https://forumstatic.ru/files/0012/f0/65/31540.css https://forumstatic.ru/files/0012/f0/65/29435.css

Marauders: One hundred steps back

Объявление

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Scientia potentia est

Сообщений 1 страница 10 из 10

1

1. Участники: Клеменс Селвин, Гораций Слагхорн (и по ходу развития событий, быть может, кто-то еще из аристократов).
2. Место: Селвин-холл.
3. Дата, время: 5 декабря 1976 года.
4. Краткое описание: Древние говорили: знание - сила. Тот по-настоящему силен, кто знает больше об окружающем мире и его законах. О самых последних веяниях в политике и моде. О правилах и традициях. Последнее тем более справедливо для консервативной матушки-Британии. Клеменс Селвин на торжестве по случаю своего переезда в Селвин-холл решает начать освоение новой родины, вовлекая в беседу одного из самых старейших ее жителей - профессора Горация Слагхорна. Но будет ли тот рад вниманию юной и прекрасной леди, когда беседа рискует выдать ей опасное знание - его собственные ошибки и слабости?

* Знание - сила (лат.)

0

2

[AVA]http://se.uploads.ru/Htk0b.jpg[/AVA]А Британия была великолепна в своей осторожной изысканности, аккуратной, словно походка кота на охоте. Ей не свойственен был тот пестрый шик, которым блистал Париж и Байона, но у нее был свой шарм, тонким флером разлитый по вечерним улицам, теплым залам дворцов и поместий, в одном из которых пребывала сейчас Клеменс. Супруг не душил ее неволей, но требовал лишь сохранять осторожность в известной мере. Перед выходом к гостям он аккуратно застегнул серебряную брошку, скреплявшую полы мантии девушки.
Француженка аккуратно перемещалась по залу, держа в руке бокал ягодного пунша. Она не сделала ни глотка, лишь иногда для вида поднося хрустальный фужер к губам и наклоняя так, чтоб насыщенно-малиновый напиток касался их, и тут же опускала. Прошлые приемы научили ее, что яства не всегда оказываются тем, чем кажутся на первый взгляд: кусочки рыбы и овощей на шпажке могут обжечь неожиданной остротой, на дне изысканных сосудов может плескаться туманящий разум алкоголь, обманчивый своей легкой сладостью.
Гости были, как на подбор, весьма интересными, но похожими друг на друга. Молодые женщины и их спутники, серьезного вида мужчины, ведущие тихий разговор о своих, только им известных делах. На фоне пришедших слегка выделялся господин, чьи виски уже были тронуты сединой. Его лицо было незнакомо Клеменс, но имя, которое произнес его собеседник, всколыхнуло в ней любопытство. «Мистер Слагхорн», так его обозначил беззаботный голос. Дождавшись, пока пара окончит свою беседу, миссис Селвин приблизилась к мужчине и тихо окликнула его:
- Простите мою дерзость, сэр. Если вы – действительно тот самый мастер зелий, о котором писали в «Ежегодном листе зельевара», я просто обязана завязать с вами знакомство, иначе мой наставник не простит мне упущенного шанса. Мсье Филалет почитал вас одним из искуснейших коллег нашего времени, - смущенно улыбаясь, пояснила она свою бесцеремонность.

*Эйреней Филалет - один из владельцев философского камня, уроженец Англии, перебравшийся во Францию.

Отредактировано Clemence Selwyn (12-10-2013 22:55:50)

