Провести ночь в следственном изоляторе неприятно даже в том случае, если ваша вина бесспорна, и вы не можете выразить свое несогласие по этому поводу. Точнее, конечно, можете, но в глубине души вы будете знать, что на самом деле ваше пребывание здесь заслуженно. Вот только это совершенно не значит, что вы будете ровно так же согласны с тем, что ваше пребывание в следственном изоляторе (или, о, ужас, тюрьме) столь уж необходимо. В конце концов, предаваться мыслям о совершенном грехе и предстоящем искуплением можно и дома или в любом другом месте, чуть более приятном, чем маленькая тесная комната, откуда вас выпускают в строго определенное время.
Однако, если говорить честно, Элеонора не собиралась раскаиваться ни здесь, ни в любом другом месте, поэтому толку в том, что она сидела запертой в четырех стенах, не было никакого. Все, что мисс Эйвери ощущала, это скука. И, как ей казалось, это более чем достойное наказание за совершенный ею поступок. Но Аврорат, конечно, на сей счет был иного мнения.
К счастью, на понимание со стороны Пожирателей смерти Элеонора рассчитывать могла. Едва ли кто-то из тех, кто присягнул Темному Лорду, обвинит мисс Эйвери в том, что она применила Непростительное заклятие, скорее, наоборот, вот только вопрос заключался в том, чем сочувствие с их стороны ей поможет?
-Едва вытащили Джагсона из-за решетки, - сказал однажды Руквуд, и Элеонора надеялась, что и на сей раз Август приложит какие-то усилия, чтобы не дать ей оказаться в Азкабане.
Впрочем, рассчитывать на помощь тех, кто совмещал службу у Лорда и Министра магии, было бы опрометчивым хотя бы потому, что едва ли тот же Руквуд или Нотт смогут рискнуть своим «тепленьким» местечком в Министерстве ради одной единственной Элеоноры. О, нет, та вовсе не тешила себя надеждой, что стоит ей попасть под следствие, Пожиратели бросятся ее спасать. Это было не в их духе. Нельзя было и сомневаться в том, что никто не станет жертвовать ни своей свободой, ни своей жизнью во имя спасения одного из их рядов. Ведь это же не Лестрейнджи, жемчужины коллекции Лорда, за которых тот будет убивать долго и мучительно, и даже не Джагсон, у которого были хорошие связи в преступном мире, которыми не брезговал сам Милорд.
А что было у Элеоноры? О, да, конечно, ей принадлежало великолепное собрание самых темных и самых опасных артефактов Англии, в этом она, несомненно, превзошла даже G&B, но что помешает Лорду овладеть ими даже в том случае, если Элеонора окажется в Азкабане? В конце концов, «Полярная сова» это не Хогвартс, а потому найти тайник будет не так сложно.
Полагаться на знатность фамилии так же нелепо, как и на помощь Пожирателей. Выше Эйвери, конечно, стояло только Трио Благороднейших (Блэки, Малфои, Лейстренджи), но чем это может помочь, когда тебя допрашивают? Была лишь одна надежда – брат. О, да, тот мог пойти бы на многое, чтобы вызволить из-за заточения сестру, но насколько ему это удастся?..
Невеселые размышления Элеоноры прервал звук отодвинутого заклинанием засова. Дверь в изолятор немедленно распахнулась, впустив в комнату свежий воздух, и в нее вошли двое молодых, готовых к исполнению обязанностей авроров.
-Мисс Эйвери, вас ожидают на допросе, просим следовать за нами, - сказал один из них, после чего Элеонора медленно поднялась и подошла к двери, ловя на себе заинтересованные взгляды авроров.
Надо отдать должное Элеоноре. Несмотря на то, что ее доставили в изолятор, не дав собраться или хотя бы привести себя в порядок, она выглядела достойно. Пожалуй, даже привлекательно, и взгляды авроров это подтверждали.
Останься она здесь на чуть большее время, она бы, несомненно, смогла бы вытянуть из них больше, чем эти отработанные фразы и пожирающие взгляды, но, увы, времени на соблазнение не оставалось, а потому пришлось повиноваться.
До кабинета, где должно было начаться следственное разбирательство, ее довели, не проронив ни слова. А, впрочем, что они могли сказать?
-Прошу, - коротко произнес один из них, отворив для нее дверь.
Эйвери не менее холодно кивнула и преступила порог кабинета, за столом которого сидела Гестия Джонс, вчерашняя «гостья» в «Полярной сове».
