, вот только на войне нельзя верить никому кроме себя и тех, за кого не жаль отдать жизнь.
-Хорошо, - рассудительно сказала она про себя, - принимаем за данность то, что она говорит правду. Иного выхода все равно нет.
-Итак, - сказала она, немного погодя, - если я все верно поняла, между вами и мисс Эйвери произошел некий конфликт, который привел к тому, что та по какой-то причине применила к вам одно из непростительных заклинаний, и лишь счастливая случайность позволила вам не довести её дело до конца. Верно? Сейчас вы хотите предупредить своих близких о гипотетической опасности в лице мисс Эйвери. Надеюсь, я ничего не упустила, - она продолжила, - если дело обстоит действительно так, - она не минула выразительно посмотреть на пострадавшую, - то я всенепременно напишу письмо вашей семье. Более того, мы передадим аврорату то, что вы нам сообщили. Однако рассказанной вами информации мало. Позвольте, я уточню несколько моментов. На какой почве у вас произошел конфликт с мисс Эйвери? Это связано с пропажей вашего отца, верно? С какой целью она применила к вам заклятие Империо? И насколько вы в этом уверены, ведь вы понимаете, что подобное обвинение не шутка. Что помешало мисс Эйвери осуществить её план? Не подумайте, что я сомневаюсь в вашей искренности, но если вы хотите, чтобы вам помогли, вы должны сообщить чуть больше. Если вы не доверяете мне, я могу позвать кого-то из аврората.

Отредактировано Andromeda Tonks (01-01-2012 21:46:08)

+3

8

Лишь только однажды за все время рассказа Кэтрин лицо колдомедика выдало изумление. Однако женщина прекрасно владела собой, и совсем скоро эта сильная эмоция ушла куда-то глубоко, по ту сторону темных внимательных глаз. Кати видела, как живо отзывается в той рассказанное: вот она покачала головой, вот внезапно ушла в собственные мысли... Так странно видеть, как человек сидит прямо перед тобой, так близко, что его можно коснуться. Но, вместе с тем, он - в какой-то незримой дали свой памяти... Впрочем, колдомедик ни разу не потеряла нити, удерживая ее вполне твердо и подмечая все шероховатости и узелки. Кэтрин говорила порой с некоторым усилием, поскольку невероятность случившегося перерастала в некую фантастику, будучи озвученной. И в такие моменты Кати сама начинала думать: не привиделось ли ей все это? Впрочем, тугие бинты на грудной клетке и затаенная, пульсирующая боль на месте нанесенной раны говорили яснее иных аргументов.
Вне всякого сомнения, рассказ произвел на женщину сильное впечатление. Но она не торопилась поднимать на ноги Аврорат, не разложив для себя все по полочкам. Это вызывало уважение и нервировало одновременно.
- Вопросы, вопросы... А есть ли у меня на все это сейчас время?! - паника всколыхнулась в Кати, опаляя все внутри. Ведь порой счет идет на минуты. - Но существует ли лучшая альтернатива?.. Любой иной слушатель наверняка также потребовал бы некоторой ясности. Кэтрин вынудила свое несущееся по волнам тревоги сознание зацепиться за эту мысль, глубоко вздохнула и так же медленно выдохнула для успокоения.
- Извините, мисс... мисс... - девушка вопросительно посмотрела на свою слушательницу.
- Миссис Андромеда Тонкс...
- ...миссис Тонкс, - подхватила Кати подсказку. - Мои мысли постоянно возвращаются к близким, это вносит сумбур в голову. Но я постараюсь ответить на Ваши вопросы как можно более точно. Если я забуду что-то, напомните мне еще раз, пожалуйста. Мне нечего скрывать.
Кати поправила подушку и облокотилась на нее, полулежа-полусидя в кровати.
- По порядку. Нет, с самого начала наш разговор не был конфликтом. Обычная уличная беседа. Я назвалась членом неофициальной поисковой группы, упомянула о том, что известен факт знакомства семьи Эйвери с пропавшим некогда человеком. Поэтому весьма ценно то, что могло быть случайно им обронено - о планах, идеях, встречах... Словом, все то, что у человека с чистой совестью не вызвало бы беспокойства, - не удержалась от сарказма Кэтрин. - Что она хотела от меня услышать, использовав средства принуждения, я не знаю. Быть может, что меня подослал к ней Аврорат под таким странным предлогом? Что за моей спиной стоят люди из Министерства с палочками наизготовку? В их отсутствии она сама убедилась чуть позднее... - Кати взяла с тумбочки стакан с водой, но не стала пить. - Я не знаю, миссис Тонкс, доводилось ли Вам испытывать на себе заклятие Империус, очень надеюсь, что нет. Это не похоже ни на одно заклятье, с коими мне, к несчастью, иногда доводилось иметь дело. Оно не оглушает, не сковывает тела, не причиняет боли. Оно приятно, как сильная влюбленность, оно сильно, как одержимость. Вся моя жизнь в один миг выстроилась вокруг личности Эйвери и ее интересов, любое ее слово было для меня, как манна небесная. Я не сомневаюсь, что по одному ее кивку пошла бы в огонь, воду и убила бы любого, на кого показал бы ее палец, - лицо Кати окаменело, глаза же горели накипающими в них слезами. - Она шла со мной под руку, как добрая знакомая, так что никто и не видел палочки, которая упиралась в мой бок. Эйвери толкнул случайный прохожий, нарушив ее концентрацию. Судите сами, миссис Тонкс, что это было за заклятие, и говорю ли я Вам сейчас правду.

Отредактировано Catherine Stewart (18-01-2012 20:01:23)