+5

3

Принято считать, что люди, посвятившие свою жизнь науке, выстраивают быт с известной долей аскетичности и далеки от земных утех. Что ж, быть может, это и справедливо для большинства, но, как известно, в каждом правиле есть исключения. И, кажется, профессор Гораций Слагхорн, был одним из них. О, что за жизнь без этих маленьких радостей, которые составляют телесный комфорт? Без роскошного вкуса дорогого вина, радующего глаз своим рубиновым цветом, без изысканных деликатесов, которые существуют не для того, чтобы утолять грубое чувство голода, а для раскрытия в себе самом способности наслаждаться чем-то новым. Без играющего пузырьками шампанского внутри чувства собственной значимости и своего особого положения в высоком обществе. Гораций неспешно переходил от одного собеседника к другому, ощущая себя кораблем, плывущим по волнам негромкой и приятной музыки. Светская беседа необременительна и часто расписана по нотам, что дарит чувство безопасности. Впрочем, случается, что разговор покидает проторенную колею, и тогда приходится прибегать к хитрости и ораторскому искусству, чтобы вновь вернуть ее в нужное русло. Это тоже было по-своему приятно, когда не происходило слишком часто. Ну и, конечно же, особенным украшением любого торжества были женщины. Многие из них казались Горацию совсем юными, многих он помнил вчерашними детьми. Но время шло и однажды в глазах каждой из них появлялось понимание своей власти и желание использовать это в свою пользу. Так профессор видел это со стороны, так в его сознании невинное дитя покидало чистую обитель детства. Женщины высшего общества были в его глазах особенно женственными, потому что одной из их главных забот было преподнести должным образом свои самые прекрасные стороны. Грациозные и прелестно одетые, обученные как говорить, так и необременительно молчать, они всецело владели сердцем старика, не разучившегося даже в старости восхищаться. Профессор Слагхорн обернулся на звук голоса одной из них и не без восторга узнал в ее лице хозяйку этого вечера. Леди Селвин обратилась к нему в привычной для ее культуры свободной манере, презирая некоторые мелкие условности, но это, пожалуй, было ей к лицу.
- Леди Селвин, - профессор чуть склонился перед Клеменс, как того требовал политес. - Счастлив знать, что мои скромные занятия делают мое имя известным вам.
Произнеся это в обычной для себя монотонно-дребезжащей манере, он улыбнулся и предложил даме взять его под локоть.
- Надо сказать, что вам очень повезло с наставником, моя леди, - Гораций неторопливо снял бокал шампанского с проплывающего мимо него подноса. - Французская школа зельеварения имеет свои особенности, свой неповторимый смелый, почти дерзкий подход к решению поставленных задач. О да... - В такие моменты казалось, что профессор начинает говорить сам с собой. - Раскрепощенный ум, богатейшая эрудиция и новаторство. И все это - ваш мсье Филалет, моя леди.
Профессор обратил к ней свой несколько рассеянный взгляд и дружелюбно добавил:
- Милая Клеменс, позвольте мне так к вам обращаться, могу я быть вам чем-то полезным? Вероятно, не так просто освоиться в новой стране. Для меня подобный вояж так и вовсе мероприятие заоблачных масштабов. Но такая отважная и юная леди, как вы, - совсем другое дело.
Они остановились на достаточном отдалении от музыкантов, так что могли слышать друг друга, не прилагая к этому особых усилий. Мимо них, словно сонм снежинок, проносились в танце гости, и это было даже хорошо ибо обстановка обещала не нарушать некоторое время этот милый тет-а-тет.

...

Обратился к анкете Грегори и с изумлением обнаружил, что он взял себе эпиграфом ту же фразу, что и я - для названия эпизода. Это судьба)

Отредактировано Horace Slughorn (14-10-2013 22:18:04)