Уж лучше бы на ее месте был тот смешной юноша, пытавшийся заставить меня следовать за ним! Уж с ним бы я нашла общий язык… - думала Элеонора, понимая, что Гестия Джонс не тот человек, с которым будет легко справиться. Но, к счастью, к панике Эйвери не была способна, так что, если не считать легкой досады, она не испытала ничего такого, что могло бы ей помешать.
-Присаживайтесь, мисс Эйвери, - сказала ей представительница Аврората. Слишком спокойно, слишком вежливо, слишком коротко. Да, несомненно, к ней можно было испытывать нечто вроде уважения и интереса, достойный соперник – лучшее, о чем можно желать, соревнуясь.
Элеонора села на предложенное ей место и подняла глаза на мисс Джонс. Взгляд Элеоноры едва ли можно было назвать наглым или презрительным, но было в нем что-то упрямое и непоколебимое, словно она говорила: «Попробуйте, мисс Джонс, посмотрим, что из этого выйдет».
Но, разумеется, вслух она этого не сказала.
-Добрый день, мисс Джонс, - произнесла Элеонора и спокойно откинулась на спинку стула.
Действительно. Посмотрим, что из этого выйдет.
[AVA]http://s3.uploads.ru/M1tcF.png[/AVA]

Попав в маленькую комнату, где не было ничего, кроме стола, двух стульев и Гестии Джонс, Элеонора начала медленно осознавать, что происходящее вполне серьезно. Еще в «Полярной сове», когда в ее руках была палочка, мистер Хейл пытался хотя бы сделать вид, что он хочет как-то ей помочь, а на вечер была назначена встреча, все это не казалось правдой. Но сейчас, сидя здесь, напротив такой спокойной и такой правильной Гестии Джонс, постепенно она понимала, что не всесильны Темный Лорд и его слуги, и тяжело уберечься от руки правосудия, если все улики говорят против тебя.
Впрочем, отчаиваться Элеонора точно не собиралась. Пускай за Стюарт и Джонс были закон и такие слова, как «справедливость» и «честность», за Эйвери же было право силы. Побеждает сильнейший, - часто говорил Эдмонд, и даже сейчас, несмотря на то, что за дверью стояла охрана, готовая в любую минуту усмирить особо буйных подозреваемых, и на то, что палочку у мисс Эйвери забрали еще вчера, Элеонора вовсе не чувствовала себя беспомощной. Той блондинке удалось сбежать от нее буквально за несколько шагов до окончательной победы, но это вовсе не значит, что эту войну можно считать проигранной. Напротив. Отступить назад, чтобы разбежаться. Вот и сейчас Элеонора думала о том, что это – не более чем затяжной прыжок, а вскоре она мягко приземлится и с успехом атакует врага, который чуть потерял бдительность, надеясь на то, что история окончена.
Только это вовсе не конец, а лишь начало, несмотря на то, что многие уже поставили на то, что более Элеонора не выйдет за пределы своей камеры в следственном изоляторе, после чего отправится в другое, не менее «приятное" место, называемое «Азкабан». А выбраться из него куда сложнее. 
- Мисс Эйвери, вы подозреваетесь в применении Непростительного заклятия к Кэтрин Стюарт и нанесении телесных повреждений ей же. Вы можете ознакомиться с результатами медицинского осмотра потерпевшей, проведенного колдомедиками госпиталя св. Мунго. Если это, конечно, вас интересует.
Элеонора опустила глаза на лежащую на столе бумажку и, ради приличия, придвинула ее к себе, сделав вид, что ее это волнует. Однако на ее изучение не было желания, а потому она ограничилась лишь тем, что пробежалась глазами по написанному, не нашла ничего такого, что могло бы заставить ее беспокоиться, и снова подняла взгляд на сотрудницу Аврората. В эту минуту Элеоноре очень хотелось сказать о том, что и Кэтрин Стюарт не лыком шита, и, между прочим, также нанесла эти самые «телесные повреждения» Элеоноре. Однако говорить это было бы не лучшим ходом со стороны подозреваемой, потому что в этом случае Гестия имела право спросить, почему же сама Элеонора не обратилась в Аврорат. А вот здесь было уже сложнее. Поэтому предпочтительнее было молчать и пока не открывать этого. До поры, до времени, разумеется.
- Вы имеете право на встречу со своим защитником. Вы имеете право как давать показания, так и отказаться от дачи показаний, также вы имеете право оспорить обвинение и действия Аврората, по окончании допроса вы имеете право ознакомиться с протоколом и внести в него поправки, если это необходимо. Кроме того, хочу предупредить вас об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, - продолжала Гестия.