+4

9

-Извините… мисс… мисс…
-Миссис Андромеда Тонкс, - прозвучала подсказка, и та продолжила говорить.
Андромеда пристально изучала мисс Кэтрин, пытаясь понять по её словам и жестам, правда ли то, что она говорит. К сожалению, Меда лишь слышала о том, как это – отличать ложь от истины по поведению человека, а потому ей было сложно пользоваться этим методом. Вскоре она забросила это гиблое дело, осознав, что подобные домыслы лишь вгоняют её в тупик.
Однако одно Андромеда знала точно – то, что говорила девушка, её волновало так, словно это действительно имело место быть, несмотря на то, что звучит это почти безумно. На её глаза набежали слезы, и Меда не могла не проникнуться состраданием к пострадавшей. И хотя это могло оказаться не более чем удачным способом привлечь к себе сожаление, то, что говорила мисс Кэтрин, казалось искренним и честным.
-Какая я, наверное, глупая, - с укором подумала Андромеда, - бедная девушка пытается рассказать мне о том, что произошло с ней ночью, а я смею ей не верить. Вчера я подозревала Соню, теперь её… Как это страшно, когда тебе не верят.
С детства Андромеда терпеть не могла, когда ей не верили. А, увы, такое случалось, и порой даже не беспочвенно. Нет, маленькая Меда не лгала на каждом шагу, желая получить заветную конфетку, но порой она действительно врала матери. Врала и ничуть не жалела об этом. Сначала о конфетах, позже – о том, что готовится к экзаменам в школе. Ах, мама, если бы она только знала, чем занимается её средняя дочь в Хогвартсе вместо учебы, она бы, наверное, уже тогда бы задумалась о том, чтобы выжечь её имя на семейном древе. Но разве могла тогда еще юная и влюбленная Меда думать об учебе, когда сердце просило другого? К счастью, предметы, необходимые для обучения колдомедицине, девушка знала и без того хорошо, а вот на экзамене по проклятой (трижды проклятой, как говорила сама Меда) историю магии девушка с треском провалилась. А ведь родители так хотели, чтобы она знала все на «превосходно».
А вот Тед лжи терпеть не мог. Кажется, его лишь одной фальшивой улыбкой можно было вывести из себя. Постепенно Андромеда отвыкла прибегать к этому простому способу решению проблем – лжи. Вот только распознавать её в отличие от Теда она так и не научилась. А потому сейчас она никак не могла понять, насколько искренне говорит мисс Кэтрин.
Так металась в душе Андромеда ровно до того момента, как Кэтрин не начала рассказывать о действии заклятия Империо. Может ли человек так искусно лгать? Может ли он так подробно описывать ощущения такого страшного заклинания, не испытав его на себе? О, нет, сейчас девушка говорила правду! Андромеда с едва скрываемым ужасом слушала о том, что испытывает человек под действием Империо. Однажды она уже слышала подобный рассказ и в душе надеялась, что более никогда не встретится с человеком, которого подвергли испытанию этим заклинанием.
-Бедная, бедная девушка, - подумала Андромеда, сочувственно оглядывая её. Она уже почти забыла о том, что надо «держать маску», в её душе победило сострадание, - как я могла ей не верить.
Кажется, последние сомнения оказались развеяны, хотя глубоко в душе у неё оставались вопросы, которые она решила задать чуть позже.
-Я вам верю, - постаралась она успокоить девушку, - я вам верю, мисс, пожалуйста, не волнуйтесь. Я уже говорила, но повторюсь – мы сделаем все возможное, чтобы предостеречь вас и ваших родных от дальнейшего преследования, - она немного помолчала, задумалась и продолжила, - скажите, пожалуйста, адрес ваших близких – мы попробуем связаться с ними.
Она снова задумалась, устремив свой взгляд в окно, где, несмотря на вчерашний дождь, ярко светило солнце. Как говорил Тед – надежда есть, пока есть солнце.
А солнце было. Стало быть, не все потеряно.
-Мисс Кэтрин, спасибо вам за доверие. Я постараюсь его оправдать. Позже, когда вам станет лучше, я позову работников Аврората, и они постараются разобраться в этой запутанной истории.

+4

10

Все, что случилось, постепенно отходило в прошлое, детали сливались в единое впечатление. И Кэтрин сомневалась, что ее рассказ будет достаточно убедительным для авроров. С другой стороны, журналистка была готова выпить сыворотку правды, чтобы все убедились в ее искренности. В любом случае, она, похоже, исчерпала почти все свои новообретенные силы на убеждение миссис Тонкс. Без улыбки Кэтрин выслушала ее заверения, не чувствуя ничего, кроме крайней опустошенности. И еще где-то внутри сжалось на словах о необходимости дать адрес родных. Кэтрин из последних сил сосредоточилась, вглядываясь внимательно в лицо Андромеды - вирус недоверия распространялся очень быстро. Колдомедик исцелила ее, она спасла ей жизнь, но все равно оставалась человеком, о котором девушка ничего не знала. Способен ли кто-то часть своего дня лечить, а часть - разрушать? Это показалось Кэтрин совершенным безумием. Только сумасшедший способен на такое... Андромеда не была такой, нет. Да, ее нельзя было читать, как открытую книгу. Определенно, даже в моменты откровенности миссис Тонкс, по мнению Кати, оставила бы одну из дверей своего внутреннего дома закрытой. А, может, и не одну... Но замкнутость и двойное дно - это разное. И вот двойного дна Кати в Андромеде не почувствовала. Несомненно, это был лишь акт веры, но если нельзя положиться на свои чувства, то на что еще полагаться в этой жизни?
Кэтрин попросила бумагу и перо. Затем, немного подумав, написала короткое послание матери, постаравшись вложить в него всю силу убеждения, на которую была способна. Ни на единую секунду миссис Стюарт не должна была усомниться в том, что дело обстоит более, чем серьезно. Ателье, клиенты, обязательства... Надо было все это оставить в тот же день и отправиться с близкими далеко на юг. Вне всякого сомнения, нигде на земле нельзя было чувствовать себя в полной безопасности, но все-таки Пожирателям смерти пришлось бы приложить колоссальные усилия для того, чтобы разыскать маггловскую семью на другом континенте. Кэтрин надеялась на то, что все-таки у них достаточно забот и в Великобритании.
Бедная Британия... - внезапно подумалось ей. - Ты первая приняла на себя удар Темного Лорда. И, если ты не выстоишь, остальным придется несладко...
Кэтрин сложила письмо пополам и надписала на одной из внешних сторон адрес дома. Протянула Андромеде.
- Миссис Тонкс, спасибо.
Просто спасибо, да. Она не знала, что еще можно сказать в этой ситуации, и надо ли? Кэтрин просто надеялась на то, что эта сильная, умная женщина чутка сердцем настолько, чтобы понять, как много вложено в одно это слово.

+2

11

Протянув Кэтрин перо и бумагу, Андромеда продолжила наблюдать за девушкой. И хотя Андромеда постаралась уверить её в том, что «все будет хорошо», та вовсе не выглядела хоть немного ободренной. Кэтрин без улыбки слушала Андромеду, а после попросила перо и бумагу.
Впрочем, разве можно ждать от человека, испытавшего подобное, мгновенной поправки? Пока Кэтрин писала адрес родных, перед глазами Андромеды предстала страшная картина, которую она мгновенно постаралась прогнать из своих мыслей.
А, что, если бы она сама оказалась на месте Кэтрин? Если бы подобная опасность грозила Доре или Теду?  Если бы ей, такой спокойной сейчас, пришлось рассказывать чужим людям о том, что с ней произошло… Если бы.
Подумав об этом, Андромеде захотелось как-то ободрить Кэтрин, сказать ей что-то теплое, убедив в том, что все не так страшно, как может показаться. Вот только почему-то всегда в такие минуты с трудом можно найти слова утешения.
-Миссис Тонкс, спасибо, - сказала Кэтрин, протянув Андромеде обратно перо и бумагу с написанным на ней адресом.
Пробежавшись по конверту, Андромеда кивнула, но ничего не сказала, не найдя нужных слов.
Возможно, настал тот момент, когда стоило оставить Кэтрин одну наедине с её мыслями и чувствами, а не донимать лишними вопросами о том, что приносит такую боль. Но почему-то ей не хотелось оставлять её одну, несмотря на то, что рабочий день только начался, а Кэтрин – далеко не единственная пациентка.
Пока Андромеда размышляла, что же ей делать, и чем она может помочь девушке, которой так хотелось верить, за спиной раздался скрип двери. Вздрогнув, она обернулась, желая узнать, кто решил нарушить покой пострадавшей девушки.