+6

4

[AVA]http://se.uploads.ru/Htk0b.jpg[/AVA]Счастлив знать, что мои скромные занятия делают мое имя известным вам. - В музыкальную канву вступили скрипки. Тут же их поддержала трель серебряной флейты, напоминавшей о соловьях и рассвете, встречаемом в хвойном лесу. Это был великолепный вечер. Она до сих пор нервничала: ей едва ли не впервые приходилось принимать гостей, как полноправной хозяйке дома. Эта роль была ответственной, и, надо сказать, имела свои минусы: Клеменс то и дело приходилось улыбаться совершенно незнакомым, а то и не слишком приятным личностям. Возможно, ее взгляд выдавал легкую неискренность таких улыбок, но голос всегда звучал радушно. Оказавшись же в компании мистера Слагхорна, или, как она мысленно величала его по старой привычке, мсье, Клеменс вздохнула свободно. От этого человека так и веяло уютом, комфортом и чем-то еще, что девушка невольно сравнивала с ароматом домашней сдобы. На самом деле, пахло от зельевара мужским парфюмом или, по крайней мере, чем-то весьма на него похожим, но ассоциация с мягким, теплым кексом не покидала француженку, заставляя улыбку прятаться в уголках ее губ.
- Директор английской магической школы, очевидно, джентельмен не промах: привлечь в свое заведение мастера такого уровня, как вы... Неудивительно, что многие именитые семьи отдают своих отпрысков в Хогвартс со спокойной душой, - она говорила не спеша, стараясь скрыть акцент, с которым у нее до сих пор возникали проблемы в периоды волнения. Собеседник был приятен во всех отношениях, и, тем не менее, был персоной важной, что заставляло Клеменс слегка смущаться.
- Раскрепощенный ум, богатейшая эрудиция и новаторство. И все это - ваш мсье Филалет, моя леди, - мистер Слагхорн говорил уверенно и, казалось, искренне.
- ...И наш мсье Филалет оказался бессилен против побочных эффектов зелья Храбрости, - иронично выгнув бровь, продолжила Клеменс, - мы пытались свести на "нет" безумную неосторожность при превышении дозировки или аллергической реакции, но, увы. Возможно, здесь я смогу продолжить изучение этой проблемы.
Она действительно любила это. Проводить вечерние часы в лаборатории, аккуратно подготавливая ингредиенты. Отмерять, ссыпать, измельчать и расфасовывать их по склянкам разного рода. Она любила те первые мгновения, когда основа практически любого зелья, ключевая вода, начинала рябить десятками крошечных пузырьков. Эта наука была сродни рисованию: хороший мастер, знающий основные принципы, мог превратить реальность в яркую картину, сделав настои и отвары своими красками. Они могли дать тебе практически все: спокойствие, сон, здоровье, правду... Но все зелья требовали взамен лишь одного. Безусловного терпения.
- Милая Клеменс, позвольте мне так к вам обращаться, могу я быть вам чем-то полезным? Вероятно, не так просто освоиться в новой стране. Для меня подобный вояж так и вовсе мероприятие заоблачных масштабов.
Она взглянула на мужчину, в который раз отмечая про себя, сколь мягок его голос. Такие же интонации были у ее деда: неспешные, слегка поскрипывающие, но неизменно успокаивающие. Одним своим голосом он мог вызвать у людей чувство покорности, уверенности или страха. Воистину, магия - внутри нас...
- Путешествие, если оно проходит в комфорте, может стать незабываемым приключением. Вы посещали Францию раньше? - едва не прикрыв глаза, мечтательно продолжила Клеменс, - парижская весна великолепна, а Биарицц летом просто расцветает всеми своими красками. Океан, солнце, свежий ветер... Это заставляет вас чувствовать себя счастливым... Если не читать газет, разумеется. Иначе вся эта политическая кутерьма выбьет вас из колеи. Хотя, Мерлин, о чем это я! Безусловно, уж вы-то разбираетесь в политических играх.
Гораций, кем бы он ни был, оставался мужчиной. А мужчины всегда знали толк в хитросплетении фраз, на первый взгляд ничего не значащих, но на поверку оказывающихся ключами от сотен замков. Часто это были замки от чужих судеб. Гораздо реже, а потому ценнее, эти ключики помогали получить подлинную верность человека, его преданность. Не это ли называют властью? Не по такой привязанности ли тоскуют тираны и деспоты?

