Начало игры

Квест "Turn Left"
11 августа 1979 г., вторая половина дня

Любое многолюдное мероприятие всегда связано с риском: даже придерживаясь предосторожности во всем, вы не можете быть уверены, что что-то не пойдет не так. Причины этому могут быть самыми разнообразными, начиная упущенной организаторами мелочью и заканчивая намеренным срывом. Какая из множества возможных причин превратила открытие дуэльного клуба в кровавую трагедию? Третий день кряду с этого вопроса начиналась рабочая смена сотудников Аврората. Было ли появление стада быков на боевой площадке нелепой случайностью, или же оно было спланировано заранее? Если это целенаправленный удар по Министерству, то кто за этим стоит: Пожиратели Смерти или отдельные недоброжелатели? Аврорат находился на распутье, и еще никогда все дороги не казались так одинаково возможными.
Отчетов о допросах присутствовавших на открытии клуба собралось немного, но каждый из них отдавался в душе Гестии болью и горечью, становясь невольным напоминанием о смерти ее друга. Чувство вины, тяжело опустившееся на плечи, уступило сегодня ночью место тревоге за Тонксов, заставив сосредоточить все свои помыслы на том, чтобы найти возможность им помочь. Но, отступив на время, оно вернулось вновь, стоило только раскрыть записи. Усилием воли Гестия удерживала себя от поисков момента, который стал для Шелдона роковым. Замкнуть свою боль глубоко внутри, забыть о ней до времени было нелегко, но ни Скримджера, ни кого-либо другого не будут интересовать ее переживания, когда потребуется дать ответ. Глубокий вдох, запрокинутая голова и на мгновение закрытые глаза, чтобы недрогнувшей рукой открыть новую станицу, пока еще есть время до прихода Беллатрикс Лестрейндж, откликнувшейся на письмо Аврората.
- Сюда, миссис Лестрейндж. Аврор Джонс ждет вас, - через некоторое время голос одного из стажеров заставил Гестию подняться навстречу вошедшей женщине.
- Добрый день, миссис Лестрейндж. Присаживайтесь. Меня зовут Гестия Джонс. Как вам известно, Аврорат собирает информацию о случившемся восьмого августа в дуэльном клубе «Merlin's knights». В тот день вы были в числе приглашенных на прием, устроенный Регулусом Блэком. Это так? - голос Гестии звучал бесстрастно, но вместе с тем не холодно. - Вы прибыли в дуэльный клуб до начала церемонии открытия или позже?

Когда Беллатрикс начала говорить, самопишущее перо послушно заскользило по пергаменту, торопясь запечатлеть все, что скажет гостья. Гестия же, избавленная от такой миссии, просто сложила руки на столе, внимательно слушая женщину.
Разглядывая лицо Беллатрикс, которую она впервые за достаточно долгое время видела так близко — на расстоянии вытянутой руки, сотрудница Аврората задумалась над тем, кем была леди Лестрейндж. Дочь древнейшего и благороднейшего дома Блэк, супруга одного из сыновей не менее благородного дома Лестрейндж... Все это было понятно и всегда на слуху, но каким человеком была эта женщина, если отбросить в сторону социальные роли?
Наверное, выскажи Гестия подобный интерес однажды вечером за чашкой чая, любой из ее друзей был бы удивлен, в другой момент она и сама, скорее всего, не задалась бы таким вопросом, но сейчас, сосредотачивая свое внимание на личности бывшей Блэк, она вырывалась из бесконечного бега по кругу, в который ее вбросила смерть Шелдона.
Гестия почти не помнила, как их представили друг другу: лет двадцать назад, еще совсем детьми. Она не смогла бы воскресить в памяти ни обстановку того вечера, ни образ совсем еще юной Беллатрикс Блэк, зато другое впечатление пронесла с собой через года: приказ, отданный домовику — властный, четкий, уже тогда приказ не девочки, но будущей хозяйки дома.
Три года — разница большая для детей. Ребенком Гестия никогда не искала компании Беллатрикс, старшую из сестер Блэк тоже занимало иное общество. С поступлением в Хогвартс причин продолжить знакомство, закончившееся в самом своем начале, не прибавилось. Впрочем, ни одна, ни другая девушка не испытывали в этом нужды. Гестия знала, что Фабиан поддерживает общение с родственниками из дома Блэк, изредка сама общалась с Андромедой, но ни то, ни другое не становилось поводом познакомиться с Беллатрикс еще раз, как будто бы заново. С тех пор, как старшая из сестер закончила Хогвартс, Гестия встречала ее разве что в Министерстве на приемах и раутах.
Теперь же напротив сидела женщина, которая казалась Гестии совершенно незнакомой и жизнь которой никак не пересекалась с ее собственной. Как и многие другие, Лестрейндж была в тот день в дуэльном клубе. И в жизнях тех самых многих других трагедия, разыгравшаяся на открытии, сыграла свою роль, а в жизни Беллатрикс?
- Вы сказали, что приглашение распечатал ваш супруг. Вы прибыли в дуэльный клуб вместе с ним или одна? Мистер Лестрейндж также отказался от посещения церемонии открытия или же присутствовал там?
Гестия ненадолго отвела взгляд, чтобы заглянуть в записи, и вновь посмотрела на Беллатрикс.
- Когда вы прибыли в дуэльный клуб, то сразу же поднялись в ресторан? По пути вам не встретилось ничего, что привлекло бы ваше внимание или показалось подозрительным?