+2

12

Раз. Два. Три…
Негромкий стук: все-таки больница. Открывшаяся дверь являет взгляду довольно просторное помещение, самым неуютным образом обставленное казенного вида кроватями и прилегающими к ним тумбочками. В палате, на которую ему указала дежурная по этажу, Ксено никак не ожидал встретить врача. А эта темноволосая женщина со встревоженными глазами, стоящая около одной из кроватей, не могла быть никем кроме колдомедика. И врачебная одежда уже не аргумент, наверное? Действительно, повернувшаяся на звук открывшейся двери женщина – не посетительница, вряд ли кто-то пришел навестить больную в стерильном халате! Только если их не выдают по особым дням в каком-нибудь специальном кабинете, который я по незнанию пропустил.
Атмосфера в палате, по ощущениям Ксенофилиуса, царила напряженная. Было заметно, что неожиданное появление Лавгуда прервало важную беседу или действие. Парень почувствовал себя неловко. Он не продумал, что будет говорить, как объяснит свой визит, и даже порадовался присутствию кого-то еще. Так будет легче завязать разговор. Здравствуйте. Журналист переминался на пороге с ноги на ногу, как нашкодивший ребенок, неосознанно оглядывая помещение и не замечая, что шуршит своим свертком.
Не удивлюсь, если здесь водятся мозговые шмыгуны. Для них тут самое благодатное место: невеселые размышления, сплав негативных и положительных эмоций. Кстати, хорошо бы придумать им более емкое наименование… Ксенофилиус Маркус Лавгуд! Ты собираешься продолжать начатое?! Блуждающий взгляд рассеянного посетителя наконец остановился на девушке, к которой он и пришел – Кэтрин Стюарт, спортивный корреспондент уважаемой газеты «Ежедневный пророк», лежала на больничной кровати и выглядела, прямо сказать, нездоровой, да к тому же сильно расстроенной. Я пришел навестить мисс Стюарт, надеюсь, к ней можно? Ксено бросил вопросительный взгляд на врача и тут же вернулся глазами к Кэтрин. Я ее коллега, нам совсем недавно сообщили о случившемся… Слова прозвучали как оправдание, но тут уж молодой человек ничего не мог поделать, ибо оправданием они, по сути, и являлись. Искать причины своих поступков и, сверх того, объяснять их окружающим, было довольно глупо, но привычка укоренилась и приносила обильные плоды в ситуациях, подобных этой.
По-прежнему не сделав ни шага от порога палаты, журналист догадался хотя бы прикрыть за собой дверь. Гул коридора отрезало резко, словно ножом, в очередной раз подчеркнув неловкость тона Ксено. Обе женщины все еще молчали.
Моя скромная персона поразила их до потери речи? Не иначе шмыгуны поработали. Репортер отдела происшествий по фамилии Лавгуд сомневался, что мог явиться поводом онемения собеседников, если только до него кто-то не наложил на колдомедика и Кэтрин чары тишины. Я могу немного поговорить с мисс Стюарт?

+5

13

Получив от Кэтрин конверт, колдомедик кивнула. Некоторое время постояла молча у кровати девушки. О чем она думала? Кто мог бы сказать... Об услышанном, о лекарствах, о других пациентах, о себе самой или своей семье... Чтобы не мешать, Кэтрин прикрыла глаза, как вдруг раздался неуверенный стук в дверь. Человек по другую ее сторону явно чувствовал себя не в своей тарелке, а когда перешагнул порог - это стало очевидно как божий день. Справедливости ради стоит заметить, что для Ксенофилиуса Лавгуда весь этот мир был не совсем его тарелкой.
Ксено?!
Вне всякого сомнения, это был именно он. Льняные взлохмаченные волосы, любимая канареечная мантия... Почти как у колдомедика... Кати широко улыбнулась. "Человек-солнышко" - так она его называла про себя. Ксенофилиус мялся у порога и теребил безымянный сверток. Андромеда обернулась на шум.
- Я пришел навестить мисс Стюарт, надеюсь, к ней можно? - завершив внимательный осмотр помещения (и, очевидно, зафиксировав в нем не одно стойбище странных зверей), Ксено озвучил цель своего визита.
Ура-ура-ура-ура! - завопила внутри себя Кати и непременно попрыгала бы на кровати, если к этому располагали бы самочувствие и обстановка. Не все, что было нормально для нее и Ксено, являлось таким же для остальных людей.
Говорят, что радость придает сил, а тоска их отнимает. В этом Кэтрин могла убедиться воочию: только что она едва губами шевелила от усталости, но под рассеянным дружелюбным взглядом коллеги уже была готова петь песни. Это было неожиданно, это было приятно. В конце концов, общая работа вовсе не обязывает наносить визиты вежливости, а доброе приятельство может ограничиться участливой открыткой с пожеланием выздоровления. В больницу же приходит только друг.
Ксенофилиус, опомнившись, прикрыл за собой дверь.
- Я могу немного поговорить с мисс Стюарт?
Теперь они оба ждали решения миссис Тонкс, потому что все-таки именно она их здесь принимала.

Отредактировано Catherine Stewart (13-02-2012 13:39:43)