+4

5

Гораций взглянул на собеседницу как-то по-новому. Речи юной француженки, помимо умения красиво сплетать слова, выдавали ее живой ум и некую страсть в отношении знаний. Это было не таким уж частым явлением вообще и, пожалуй, редким для аристократической среды, где женщины подчас довольствовались отведенной им ролью матери и хранительницы домашнего очага.
Щеки профессора порозовели от произнесенного Клеменс комплимента.
- Мсье Филалет, моя леди, не хуже меня знает, как тяжело работать с зельями, призванными менять душевный настрой человека. Человек, - старик плавно повел рукой, словно показывая девушке созвездия на высоком потолке залы, - таинственное создание. И даже самый искусный зельевар не способен предсказать всех последствий взаимодействия ингредиентов с непостижимыми возможностями человеческой души. Быть может, и благо в том, что мы встречаем такое колоссальное сопротивление на этом пути. Храбрость, радость... любовь... - Слагхорн на мгновение прикрыл глаза, словно пытаясь глубже прочувствовать каждое из этих слов, - приобретают наибольшую ценность, когда добыты естественным путем. Тот, кто хоть раз любил, знает, какая пропасть между этим чувством и опьянением, вызванным Амортенцией.
Профессор не без удовольствия окинул взглядом прелестную, как ветка цветущей вишни, девушку.
- Бывал ли я на вашей родине? О да, моя леди. Ницца. Научные изыскания привели меня в этот лазурный край. И, признаться, я через всю жизнь пронес память о белых в солнечных лучах стенах этого города, о кипах благоуханных цветов и искрящемся море.
Гораций приподнял бокал, отдавая честь родине собеседницы. В отличие от многих земляков, он спокойно относился к тому, что составляло славу Франции, и не видел смысла в том, чтобы разделять исторически сложившуюся неприязнь. Любовь к науке и удовольствиям позволяла ему с симпатией относится к местам, утолявшим потребности его ума, души и тела.
- Что до политики, моя леди, то вы не по годам прозорливы. И я подчас думаю, разворачивая утреннюю газету, что она лишь прибавляет мне седых волос и лишает аппетита. Но и закрыться от происходящего в своем кабинете я не в состоянии. Когда над миром проносятся ураганы, всегда надо стараться на несколько шагов опережать события. А этого можно добиться лишь будучи осведомленным.
Старик вздохнул и поджал губы, сетуя на несовершенство бытия.

Ницца

http://s6.uploads.ru/GKbEP.jpg

Отредактировано Horace Slughorn (05-11-2013 21:06:16)

+2

6

[AVA]http://se.uploads.ru/Htk0b.jpg[/AVA]Амортренция. Кем было изобретено это дьявольское зелье? Миссис Селвин вспоминала, словно тянула за кончик невидимой нити, пытаясь распутать клубок. Ее мышление было словесно-образным, и в этом был свой плюс. Стройные, но нелогичные цепочки ассоциаций помогали ей и в повседневной жизни, и в годы учебы. Амортренция. Слово, написанное тонким убористым почерком на пергаменте. Улыбка однокурсницы, милой девушки, чьи кудри напоминали о мягких стеблях пшеницы, почему-то вызвавшая яркое отторжение у Клеменс. Котел, стоящий на небольшом пламени. Перламутровый оттенок жидкости и запах кофе, мягко окутавший девушку, словно ядовитые, но ласковые путы. Италия. Франция. Океан. Портрет мага с темной, но тонкой, словно пергамент, кожей. Острый взгляд, которой тот кидал с полотна художника. Она не помнила имени, но точно узнала его образ.
- Мне не хотелось бы казаться вам лучше, чем я есть. Мораль– очень тонкое искусство, как мне хотелось бы думать. А искусство создано для того, чтобы служить людям, словно послушный инструмент. Но все же, некоторые зелья… Требуют выверенной тактики при применении. И, разумеется, смелости. – небольшая пауза, которую взяла Клеменс, позволила ей обдумать свои слова еще раз, - некоторые могли бы счесть преступным стремление создать иллюзию чувства. Впрочем, Амортренция остается от этого не менее изящным изобретением. С претензией на оригинальность, я бы сказала.
Лишь закончив, она поняла, что все это время хмурилась. Тяжело контролировать свое тело, еще тяжелее – скрывать свои эмоции перед тем, с кем хочется быть открытым. Тем более, в ее возрасте. Но разве было ли это достойной причиной портить сегодняшний вечер? Гораций, словно чувствуя ее настрой, дал ей возможность исправить свою оплошность, упомянув Ниццу. Расслабившись, Клеменс с удовольствием подняла свой бокал и пригубила пунш. Да. Океан любили все.
- Кстати, об ураганах. Насколько мне известно, в Хогвартсе несколько иная система обучения, нежели в моей альма-матер. Детей распределяют по факультетам, не так ли? Сложно представить уровень магии, заложенный в артефакт, проводящий распределение… Учитывать характер и склонности одиннадцатилетнего ребенка… Пубертатный период может резко повлиять на его личность, и тогда существует риск того, что студент будет чувствовать себя чужим среди своих, - задумчиво рассматривая хрусталь, Клеменс вновь обратилась к мсье Слагхорну, - впрочем, это мало повлияло на мою симпатию к факультету имени Салазара Слизерина. Качества, выпестовывающиеся в выпускниках этого факультета, мне априори были понятны благодаря обществу Грегори и некоторых его однокурсников. Единственное, что может вызывать легкое беспокойство – это стремление поиграть с законом в кошки-мышки. Кажется, у бывших слизеринцев это вызывает особый интерес?
Разумеется, она имела в виду политику. Никакой темной магии – это ясно читалось в искреннем любопытстве ее взгляда. Работа в Министерстве, предпринимательская жилка, раскидистая сеть знакомств… И никаких намеков на Пожирателей Смерти.