Начало любого допроса не представляет собой ничего примечательного и, как правило, сводится к общему выяснению обстоятельств как самого происшествия, так и тех, что были до того. Не стоит удивляться, если Аврорат заинтересует кофе, который вы выпили в обед, - как знать, может быть, именно эта чашка сыграет свою роль. Пути расследования неисповедимы, и мелочь, которая может не иметь на первый взгляд никакого отношения к делу, может оказаться если не важной, так имеющей значение: например, тот самый обеденный кофе или ко времени выпитый бокал глинтвейна могут повлиять на восприятие ситуации.
Как ни удивительно, но сейчас, когда свидетельские показания были единственным, чем мог оперировать Аврорат, допросы с каждым днем все больше превращались в просто рутинную работу. Все рассказы описывали, в общем-то, одном и тоже: как во время дуэли прямо из воздуха появилось стадо быков. Единственным разорвавшим шаблон заявлением оказалась попытка избавиться от надоевшего соседа: некий Клайд Марс подумал, что самое время сделать это сейчас и руками Аврората. Поскольку никто не может объяснить, откуда взялись животные, доказать его клевету тоже будет почти невозможно. К тому же, рассуждал он, за отсутствием других виноватых, какая разница будет Аврорату кого посадить. Впрочем, сыграть на желании мракоборцев увидеть результат не получилось: Клайд то ли не знал, то ли не принял в расчет, что его сосед способен к призванию живых существ не больше отстающего школьника. Материализация нескольких мелких птиц далась ему с трудом, что убедило Аврорат в его непричастности.
Встречались и другие сведения, которые хотя и вызывали интерес Аврората, но их отношение к основным событиям оставалось под вопросом.
- ...Да что интересного может быть в фойе ресторана! В конце концов, я же не аврор, чтобы осматривать углы в поисках заговорщиков.
Гестия приподняла бровь. Так вот какими нас видят.
- ...Повторяю. Я. Пришла. К. Брату.
Может быть, сотруднице Аврората только показалось, что она уловила отголоски раздражения в интонациях Беллатрикс, но Гестия предпочла не искать тому подтверждений или опровержений и сразу расставить точки над i.
- Миссис Лестрейндж, возможно, какие-то из моих вопросов могут показаться вам лишними или имеющими очевидный ответ, но они – не моя прихоть. Есть определенный протокол, которому я должна следовать, - на одном дыхании проговорила она, стараясь сохранить непринужденность, как если бы это пояснение было вызвано не словами Беллатрикс. – Вы знаете, по каким причинам ваш супруг не присутствовал на церемонии открытия? Насколько известно Аврорату, семья Лестрейндж входит в список спонсоров дуэльного клуба. Далее. Опишите прием, проводимый Регулусом Блэком. Как он проходил, каким образом и когда вы узнали о том, что происходит на первом этаже?