+5

14

-Здравствуйте, - в комнату вошел молодой юноша в забавной мантии желтого цвета. Она чем-то напоминала халаты, носимые врачами в больнице, только она была гораздо более веселой.
Как и многие люди, Андромеда привыкла оценивать незнакомых людей по внешнему виду, и то, что она увидела сейчас, дало ей полное право полагать, что перед ней – человек неординарный. Чего стоила одна только канареечного цвета мантия, не говоря уж о блуждающем, слегка рассеянном взгляде, словно что-то ищущем в этой довольно скучной комнате.
Вскоре он вернулся от изучения палаты к дамам и поприветствовал их. Андромеда ответила ему, ожидая, когда он объяснит цель своего визита.
Его лицо показалось ей смутно знакомым. Словно она его где-то видела, возможно, даже говорила с ним, но она никак не могла вспомнить, где.
-Я пришел навестить мисс Стюарт, надеюсь, к ней можно? – сказал он.
Андромеда оглянулась на пациентку, и вопреки своему ожиданию увидела куда более жизнерадостное выражение лица, чем еще минуту назад. Казалось, она будто расцвела, увидев этого странного молодого человека, решившего её навестить. В эту минуту Андромеда почувствовала себя лишней на этом импровизированном, неожиданном празднике жизни, созданным этим пришедшим волшебником.
-Кажется, он не относится к членам той самой семьи, о которой она так беспокоится. Но он совершенно точно ей не менее дорог, - подумала Андромеда и слегка улыбнулась.
-Я её коллега, - добавил волшебник, сказав, что им недавно сообщили о произошедшем.
Вот как нынче распространяются новости. Интересно, а о том, что случилось с Алисой Лонгботтом, известно уже всем?
-Я могу немного поговорить с мисс Стюарт? – наконец спросил он.
На самом деле Андромеда не слишком любила долгие визиты больных, несмотря на то, что это было им необходимо. Дело в том, что почти всегда это влечет за собой определенные переживания, которые далеко не всегда были полезны пациентам. Тем более, если еще менее чем сутки назад они находились не в лучшем состоянии, как, например, сама Кэтрин Стюарт.
Вот только разве можно отказать этой скромной просьбе, в которой звучит надежда на разрешение и тревога за подругу? Разве можно не заметить этого счастливого взгляда Кэтрин? Разве можно было сказать «нет»?.. И хотя Андромеду было не так легко сбить с толку, сейчас она готова была пустить этого волшебника в палату, несмотря на то, что пациентка еще не до конца пришла в себя. На Андромеду можно было кричать или замахиваться палочкой – это вряд ли помогло бы. Зато доброта и искренность – вот прямой путь к её сердцу.
-Да, сэр, можно, однако прошу вас об одном – не очень долго. Мисс Стюарт накануне пережила сильное потрясение, а потому не стоит её сейчас сильно беспокоить, - вынесла вердикт Андромеда, увидев, как несказанно это обрадовало обоих.
Она перевела взгляд на Кэтрин и не без улыбки отметила, что порой людей лечат не зелья и заклинания, а близкие люди. А когда-то она в это не верила.
-Я вас оставлю ненадолго, - сказала Андромеда, понимая, что сейчас их лучше оставить.

**

Я вас покидаю. Более не ждите моих постов.)

Отредактировано Andromeda Tonks (19-02-2012 03:29:28)

+3

15

Приятному удивлению Ксено не было предела, когда почти одновременно он увидел улыбку на лице Кэтрин Стюарт и услышал слова ее врача: Да, сэр, можно, однако прошу вас об одном – не очень долго. Мисс Стюарт накануне пережила сильное потрясение, а потому не стоит её сейчас сильно беспокоить. Я вас оставлю ненадолго. Такая врачебная деликатность несказанно обрадовала молодого человека, который сейчас буквально морально ощущал собственную неготовность объясняться с кем-либо, кроме знакомых ему людей. Знакомство с Римусом Люпином и Эммилин Вэнс, встреча с которыми помогла добраться к коллеге, отняло изрядное количество сил. Проклятое ранение напомнило о себе в самый неподходящий момент, Лавгуд почувствовал острую необходимость сесть. Как только колдомедик вышла из палаты, журналист направился к Кэти и сел на соседнюю с ней кровать. Хотелось бы верить, что она не против.
Привет. Я вот… пришел к тебе. Главное – не показывать свое состояние. Ей явно хуже, чем тебе. Ксено намеревался деликатно, по мере сил, конечно, узнать, что же именно случилось с Кэтрин, тем более что бледность девушки выдавала недавнюю подверженность сильным заклинаниям. Скорее всего, темная магия. Ксено с тревогой вгляделся в лицо Кэти, которая все еще улыбалась. Странно, но создавалось впечатление, будто его приход придал больной сил. Это все шмыгуны виноваты. Приведи свои мысли в чувство, а? Парень внезапно подумал, что надо бы порадовать коллегу своим гостинцем. Не зря же этот сверток столько приключений пережил! Кэтрин, это для тебя, – Ксено неуверенно, но аккуратно положил сверток на тумбочку: вдруг она не сможет удержать гостинец в руках из-за слабости? Я принес шоколад, вроде бы девушки его любят, к тому же он придает силы. А еще внутри небольшой амулет, посмотри сама, – молодой человек кивнул на сверток, – отлично прогоняет плохие мысли и воспоминания, достаточно просто хранить его в доме. То, что девушка слушала его и не обращала внимания на довольно потрепанный вид посетителя, приободрило Лавгуда. Он выдержал небольшую паузу, давая Кэти время обдумать все и ответить, и продолжил, тщательно подбирая слова. Знаешь, у нас небольшое происшествие. Это явное преуменьшение. Мы не хотели тебя волновать, но ты рано или поздно так или иначе все узнаешь. В общем… Помнишь Патрика Паттерсона? Небольшая запинка, во время которой журналист обдумывал, как бы преподнести неприятную новость. Вчера во время задания мы с Гилдероем Локхартом встретили его в компании Пожирателей смерти… Оказалось, что он тоже вступил в их ряды, совсем недавно. Тут Ксено временно замолчал, наблюдая за реакцией девушки. Кэтрин также пострадала от руки темного мага, насколько ему было известно, и кто знает, не был ли это очередной распоясавшийся Пожиратель. Внезапно поднявшаяся волна ярости поразила парня. Что за времена, в которые никто не может чувствовать себя в безопасности?! И почему мы не можем защитить ни Кэтрин, ни других беззащитных людей? Сейчас, конечно, он взят под стражу. Наверное, Патрика посадят в Азкабан.
Решив, что негативных эмоций с коллеги хватит, Ксено неловко сменил тему и даже почувствовал, что слегка покраснел. Отчасти виной тому послужила рана в плече. Но я пришел узнать, как твое здоровье, а вовсе не расстраивать тебя, Кэти, – улыбка произвольно появилась на лице: так ему было приятно называть мисс Стюарт этим сокращенным именем. Кажется, я переборщил с плохими новостями, прости. Ксенофилиус слегка подался вперед, наклоняясь к лежащей девушке, желая убедиться, что ей не стало хуже от такого сообщения.