+5

7

Клеменс жонглировала рассуждениями о морали с подозрительно знакомой профессору Слагхорну казуистикой. Тот, чуть склонив голову, смотрел на ее милое личико и понимал, что у этой юной леди было бы немало шансов попасть на его собственный факультет.
Тонкое искусство... послушный инструмент... требуют смелости... изящное изобретение.
Сплеталось в ловких пальцах кружево сдержанного восхищения той властью, которую способны дать зелья своему мастеру.
Как далеко вы способны зайти, миссис Селвин, в интересующем вас искусстве? - вопрошал взгляд Горация, но плотно сжатые губы надежно хранили его мысли.
Клеменс словно бы невзначай коснулась непростой темы распределения учеников на факультеты. Не она первая из иностранцев и не она последняя отмечала эту яркую особенность британской школы чародейства и волшебства.
- Правда в том, дорогая Клеменс, что в этом мире не существует ничего идеального. В самом деле, - профессор сделал неопределенный жест рукой с бокалом, - порой случается, что ученик ярко проявляется качества, не слишком характерные для своего факультета. Но в большинстве случаев, распределение оказывается точным и позволяет преподавателям более эффективно выстраивать отношения с учениками, учитывая особенности их характера.
Старик сдержанно улыбнулся.
Вот и я сейчас слушаю вас и думаю: что в вас сильнее - жажда знаний или склонность к поиску собственной выгоды? Но говорить вслух об этом невежливо, не так ли?
- О, мне кажется, вы немного ошибаетесь, приписывая игру с законом ученикам моего факультета, тогда как наиболее ярко себя в этом проявляют дерзкие гриффиндорцы. Вот уж кто исторически отличается особенным пренебрежением к правилам. - Гораций шутливо погрозил пальцем. - Впрочем, правда в том, что они делают это открыто, а мои подопечные будут искать брод. Или лодочника, с которым можно договориться.
Довольный своим добродушным выпадом в сторону представителей ало-золотого факультета Гораций отпил немного шампанского и добавил:
- И самое главное, моя леди, запомните: бывших слизеринцев не бывает. Всегда держите это в уме, когда вам приходится иметь с ними дело. Свои интересы - прежде всего. Из этой привычки вырастают крайне редко.