Аврор - почти что врач. Или колдомедик. Кому кто больше нравится. Представители врачующих профессий требуют от своих пациентов откровенности во имя решения проблемы. Вопросы, которые в другой ситуации могли бы показаться слишком личными или неловкими, теряют такую окраску, когда звучат из уст homo medicus*. Об этой простой истине не должен забывать не только пациент, но и целитель, когда берет в руки историю болезни: до тех пор, пока он не закроет последнюю из них, в его профессиональной судьбе не существует неудобных вопросов. Подобное убеждение стараются привить смолоду и стажерам в Аврорате: с тех пор, как они получили свое первое дело, они должны уметь вовремя забыть даже о слове таком – «неловкость».
- ...Я немного удивлена тем, как вы представляете наше с супругом общение.
Не моя вина, что мои представления об общении супругов не включают в себя безразличие. «Не слышала, потому что не слушала...» «Слышать не желала...». Впору мне подивиться вашему опыту общения с мужем, - чем дальше, тем больше слова Беллатрикс вызывали у Гестии искреннее непонимание. Есть тактичность, которой претит контролировать каждый шаг своей «половины», а есть безразличие, которое не интересуется делами человека, которого стоило бы называть близким, и на котором не строится семья. В словах Беллатрикс Гестии почудилось именно второе.
Пусть я слышала об этих порядках с детства, но, слава Мерлину, мне не дано на своем опыте узнать, каково может быть жить в браке, основанном в первую очередь на договоренности родных.
- ...до занудства точная копия сборища у тети Вальбурги, только гости на пару сотен лет моложе.
Гестия сдержанно улыбнулась, и подумала, что светских сплетен и новостей из жизни благородных и не только семейств Аврорат узнает куда больше, чем сведений, относящихся к делу. Жаль, в список ее собственных интересов не входило перемывание чьих бы то ни было костей. Иначе, вероятно, каждого допроса она ждала бы как знакомства с любопытной, хотя и не претендующей на место среди незабвенной классики, книгой. А, впрочем, кто решил, что проверенные временем сюжеты должны волновать кровь больше самых обычных, пошлых сплетен? Ведь герои, скажем, Расина жили так давно и так далеко, и были так строги к своим душам... Какой интерес шептаться о них и стараться отыскать пикантную историю там, где ее нет, когда есть Блэки – совсем рядом, вполне живые, и, кроме всего, наверняка, хранящие не один скелет в своем доме.
Если бы Гестия была охотницей до скользких секретов, она вероятно, задавала бы вопросы, касающиеся более личных деталей, с большим азартом, но, увы, ее это не интересовало. Она научилась не испытывать неловкости или смущения, спрашивая о том, чем никогда бы не поинтересовалась, если бы не работа, но никогда этого не любила.
- Скажите, миссис Лестрейндж, есть ли какие-либо обстоятельства, способные повлиять на ваше восприятие ситуации? Восприимчивость к крепким алкогольным напиткам, проблемы со зрением, иные особенности организма?
Гестия старалась подбирать нейтральную форму вопросам, которые покоробили бы ее саму. В конце концов, существует большая разница между вопросом о количестве выпитого и личных особенностях собеседника.
- Что происходило после того, как в фойе вам встретился бык? Каковы были действия ваши и мистера Крауча?

...легкие, бойкие девушки, любят сантиментальничать, нарочно картавить,
хохотать и кушать гостинцы... И сколько у нас этих бедных, кисейных созданий!..
(с) Н.Г. Помяловский "Мещанское счастье"