+5

16

Миссис Андромеда Тонкс была воистину мудрым колдомедиком. Строго обозначив рамки встречи, она, тем не менее, ее разрешила. Приход Ксенофилиуса подействовал на Кэтрин, как дополнительное заклятие Floridus. Видимо, Андромеда это заметила, поэтому улыбнулась и покинула палату.
Почему так происходит? Можно годами встречать человека каждый день на работе, здороваться, прощаться, смеяться случайным шуткам и пропадать до утра на сдаче номера... За порогом Министерства у каждого начинается своя жизнь, победы, поражения, взлеты, открытия и дни, когда меркнет свет. Не приученные обременять знакомых проблемами, мы могли хранить эту дистанцию и быть довольными. Почему однажды кто-то решает, что можно иначе, что бывшего недостаточно? Почему, узнав о болезни, стремится оказаться рядом? Где-то глубоко внутри Кэтрин предчувствовала уже размеренный больничный ход времени, пусто щелкающий стрелками настенных часов. Почти сразу после расставания с Эдрианом она тяжело отравилась неправильно приготовленным успокоительным зельем. Тогда она так же лежала в кровати, обессиленная, и чувствовала, как зияет пустота на том месте, где совсем недавно был любимый человек. По неудачному стечению обстоятельств, Гестия не смогла навестить ее. И, хотя Кэтрин провела в больнице всего пару суток, каждый час шел за день. Так должно было быть и теперь, но одиночество не сбылось, потому что в светлую голову Ксенофилиуса заглянула какая-то новая, нежданная мысль.
- Привет. Я вот... пришел к тебе, - молодой человек обогнул кровать Кэтрин и присел на соседнюю.
Кати кивнула: да, я понимаю, вижу, - продолжая тепло улыбаться. А вот Ксенофилиус, напротив, как-то посерьезнел... Вероятно, выгляжу я далеко не так хорошо, как сейчас себя чувствую... Если бы на месте Лавгуда был любой другой знакомый молодой мужчина, эта мысль заставила бы Кэтрин сжаться и пожелать посетителю как можно скорее уйти. Не слишком-то приятно представать перед другими в минуты слабости. Однако Ксенофилиус слишком сильно отличался от большинства знакомых Кэтрин мужчин, чтобы беспокоиться о собственной внешности. Девушка понадеялась, что и сейчас внимание Ксено не привлекут такие пустяки, как беспорядок в прическе и казенная больничная пижама. Более того, похоже, коллега в самом деле переживал о случившемся с ней...
Я не пойму, не надо сейчас об этом думать... я все равно не пойму... - Кэтрин тут же беспощадно пресекла новую волну мыслей на этот счет. Тем более это же голова Ксенофилиуса Лавгуда! На этой мысленной земле каждый день материки вставали по-новому и одной-единственной картой наверняка было не обойтись.
- Кэтрин, это для тебя,- тут в ход пошел загадочный сверток, явно повидавший немало за свою короткую жизнь. Ксенофилиус положил его на тумбочку. - Я принес шоколад, вроде бы девушки его любят, к тому же он придает силы...
Это милое пояснение, которое Лавгуд сделал к такой обыденной штуке, как шоколад, было настолько в его духе, что у Кати внутри душа сделала радостное сальто.
- А еще внутри небольшой амулет, посмотри сама, – Ксенофилиус кивнул на сверток, – отлично прогоняет плохие мысли и воспоминания, достаточно просто хранить его в доме.
- Ксенофилиус, спасибо... спасибо тебе большое...
Сейчас было совершенно неважно, что Кэтрин относилась к амулетам скептически. И очень хорошо, что они никогда раньше не спорили на эту тему. Именно сейчас девушка чувствовала, что предмет в свертке, действительно, будет отгонять плохие мысли и дурные воспоминания... Просто потому что он был подарен добрым человеком от чистого, чистого сердца... Кэтрин бережно провела рукой по измятой бумаге. Она было решила расспросить Ксенофилиуса как следует о содержимом, однако коллега внезапно произнес:
- Знаешь, у нас небольшое происшествие, - рука Кэтрин механически опустилась обратно на кровать. - Мы не хотели тебя волновать, но ты рано или поздно так или иначе все узнаешь. В общем... Помнишь Патрика Паттерсона?
- Конечно, помню, Ксено... что с ним? - встревоженно спросила девушка.
- Вчера во время задания мы с Гилдероем Локхартом встретили его в компании Пожирателей смерти... Оказалось, что он тоже вступил в их ряды, совсем недавно.
Кэтрин показалось, что все звуки вдруг умолкли и голос Ксенофилиуса прозвучал посреди неестественной черной тишины. Патрик Паттерсон? Девушка молча смотрела на Лавгуда, но перед ее внутренним взором бежали картинки воспоминаний. Она осталась на ночь в Министерстве, в очередной раз спасаясь от ночных страхов своей пустой квартиры. Коридоры, пустые коридоры... Он шел навстречу, молодой человек с хитрым прищуром глаз и улыбкой прощелыги... Таких улыбок в журналистике немало.
- Мисс Стюарт?
- Мистер Паттерсон.
- Не пора ли домой? Только у домовых эльфов ненормированный график.
- Еще у людей, которые не умеют рассчитывать свои силы и берут пару лишних материалов...
- Что ж... берегите себя, удачи...
- Спасибо, и вам...
Берегите себя... берегите...
Покачнувшись, коридор исчез - Кэтрин вновь вернулась в реальность. То место, которое она считала цитаделью безопасности... Она шла по одному коридору с Пожирателем смерти... Это_было_немыслимо. Сказать, что Кэтрин была шокирована, означало не сказать ничего. Тем не менее, именно в этот момент паника показалась ей наиболее глупой и неуместной эмоцией.
- Значит, слуги Темного Лорда уже в Министерстве... Что ж... - медленно промолвила Кэтрин, - безопасность теперь - рискованная иллюзия.
- Сейчас, конечно, он взят под стражу. Наверное, Патрика посадят в Азкабан, - добавил Ксено, и девушке послышалась какая-то непривычная холодность в его голосе. - Но я пришел узнать, как твое здоровье, а вовсе не расстраивать тебя, Кэти... - его взгляд вновь потеплел. - Кажется, я переборщил с плохими новостями, прости.
Ксенофилиус слегка склонился к ней, его пристальный взгляд немного смутил Кэтрин. Оба слегка порозовели. А ведь... еще мгновение назад он был бледен, да, бледен...
- Ксенофилиус, - она внимательно поглядела на молодого человека, каждая черта лица которого говорила теперь яснее иных слов: под светлыми глазами залегли тени, не было привычного легкого румянца на щеках, усталость... а ведь еще утро... - Подожди... Мы ведь оба с тобой знаем, что подразумевается под словами "встретить Пожирателя смерти". Значит, ты... значит, вы с Локхартом... вам пришлось сражаться? Ты не ранен? Локхарт... - Он же палочкой только кудри завивать умеет! - он вообще живой?

Отредактировано Catherine Stewart (22-02-2012 00:48:02)