+4

8

[AVA]http://se.uploads.ru/Htk0b.jpg[/AVA]- ...а мои подопечные будут искать брод. Или лодочника, с которым можно договориться.
Ей казалось, что милый, такой простой с виду преподаватель Зелий заманивает ее в свои сети. Нет, она не была беззащитной мушкой в центре паутины, но тонкие нити беседы уже нежно и незаметно захлестнули ее лодыжку. Это были путы, способные вытащить из человека истинное отношение. То самое, что так часто спасает от жизненного тупика и сосущей пустоты в душе. Ту, что очень непросто найти в самом себе, среди завалов и нагромождений каждодневно впитываемых правил, ограничений и стереотипов.
- Профессор, а ведь вы начинаете читать меня между строк, - тихо, почти шепотом сказала девушка, лишь только озвучивая факт. Она была, наверное, последним человеком из присутствующих, кто мог нанести какой-то вред мастеру зелий, но то, что он все-же откликнется на ее искренность, совсем не было очевидным, - для вас я уже слизеринка? Или у меня еще есть шанс не скрыть лицо ни за одной маской?
Вы знаете, это страшно - быть на грани. Мне страшно за Грегори. За себя. Я чужая здесь. Что мне делать, Гораций? Какие бриллианты отсыпать тому лодочнику, что поможет пересечь столь опасную реку? Нет, она не чета вашей Темзе - все здесь слишком бурно и быстро. Неверный шаг, и окажешься в опале... Что же ждет ваших учеников, Гораций?
Зал вокруг был так же полон теплого золотистого цвета, как и ранее. Беседовали гости. Звенели бокалы. Каруселью все эти звуки проносились в голове у Клеменс, становясь нестерпимым гулом.
- Как душно. Кажется, эльфы перестарались с каминами, - улыбка, точно шанс забыть этот разговор. Всегда оставлять шанс другому. Никогда не загонять в тупик. Нельзя, нельзя лишать свободы выбора, нельзя делать из людей лишь дичь в попытках выведать то, что желаешь, даже если желание жжет тебе грудь страстным огнем.
Девушка прикрыла глаза, но когда она попыталась открыть их вновь - ее встретила лишь уютная тьма. Земля мягко ушла из-под ног, и чернота словно бы подхватила волшебницу, забирая с собой все тревоги и сомнения.
Где-то внизу брызнул яркими звездами осколков ее бокал.

+2

9

Внешность обманчива, не так ли?
Слишком хрупкое вдруг показывает свойства гибкого хлыста, сгибается упруго и лишь создает иллюзию покорности давлению. Хитрость подчас уводит живых существ еще дальше, подсказывая им имитировать собственную смерть. Или падать без чувств, ведь бесчувствие - самый надежный покров для помыслов, непроницаемый даже для легилименции.
Но с чего бы миссис Селвин вдруг прибегать к самой крайней мере пресечения общения? Что в его собственных словах могло показаться ей настолько опасным?
Вы начинаете читать меня между строк...
Бокал Горация вторит бокалу Клеменс густым звоном - старик ловит падающую женщину не с легкостью юнца, но рукой достаточно крепкой и надежной. Не показывая растерянности или испуга, знаками просит помочь ему унести юную леди в тихое помещение, подальше от любопытных глаз. Приоткрывает немного окно, позволяя морозному воздуху юркой змейкой скользнуть внутрь дома. Всего лишь на десяток секунд - в замке и без того достаточно холодно.
Для вас я уже слизеринка?
Профессор оборачивается и смотрит на нежный бледный профиль, в котором даже сейчас не видит слабости.
Или у меня еще есть шанс не скрыть лицо ни за одной маской?
Вам душно не от камина, а от маски на лице, Клеменс? Это бывает...
Несколько успокаивающих слов ее супругу. Слагхорн присаживается на край кровати и берет женщину за руку.
Вам не надо меня бояться, Клеменс. Rennervate...
Лицо Клеменс чуть отклонилось в сторону, интуитивно избегая чуть резковатой магии, приводящей в сознание.
- Миссис Селвин, - легкое пожатие ее пальцев, - утомление, волнение и духота делают свое дело, не так ли?
Покивать головой, словно самому себе и своим мыслям.
Я попросил бы вашего супруга оставить нас... Мне следовало бы так многое вам сказать, но, боюсь, не то время и не то место. Вы же меня простите, правда?
- Я благодарен вам от всей души за то внимание, которым вы меня одарили. Я не стою ваших драгоценных сил, милейшая миссис Селвин, - Гораций с сожалением вгляделся в ее глаза. - Сейчас мне лучше уйти, а вам побыть в тишине и покое.
Слагхорн поднялся с кровати, но отчего-то так и остался стоять подле нее.
Так хитрость или беззащитность? Вам не надо меня бояться, Клеменс.
...
А мне - вас?