«Жизнь меня к такому не готовила» – об этих словах тоже учат забывать в Аврорате. Всего предсказать невозможно, но научиться встречать всякую неожиданность хотя бы внешне невозмутимо – попытаться можно. Кто знает, какие слова доведется услышать мракоборцам в этих стенах и с чем придется столкнуться в своей профессиональной жизни.
Чем дальше заходил разговор с Беллатрикс, тем больше Гестия удивлялась. Внутренне, конечно. Ни непонимание отношений между супругами Лестрейндж, ни удивление наигранной манере поведения не имело никакого отношения к делу, и сотрудница Аврората продолжала слушать собеседницу со сдержанным и соответствующим ее роли интересом, зацепившие ее детали оставив при себе.
Гестию не оставляло чувство дурного спектакля: так не к лицу леди Лестрейндж были и притворный ужас, и жеманство, и напускная инфантильность. Гестия, конечно, слышала о том, что традиции воспитания в некоторых благородных семействах способны сделать из девушки существо крайне нежное, но заподозрить кисейную барышню в Беллатрикс?.. Подобное предположение противоречило бы всему, что знала Гестия о старшей из сестер Блэк благодаря мимолетному личному знакомству и редким, сдержанным словам Андромеды.
По чести признаться, Гестия в целом не очень-то верила в существование подобного типажа, если только, конечно, аристократы не создали его для отвода глаз. Какой спрос с дев с вечно удивленным ланьим взглядом, готовым хрустальным смехом и до того изнеженными чувствами, что малейшее потрясение может нанести им непоправимую травму?
По-видимому, Беллатрикс и сама поняла, что если кто и мог повестись на ее импровизацию, то здесь этот человек явно не присутствовал, и заговорила спокойнее. После чего и Гестия вздохнула свободнее – опять же внутренне: ей неприятно было все, от подробностей до тона, которым Беллатрикс вела свой рассказ.
- Вам известно, почему мистер Крауч поспешил на боевую площадку, а не воспользовался планом эвакуации? Почему вы отправились следом за ним, а не покинули здание?
Хоть Гестия и не ждала от этой беседы больших откровений, но та часть, к которой подходила беседа, все же вызывала ее интерес: Ксенофилиус и Лили тоже откликнулись на просьбу Аврората и рассказали о брошенном леди Лестрейндж в их сторону заклинании – что это была за магия, они сказать не могли, но в том, что щит Лили выставила не зря, были уверены.
- Аврорату известно, что боевую площадку вы покинули через подземелья, где использовали заклятие против двоих магов, которые не проявляли по отношению к вам агрессии, - долгий, внимательный взгляд на собеседницу. - Согласно их словам, заметив ваше присутствие, они попросили вас назвать себя, после чего от щита, поставленного одним из них, отразилось заклинание. Что заставило вас использовать магию, и что это было за заклинание?

Любопытство — самая мощная движущая сила во вселенной,
ведь она способна преодолеть две ее величайшие тормозящие силы — здравый смысл и страх.
(с) В. Моэрс «Город мечтающих книг»