+5

17

Впоследствии, вспоминая начало разговора с Кэтрин, Ксенофилиус долго укорял себя в том, что вообще рассказал ей о происшествии с Пожирателями. С другой стороны, если бы она узнала об этом, придя в редакцию, да еще услышала изрядно преувеличенную лишними подробностями версию, кто знает, какова была бы реакция? Однако парню даже от этой мысли легче не становилось. Навестил, называется… Ксено чувствовал растерянность, беспокойство и вину одновременно. Не умеешь – не берись! Лучше бы поберег девушку.
Приступы саморефлексии посещали Лавгуда не так уж часто, и организм, даже скоординировавшись с мозгом, не знал, как с ними справиться без больших потерь. Омут памяти, даже знай Ксено о его существовании, был недоступной роскошью. Но все это будет чуть позже, а сейчас он вслушивался в ответы Кэтрин. Ксенофилиус, спасибо... спасибо тебе большое. Ему показалось, что слова эти были произнесены с благодарностью. Только сейчас молодой человек разглядел тень беспокойства на лице коллеги, но не смог бы с уверенностью сказать, чем оно вызвано. Это из-за меня? Надеюсь, я не смущаю Кэти своим присутствием. Как бы то ни было, а дальнейшие его слова ухудшили положение: девушка позабыла о гостинце и вся обратилась в слух, что, впрочем, совсем не удивило журналиста. Каждый теперь был вправе бояться за себя и близких. Зыбкая безопасность не распространялась, кажется, даже на работников министерства. Твердая почва уверенности в счастливом будущем буквально уходила из-под ног, и даже мечтатель Ксенофилиус прочувствовал это на себе. Он не сомневался, что и Локхарта пробрало, если учесть, как тот заботился о своей персоне.
Реакция Кэтрин не заставила себя ждать. Значит, слуги Темного Лорда уже в Министерстве... Что ж... безопасность теперь – рискованная иллюзия. Ксено поразился, как быстро ее тон из теплого превратился в безжизненно-безучастный, а глаза стали колюче-холодными и испуганными. В этот момент юноша ощутил обычно несвойственное ему безотчетное желание защитить близкого человека. Ты просто раненый и не приспособленный к жизни репортер отдела происшествий, который вчера не уберег себя от вражеского заклинания, что ты можешь сделать для нее? Что ты вообще смог бы сделать, чтобы защитить кого-либо? Так волновавшийся перед визитом к Кэти маг не мог возразить внутреннему голосу. Все это было правдой.
Мы ведь оба с тобой знаем, что подразумевается под словами «встретить Пожирателя смерти». Значит, ты... значит, вы с Локхартом... вам пришлось сражаться? Ты не ранен? Локхарт... он вообще живой? Ксено выпрямился и уставился в одну точку перед собой, чтобы, не дай Мерлин, не встретиться с мучительно вопрошающим взглядом девушки. Ну давай. Ответь мисс Стюарт. Насмешливость внутреннего собеседника показалась Ксено отголоском грозы, пусть еще далеким, но уже довольно опасным. Куда только подевались вчерашние безмятежные мысли о треугольноклювых крыксах? Сон разума был прерван самым бесцеремонным и жестоким образом. Кэтрин, мы с Гилдероем встретили довольно бестолковых Пожирателей, – думаешь, твоя неловкая улыбка убедит девушку, что все в порядке?которым хватило ума лишь гнаться за нами до Косого переулка, а после разгромить «Волшебный зверинец», где Локхарт имел неосторожность укрыться от преследователей. Тщательно подбирай каждое слово. Ксено сознательно обошел вопрос о собственном ранении, надеясь, что Кэти не повторит его, равно как и питая надежду на то, что она не заметила, как он легонько морщится от каждого движения. К счастью, работница зверинца оказалась непугливой особой, и помогла нам сразиться с Пожирателями. Ее зовут Дженни Аткинс, и, думаю, вам нужно познакомиться. Ты не представляешь, как грозно она насылала заклинания на обидчиков своих подопечных! Ну что, мы несем людям чушь, да? Ну-ну. В результате, конечно, мы учинили страшный беспорядок в магазинчике, но в целом все обошлось. Что до Локхарта, с ним все в порядке, в чем ты сама сможешь скоро убедиться. Изрядно ощипанный, хм… Репортер понял, что сказал, только услышав собственные слова. Очень хотелось рассказать о полукомичном превращении Гилдероя, но позволить больной девушке переживать еще и эту эмоцию было, по мнению Ксено, неуместно.
Единственным серьезно пострадавшим стал маггл, которого Пожиратели очень сильно ранили в переулке незадолго до нашего появления. Я еще не знаю, что с ним. Молодой человек нахмурился и продолжил чуть медленнее, как бы размышляя вслух. Но обязательно узнаю, хотя бы у тех Авроров, которые арестовали Патрика с подельниками. Мерлин! Я не могу называть нашего… бывшего коллегу Пожирателем. Я все время вижу того нелепого парня, что писал незатейливые статьи… Как такое случается с людьми?! Лавгуд не сомневался, что в его голосе прозвучало отчаяние. Чтобы скрыть выражение лица (точнее, то, что могло на нем отразиться), пришлось закрыть лицо руками и провести в таком положении около минуты. Справившись с собой, Ксено решился слегка сжать руку Кэтрин, лежащую поверх больничного одеяла. Теперь он смотрел прямо в ее глаза. Прости меня. Все хорошо. Я с тобой. Если не хочешь или не можешь рассказывать о случившемся с тобой, не надо. Просто не волнуйся за себя и других, прошу тебя. Лучше бы этот разговор прошел в более уютной атмосфере.