Заклинание

Rennervate - приводит в сознание (эффект нашатыря)

+4

10

Мрак обладает своим очарованием, особым ни с чем не сравнимым шармом. Поднимите взгляд, всмотритесь в бархатистое звездное небо ясной ночью, словно расшитое синими, тёмно-синими нитями с вкраплениями серебра, агатов, изумрудов, гиацинтов. Слегка прикройте глаза, наблюдая за Луной. Нет, от неё глаза не слепнут, в отличие от Солнца, Гелиоса, её брата. Селена разливает вокруг успокаивающий свет, переливающийся, хранящий некую томность даже, словно ускользающая особа, взглядом зовущая последовать за собой, скрывающаяся в следующей же тени.
Селена прячет свою печаль за молчаливыми подёрнутыми серебром слезами. Скорбь по любимому человеку, с которым ей больше не суждено свидеться, поговорить. Нет, она приходит каждый раз, неизменно, к нему, но он спит беспробудным сном. Слышит ли он мелодичный звук её голоса, долетают ли сквозь сон её слова до него она не знает и никогда не узнает.
От Селены веет тоской, наверное потому во мраке порой что-то словно разрывает сердце и тяжело дышать даже несмотря на ночную прохладу. Быть может, поэтому порой вырываясь из его цепких когтей, ты словно выбираешься на сушу, жадно глотая воздух, пытаясь им насытиться.   
Так чувствовала себя Клеменс, когда её вырвали из власти темноты. Глаза ещё не привыкли к резкому слепящему свету, крепко зажмурившись, девушка поморщилась, пальцами пытаясь ощупать место, на котором она лежит. Сделав заключение, что это, скорее всего, диван и, наконец уговорив себя, она осторожно открывает глаза и пытается сфокусировать взгляд на рядом сидящем человеке, держащем её за руку. Через секунды Клем узнаёт мистера Слагхорна и вспоминает, где она, что тут происходит и последние события до её обморока. К слову, с какой стати она упала в обморок? Возможно, француженка и выглядит хрупкой, но себя таковой не ощущает и таких инцидентов с ней ещё не случалось. Чувствует себя несколько сконфуженно, успокаивающе улыбаясь мужу, мистеру Слагхорну и гостям, которые попадают в её поле зрения.
На данный момент ей хочется покинуть это место и оказаться в своей спальне, подальше от этих заинтересованных, пристальных взглядов, от которых девушка чувствует себя не в своей тарелке, ещё более чужестранкой, инородным явлением. Хмурится, поджимая губы, не собираясь терять своё достоинство. Осторожно присаживается, слегка морщась от лёгкого головокружения. Не хватало снова упасть в обморок, слегка паникуя. Выдыхает.     
- Похоже на то, мсье Слагхорн, - лёгкая улыбка касается губ, взгляд полон благодарности. Она чувствует себя неловко от того, что их беседа была приостановлена таким нелепым образом. И ей хотелось бы задать ещё парочку вопросов, но это кожей ощущаемое внимание и близость обеспокоенного мужа этому мешали. К тому же, ей нельзя выдавать такого явного интереса, это не прибавит Клем козырей. Вздохнув, про себя решив, что задаст остальные вопросы при следующей встрече, с благожелательным видом выслушивает мистера Слагхорна, качая головой и заверяя:
- Ну что вы, это я вам благодарна за содержательную и увлекательную беседу. Мне было весьма приятно пообщаться с таким талантливым, харизматичным, умным и проницательным мужчиной. Надеюсь, иметь удовольствие вновь с вами встретиться. И не будьте к себе столь строги, мсье Слагхорн, - слегка шутливым тоном, деланно хмуря брови, тем самым показывая своё с ним несогласие.
- Благодарю. До скорой встречи, - прощаясь, про себя уверенная, что они ещё встретятся. Определённо.
Стоит ли говорить о том, что эта встреча, этот разговор стали первой ступенькой их зарождающейся дружбы?

+3