Здравый смысл и страх — вот что должно было заставить любого нормального человека бежать из дуэльного клуба прочь, спасать свою жизнь любой ценой. Инстинкт самосохранения — один из сильнейших в человеке и очень немногие чувства могут его заглушить: стремление матери защитить свое дитя во что бы то ни стало или  же чувство обратное — любовь ребенка к своему родителю.
Гестии приходилось верить Беллатрикс. Пусть так. Пусть Барти кинулся на дуэльную площадку, чтобы отыскать отца — разве сама Гестия не сделала бы того же? Пусть, быть может, он даже желал помочь — безумству храбрых поем мы песню. Пусть Беллатрикс не захотела оставлять его с этим хаосом один на один — если молодой человек действительно был не совсем трезв, Мерлин знает, что могло с ним случиться. Но, как известно было Гестии и как сказала сама Беллатркс, Крауч был серьезно ранен одним из животных. Бдительное око леди Лестрейндж не уберегло его.
Что ты чувствуешь? - Чуть прищурившись, Гестия подняла взгляд на Беллатрикс. - Если ты действительно хотела ему помочь, то как можешь так спокойно говорить о том, что не видела его с того злополучного дня? Либо самообладание у тебя железное, либо ты солгала мне в чем-то.
- Вы сказали, что не видели мистера Крауча-младшего с того дня. Значит ли это, что вы не осведомлялись о его здоровье позже? Мистер Крауч не дал ответа на письмо Аврората, и нам бы хотелось знать в чем причина. Кроме того, известно ли вам что-либо о судьбе Регулуса Блэка? От него мы также не получили ответа.
Даже если Беллатрикс не было известно о Крауче, то уж судьбой кузена она должна была поинтересоваться.
Впрочем, я ничему уже не удивлюсь.
Ожидаемо. Все, что сказала Беллатрикс, было ожидаемо. И снова Гестии приходилось верить на слово. Разоружающее так разоружающее. Неожиданность так неожиданность. Поводов сомневаться в правдивости этих слов у Гестии не было, может быть, действительно заклинание было вызвано ситуацией. Она приняла во внимание слова Лили и Ксенофилиуса, но что если страх сыграл свою шутку и с ними, заставив видеть угрозу там, где ее нет? Лучше бы им ошибиться, потому что иначе перед ней сейчас сидит женщина, чистота намерений которой сильно уступает чистоте ее крови, вот только доказать это невозможно.
- Что вы, миссис Лестрейндж, ни я, ни Аврорат ни в чем вас не обвиняют, - покачала головой Гестия. - Однако я еще раз обращаю ваше внимание на то, что по отношению к вам не было проявлено агрессии. Резкость, которую вы увидели в действиях молодых людей, также можно списать на напряженную обстановку. Я не могу порицать вашу бдительность, но использование боевых заклинаний допустимо только при прямой угрозе безопасности или жизни, в противном случае ваши действия могут вызвать вопросы со стороны Аврората.

Вопрос об участниках событий – вопрос закономерный и не имеющий в себе двойного дна. Всеми, кто не дал ответа, Аврорат по возможности интересовался у их спутников по дуэльному клубу или родственников. Ничего более, как необходимость убедиться, что пропавших без вести нет, и списки погибших не увеличатся на еще одно имя.
Бывает же так. Одновременно кое-что и ничего. Барти был серьезно ранен, это факт, и предположение Беллатрикс могло оказаться верным – Крауч действительно мог недостаточно оправиться. Регулус Блэк добрался живым до дома – теперь Гестия знала это, но причина его молчания по-прежнему оставалась покрыта тайной и мраком.
На этом формальный вопрос о Крауче и Блэке можно было закрыть.
- Спасибо вам за информацию, миссис Лестрейндж. Мы беспокоимся о судьбе волшебников, присутствовавших в тот день в клубе, оттуда и такие вопросы. Вы сказали «как только он объявится». Мистер Регулус Блэк отсутствует дома? Как только он появится и если у вас будет возможность, передайте ему, что мы ждем ответа.
Если Регулус не живет дома, это многое объясняет, а уж почему и где он проводит время – вопрос десятый. Вполне возможно, что это как-то связано с семьей, а личные дела и отношения в древнейшем и благороднейшем семействе ни Гестии, ни Аврората не касались. По крайней мере, пока.
Гестия слушала Беллатрикс, и по-прежнему не могла разобраться в своем отношении к ситуации. Все оказавшиеся в подземелье были на взводе, насколько она могла судить. Но кто-то применил защитное заклинание, а кто-то попытался напасть. Что, в общем-то, все равно ни о чем не говорит, только об особенностях темперамента. Для кого-то «лучшая защита – нападение» неоспоримая истина.
- Вы же не думаете, что если бы я имела какие-то агрессивные намерения по отношению к тем молодым людям, которым было угодно обвинить меня, их спас бы какой-то щит и они смогли бы вам об этом заявить?
Слова Беллатрикс привлекли внимание Гестии.
А вот с этого места поподробнее, – она внимательно посмотрела на женщину. – У меня есть основания думать, что если уж ты наметишь жертву, то ей не уйти? – Гестия приподняла бровь.
Однако поинтересоваться этим вслух и всерьез она не могла. Леди Лестрейндж и без того, кажется, жалела, что согласилась сотрудничать с мракоборцами – об этом красноречиво говорило недовольство, проявленное еще в самом начале беседы. Подобный вопрос подлил бы масла в огонь, но зачем, когда предъявить гостье совершенно нечего? Поэтому Гестии оставалось только предупредить Беллатрикс, что на ее счастье никто не пострадал. 
- Миссис Лестрейндж, до тех пор пока в магической Британии не будет принят закон об упреждающей самообороне, любое действие, совершенное не в ответ на прямое нападение, считается нападением. Как человек, я вполне могу понять вас и ваши чувства, но сейчас говорю с вами как представитель закона, а закон называет это нападением. Я говорю это не для того, чтобы вас задеть или обвинить, я разъясняю вам, под каким углом это рассматривалось бы, если бы ваше стремление защитить себя привело бы к ранению или травме.
Гестия подалась чуть вперед и переплела перед собой пальцы.
- Однако, коль скоро недобрых намерений у вас не было, вопрос, полагаю, можно считать закрытым и перейти к последнему. Мы прорабатываем самые разные версии, и в связи с этим Аврорат хотел бы знать, что вам известно об организации, именующей себя Пожирателями Смерти?
Предположение, на самом деле, маловероятное – иначе почему быки, а не люди в черных масках и с черной меткой? Да и прямота вопроса сомнительна: кто знает, тот разве скажет? Но не пойдешь же против того, что предписано работой.