+5

18

Когда Ксенофилиус напряженно выпрямился, а потом заговорил, отводя взгляд, Кэтрин внезапно поняла: он не расскажет ей всей правды. Он призовет на помощь все свое красноречие, весь юмор и все благие силы в помощники, но не сознается в том, что было страшно. Было опасно. Было больно. Теперь Кэтрин не сомневалась в том, что выйти из боя невредимым ему не удалось.
Но живой, Господи, живой...
Кэтрин смотрела на него так, словно видела в первый раз. Вчера его могло не стать. Человека, который столько лет согревал редакцию самим фактом своего существования. И это было уже чем-то естественным, само собой разумеющимся и неотъемлемым. И вот...
- К счастью, работница зверинца оказалась не пугливой особой, и помогла нам сразиться с Пожирателями. Ее зовут Дженни Аткинс, и, думаю, вам нужно познакомиться...
Дженни, Дженни Аткинс... - Кэтрин мысленно повторила это имя несколько раз, чтобы запомнить. - Славная девушка, спасибо тебе.
- Что до Локхарта, с ним все в порядке, в чем ты сама сможешь скоро убедиться. Изрядно ощипанный, хм… - тут Ксено осекся, а Кати на мгновение удивленно приподняла брови. Вряд ли Ксенофилиус стал бы столь иронически говорить о пострадавшем в бою товарище, а значит, беспокоиться за Локхарта явно не стоило.
Вот ведь ирония судьбы... Ксенофилиус ранен, а позер Локхарт сумел выйти из переделки лишь помятым.
Кэтрин сочувственно оглядела коллегу. Конечно, она всегда считала его очень хорошим, умным человеком. Ксенофилиус был искренним во всем - в своих словах и даже заблуждениях. В отличие от Локхарта, который часто лукавил и старался скрывать свои настоящие чувства. Чего уж греха таить, в журналистике двуличность была куда более удобным качеством, чем открытость. Поэтому Кэтрин и не стремилась завязать с кем-то из коллег дружеские связи. Интриги, сплетни, гадости в лицо или за спиной... конечно, работа в Министерстве Магии была весьма престижна, но девушке было непостижимо - как ради этого можно "ходить по трупам"? К счастью, накал карьерных страстей чуть ослабевал ближе к спортивному отделу. Вникать в нюансы квиддича хотелось далеко не всем, а уж мотаться часто в разные концы страны на матчи - таких любителей надо было еще поискать.
Так или иначе, минуты, проведенные в обществе Ксенофилиуса, всегда были для Кэтрин минутами отдыха. Любые его фантастические рассказы были приятнее ее слуху, чем острые пересуды о делах других людей. Конечно, порой она пыталась его чуточку подловить, озадачить, но никогда не стремилась загнать в угол и посмеяться. В конце концов, если никому еще не удалось найти болгарского кривонога - это вовсе не означает, что его не существует. На то он и болгарский кривоног, чтобы хорошо прятаться...
Словом, порой Кэтрин начинала думать совсем как Ксенофилиус, и даже перестала это замечать. Теперь же молодой человек сидел перед ней, усиленно скрывая рану и иные тревожные подробности. Светлый чудак оказался не только добрым, но и мужественным. Не только искренним, но и надежным. И все-таки ему было тяжело... И добавлять тревог Ксенофилиусу допросом с пристрастием Кэтрин не желала.
Когда-нибудь ты мне обязательно расскажешь, как все было на самом деле... Но не сегодня. Я потерплю.
Когда речь зашла о тяжелораненом маггле, Кэтрин увидела, как ее новообретенному другу стала изменять выдержка.
- Мерлин! Я не могу называть нашего… бывшего коллегу Пожирателем. Я все время вижу того нелепого парня, что писал незатейливые статьи… Как такое случается с людьми?! - Ксенофилиус закрыл лицо руками, а Кэтрин прямо-таки дар речи потеряла. Видеть жестокое столкновение с реальностью такого человека, как Ксенофилиус Лавгуд, было больно до слез. Кэтрин было протянула к нему руки, повинуясь безотчетному порыву - утешить, обнять... Но тут же опустила их, не зная, как Ксенофилиус на это отреагирует. Иногда мужчинам бывает проще, когда на их мгновения слабости закрывают глаза, будто бы не замечая. Ободряющие слова как-то не шли... Кэтрин казалось: все сказанное в эту трудную минуту будет чуточку искусственным. Но теперь она знала совершенно точно: Лавгуд такой же человек, как и все остальные... хотя долгое время могло казаться, что его занесло на эту грешную землю по чьей-то ошибке... И ему может быть так же горестно и трудно, как и другим. И ему точно так же нужен друг, как нужен ей.
Словно отвечая ее собственным мыслям, Ксенофилиус слегка сжал ее руку.
- Прости меня. Все хорошо. Я с тобой. Если не хочешь или не можешь рассказывать о случившемся с тобой, не надо. Просто не волнуйся за себя и других, прошу тебя.
И, хотя именно в этот момент Кати почувствовала, как комок предательски подступает к ее горлу, она нашла в себе силы светло улыбнуться.
- Ксено, ты самый лучший... И тебе не за что просить прощения, - Кати накрыла его руку своей ладонью, - ты пришел ко мне, как самый близкий друг... ты даже не представляешь, как много это для меня значит, - голос все-таки дрогнул, но она совладала с ним и продолжила, глядя в ясные голубые глаза Лавгуда, - Не тревожься за меня так сильно, пожалуйста. Через пару дней я буду на ногах - спасибо талантам местных колдомедиков... И, мне кажется, все, что нам с тобой сейчас нужно - это... - она лукаво улыбнулась Ксено и взяла с тумбочки сверток, - ...прогнать подальше дурные мысли и воспоминания.
Гостинец был легким и Кэтрин было, в самом деле, любопытно, что находится внутри. Пошуршав оберточной бумагой, она извлекла сначала плитку шоколада в бумажной обертке. Под ней находилось самое интересное... Кэтрин бросила на Ксенофилиуса взгляд восхищенный и веселый, и извлекла на солнечный свет... нечто. Нечто было многоугольным и легким, отливая в солнечных лучах то серебристым, то нежно-сиреневым цветом. Когда Кэтрин повернула предмет в руках, внутри него что-то мелодично звякнуло.
- Выглядит волшебно, - искренне сказала девушка. - И, знаешь, мне действительно стало намного лучше.
За окном летний ветер шумел пышной июльской листвой. Причудливый амулет согревался в руках Кэтрин, и в больничной палате было так хорошо, как ни разу не бывало в ее одинокой маленькой квартире.

Отредактировано Catherine Stewart (26-02-2012 12:54:19)

+4

19

Можно ли продолжать верить в чудеса, находясь в больничной палате и ведя разговор о, мягко говоря, вещах невеселых? Глядя на то, как Кэти разворачивает его сверток, юноша понял, что можно. Омраченное страшными новостями лицо девушки постепенно озарялось улыбкой. А слова, сказанные ею, заставили Ксенофилиуса и самого улыбнуться. Ксено, ты самый лучший... И тебе не за что просить прощения. Ты пришел ко мне, как самый близкий друг... ты даже не представляешь, как много это для меня значит.
Не представляю, да, но очень хотел бы знать. Неожиданная мысль удивила журналиста.
Наверное, рано спрашивать о произошедшем. Не знаю, поверила ли она, что я в порядке, надеюсь, что моя эмоциональная реакция на Патрика-Пожирателя отвлекла Кэти.
Машинально отметив, что Кэтрин смотрит прямо на него, Лавгуд снова ощутил приступ отчаяния и бессильной злобы из-за невозможности что-либо изменить. Сколько еще времени одно лишь упоминание имени бывшего журналиста будет причинять столько боли? Об этом лучше было и не думать. Наслаждайся моментом, пока ты здесь, с коллегой и другом. Вполне возможно, что магия сегодняшнего дня больше не повторится. Выглядит волшебно. И, знаешь, мне действительно стало намного лучше. Мисс Стюарт выразила свое отношение к амулету тоном настолько сердечным и теплым, что молодому человеку почудился уют родного дома и голос матери. До сих пор одна лишь Мисти Лавгуд терпеливо слушала рассказы сына о крыксах, иглотыках и прочих неведомых зверушках. Даже отец порой нетерпеливо отмахивался от жаждущего поделиться очередным открытием Ксено. А еще миссис Лавгуд всегда искренне радовалась подаркам сына.
Тебе правда нравится? Я так рад. Интересно, что амулет, – парень кивнул на многоугольный предмет, лениво посверкивающий в лучах летнего солнца, – меняет цвет в зависимости от настроения обладателя. Сейчас он серебристый, и это значит, что ты слегка тревожишься, а вот сиреневый цвет обычно означает радость. Репортер тут же смущенно замолчал и начал угрызаться сомнениями. Зачем я это сказал? Будто обличаю ее в чем-то. Впрочем, амулет реагирует и на эмоциональный настрой окружающих. Ксено встал. Знаешь, впервые такую штуку мне подарила мама в тот день, когда я получил письмо из Хогвартса. Названия мы так и не придумали, – парень пожал плечами, – но изрядно повеселились, угадывая значения цветов. Только через несколько дней мы поняли, что подарок имеет необычное свойство улучшать настроение. Мечтательное выражение появилось на лице Ксено, рука потянулась взъерошить без того растрепанные волосы, и он принялся мерить палату медленными размеренными шагами лунатика. Я держу мамин амулет на работе, но никому не показываю, – тут Лавгуд обратил взгляд на Кэтрин и подумал, что ей, наверное, не очень удобно наблюдать за мельтешением посетителя. Надо присесть. Скрывая смущение, волшебник продолжал рассказ и вернулся в исходную точку – на соседнюю с мисс Стюарт кровать. Меня и так чудаком считают, я же знаю. Ксено подтвердил свои слова легким кивком головы. А ты точно бы не стала смеяться. Чудеса существуют, и это не только магия, не только заклинания, которые мы творим с помощью волшебных палочек. Достаточно просто внимательно приглядеться – и каждый сможет найти чудо по вкусу. Совершенно неожиданно у Ксенофилиуса начало улучшаться настроение. Собственная негромкая речь успокоила нервы, а внимательный и благодарный слушатель в лице девушки побуждал развивать мысль. Только не утони в потоке собственных эмоций. Необычности окружают нас, надо лишь уметь разглядеть то, что скрыто. Я не люблю слов «так не бывает» или «не выдумывай глупостей»… Возможно, именно потому, что часто их слышу. Кэти, не подумай, что я, не дай Мерлин, жалуюсь. Ксено покачал головой, продолжая смотреть на коллегу с легкой полуулыбкой. Вероятно, я выбрал не лучшее время для таких разговоров, но мне подумалось, что хороший способ отогнать дурные мысли и негативные эмоции – поговорить на отвлеченные темы. Я ничего не придумал лучше, чем распространяться о несбыточном.
Ксено перевел дух, наблюдая за Кэтрин. Думаю, хватит разговоров. Колдомедик сказала, что не стоит утомлять раненую девушку долгим посещением. Сейчас, когда молодой человек как мог постарался отвлечь Кэти от мрачных мыслей, стоило дать ей отдохнуть.
Кэтрин, очень надеюсь, что не утомил тебя, и рад, что повидал. Теперь не стану сильно беспокоиться, я понял, что ты сильная и со всем справишься. Юноша поправил одеяло на кровати и снова встал. Не забудь про шоколад, – Ксенофилиус еле удержался, чтобы не подмигнуть девушке. Вдруг расхотелось покидать атмосферу понимания и покоя.

+4

20

Очевидно, то, что Кэтрин отнеслась к подарку с теплотой, принесло Ксенофилиусу что-то вроде облегчения. Нет, его по-прежнему время от времени настигало смущение, однако говорить он стал значительно свободнее, позволяя себе обращаться к давним и, несомненно, дорогим для него воспоминаниям. С присущей ему импульсивностью Ксенофилиус поднялся с кровати и стал бродить по палате, рассказывая о подарке матери, об их маленьком открытии... Кэтрин наблюдала за ним, чувствуя в сердце некоторую печаль.
Такой славный... младше меня - и уже без родителей. Трудно тебе было, правда, Ксенофилиус?
Тот, снова непредсказуемо сменив траекторию, вернулся к кровати и присел.
- Меня и так чудаком считают, я же знаю, - Ксено подкрепил эти слова уверенным кивком. - А ты точно бы не стала смеяться.
- Не стала бы... - покачала головой девушка.
Ободренный этой поддержкой Ксенофилиус продолжил с неожиданным даже для самого себя вдохновением:
- Чудеса существуют, и это не только магия, не только заклинания, которые мы творим с помощью волшебных палочек. Достаточно просто внимательно приглядеться – и каждый сможет найти чудо по вкусу. Необычности окружают нас, надо лишь уметь разглядеть то, что скрыто.
О, это было, как глоток свежего воздуха. В мире, где люди подчас зациклены на прикладной магии, где неустанно совершенствуются в том, чего можно достичь при помощи волшебной палочки - эти слова коллеги стали для Кэти отзвуком материнских наставлений.
Мог ли ты подумать, что и надо мной когда-то смеялись, Ксенофилиус? Да что там... я до сих пор примечаю усмешку на губах тех, кто стал невольным свидетелем моих стремлений не прибегать к магии по мелочам.
- Я не люблю слов «так не бывает» или «не выдумывай глупостей»… Возможно, именно потому, что часто их слышу, - девушка улыбнулась с пониманием и некоторой долей сожаления, словно извинялась за тех, кто так говорит, поэтому Ксено поспешно добавил, - Кэти, не подумай, что я, не дай Мерлин, жалуюсь. Вероятно, я выбрал не лучшее время для таких разговоров, но мне подумалось, что хороший способ отогнать дурные мысли и негативные эмоции – поговорить на отвлеченные темы. Я ничего не придумал лучше, чем распространяться о несбыточном.
О несбыточном? Стоит ли верить в чудеса и искать их, если они все равно остаются для тебя чем-то несбыточным, Ксено? Нет, я не могу поверить, что ты действительно так думаешь... Может, ты считаешь, что так думаю я?..
Девушке хотелось возразить Лавгуду. Быть может, даже поспорить, но у нее были силы только на то, чтобы слушать молодого человека и сопереживать ему. Кати отчаянно надеялась на то, что Ксенофилиус видит, понимает - ей не все равно...
- Кэтрин, очень надеюсь, что не утомил тебя, и рад, что повидал. Теперь не стану сильно беспокоиться, я понял, что ты сильная и со всем справишься, - ну вот, он, в самом деле, видит все и даже то, что Кати хотелось бы скрыть от него.
Проклятая слабость... Только бы он не обиделся на меня.
- Милый Ксено, надеюсь, ты простишь мне мою немногословность, - она дружески пожала руку Лавгуда. - Так много хочется сказать тебе... правда... Пожалуйста... не обижайся? береги себя? побудь здесь еще немного? Пожалуйста, не болей сам, - невпопад и растерянно закончила она.
Ксенофилиус кивнул. Кажется, он все-таки не обижался... Уже на пороге коллега обернулся и добавил весело:
- Не забудь про шоколад.
Кэтрин улыбнулась больше глазами, чем губами, и приподняла руку, прощаясь. А потом... потом она прилегла на подушку и тут же заснула. Когда миссис Андромеда Тонкс заглянула в палату, то увидела, что Кэтрин крепко спит. Под пальцами у девушки лежала шоколадка, а на тумбочке стоял странный предмет приятного сиреневого цвета. И по тому, как ровно и спокойно девушка дышит, колдомедик поняла - ее сон легок и принесет скорое выздоровление.

Андромеде и Ксено.

Ребята, простите за микроскопическую отсебятину в отношении ваших персонажей! Надо было как-то завершить это поровнее...

Отыгрыш завершен

Отредактировано Catherine Stewart (13-03-2012 07:08:37)

+4


Вы здесь » Marauders: One hundred steps back » Основная игра - завершенные эпизоды » When I see you, my heart stops and then starts again (c) [29.06.1979]