Может, я на русалочьем говорю? Иначе почему ты так упорно не хочешь меня услышать? – Гестия едва не закатила глаза, но сдержалась и смогла не выдать своих чувств.
Благими намерениями вымощена дорога в ад – казалось бы, этот простой урок человечество усвоило уже давно и хорошо, коль скоро запечатлело в словах пословицы и сохранило для потомков, передавая из уст в уста, из поколения в поколение и не позволив увязнуть в книжной пыли. Казалось, пора бы помнить об этом всегда – не попадали бы тогда  доброжелательность, предупредительность или учтивость под град стрел, пущенных тем, кому протянутая рука или добрый совет показались не полезнее баяна в пользовании известного животного.
Благие намерения Гестии леди Лестрейндж парировала утверждением, что она не нуждается в разъяснениях. Судя по всему, она была уверена, железно и непогрешимо уверена в том, что ее слово имеет силу решить любой спорный момент. Если леди Лестрейдж говорит, что посчитала луч света в глаза и резкий вопрос нападением – не думайте возражать, самое настоящее нападение и было. И принимать мнение Аврората по этому вопросу ей совершенно ни к чему – у нее же есть свой взгляд на ситуацию.
Желая верно расставить акценты и показать, где проходит граница между человеческими чувствами и сухой буквой закона, Гестия сама оказалась в положении людей, желавших устроить все как лучше, а получивших – как всегда.
Это был бы бесполезный спор – Беллатрикс, кажется, стояла бы на своем, даже если бы Гестия раскрыла бы перед собеседницей нужные строки – доказательство, что нападение не определяется представлениями леди Летстрейндж, но законом. Продолжение не стоило бы выеденного яйца: никто не пострадал и вроде бы не хотел никому зла, и дело никто никому не шьет. Мерлин с ним, с разоружающим – Гестия сделала, что могла, и сказала, что должна была сказать, все остальное пусть останется на совести Беллатрикс Лестрейндж.
Этот вопрос был закрыт, но оставался другой – Беллатрикс и его умудрилась приправить долей фарса. Она чуть подалась вперед, и голос ее прозвучал заговорщицки... Но Гестия и бровью не повела. Кто знает, может, поэтому леди Лестрейндж закончила свой ответ, не прибегая к интонационным уловкам, а, может, конечно, по каким-то своим причинам.
- Как я уже сказала ранее, мы прорабатываем разные версии, - учтиво улыбнулась Гестия, давая понять, что такой расплывчатый ответ – все, на что Беллатрикс может рассчитывать. Делиться своими мыслями с женщиной, о которой ей было известно только имя и семья, Гестия желанием не горела, да и служебная этика поддерживала этот настрой всеми доступными ей конечностями.
- Что ж, миссис Лестрейндж, благодарю вас за помощь. Распишитесь здесь, – Гестия указала место в конце записей и положила перед гостьей перо. – Если у вас вопросов больше нет, вы свободны.