Любопытно: а хоть кто-нибудь всерьез воспринимает слова о том, что нельзя давать заведомо ложные показания. О, если бы все действовали согласно этому правилу, страшно подумать, какой срок получили бы Руквуд или Нотт, столь любимые министром и известные как «непредвзятые и честные слуги правосудия». Что характерно, именно на этих блюстителей справедливости Элеонора надеялась больше всего…
- Хотите ли вы сделать какие-либо уточнения до начала допроса? Может быть, есть вопросы, которые вы хотели бы мне задать?
-Да, - сказала Элеонора, чуть помолчав, - я бы хотела знать, могу ли я встретиться с братом, или это не входит в мои права?

[AVA]http://s3.uploads.ru/M1tcF.png[/AVA]

- Вы имеете право на встречу с любым из близких родственников, - кивнула Гестия. - Вашему брату необходимо подать прошение в аврорат, после чего ему сообщат, когда может состояться ваше свидание.
Гестия сказала это так спокойно и просто, словно готовилась к такому вопросу заранее, и Элеоноре не оставалось ничего, кроме как так же кивнуть и показать свою готовность перейти к делу. Кажется, мисс Джонс, убедившись в том, что Элеонора вполне удовлетворена сим ответом, и сама не видела причин для того, чтобы оттягивать этот допрос.
- Что ж, мисс Эйвери, если у вас больше нет вопросов, начнем. Расскажите о произошедшем двадцать восьмого июня: как и в каких обстоятельствах произошла ваша встреча с Кэтрин Стюарт.
Элеонора чуть приподняла брови, подивившись тому, что Гестия начала не с вопросов в лоб, а, скажем, дала возможность мисс Эйвери изложить свою версию событий. Впрочем, не сказать, что Элеонора хоть сколько-нибудь разбиралась в вопросах судопроизводства, поэтому, если говорить откровенно, она любое действие мисс Джонс могла бы принять за правду, даже если это было бы нарушением протокола. Конечно, мнительности ей было не занимать, но в любом случае пока не было нужды в том, чтобы переживать по поводу происходящего. Разумеется, ни о каком нарушении протокола и речи не шло, даже самой Элеоноре Гестия казалась человеком предельно честным. Уж она-то явно не станет выгораживать своих. Она из породы тех, кто умрет, но останется верен себе. Хотя, как знать?
Чуть помолчав, Элеонора начала свой рассказ, начало которого, надо отдать ей должное, являлось прямым отражением того, что было на самом деле. Ложь здесь была совершенно неуместна, в самом деле – Элеонора не имела ни малейшего отношения к тому, что ей говорила «Лори Веббер». Позже, когда Нора пришла в себя, она отправилась домой к отцу, у которого попыталась выяснить, за что она оказалась подвергнутой допросу прямо посреди Косого переулка, и, как выяснилось, не так уж беспочвенны были вопросы «члена поисковой группы». Никогда Элеонора не тешила себя надеждой, что ее отец представляет собой человека невинного и безгрешного, такие обычно не служат у Лорда, а тот стоял у истоков создания организации, а потому ни минутой не сомневалась, что что-то в этой истории с пропавшем человеком нечисто, и, возможно, сам отец приложил свою руку к этому. Как оказалось, действительно, Эйвери не удалось полностью выйти сухими из воды, и информация об этом человеке и истории с ним все-таки выплыла наружу. И сейчас самым главным было не выдать ни себя, ни отца, потому что в таком случае Азкабан – лучшее, что может грозить им. Впрочем, по сравнению с наказаниями Лорда даже поцелуй дементора покажется счастливым избавлением.
-Тебе это знать не положено, Элеонора. Иначе бы я тебе уже сам рассказал. Если ты еще не поняла, о заданиях Милорда не принято болтать за чашкой чая, - довольно сухо, не церемонясь, сказал Элеоноре Норман Эйвери, отец девушки.
-Не хочу тебя огорчать, отец, но я не собираюсь из-за твоих ошибок попасть под следствие. Или, быть может, мне стоит спросить об этом Лорда лично и выдать тот факт, что произошла утечка информации, и даже «поисковым группам» известно о том, что ты приложил руку к исчезновению господина Моро, - не растерялась Элеонора, хотя это был всего лишь блеф. Нормана напугала подобная перспектива, хотя, конечно, Элеонора не пошла бы на такое. В конце концов, в таком случае и ей грозило быть наказанной. Не уследила, не поймала, не привела. Одно сплошное "не".
Вода камень, как известно, точит, и после продолжительной битвы за обладание знанием о произошедшем, господин Эйвери поведал Элеоноре занимательную историю о чудесном браслете Флери, за которым безуспешно охотились Пожиратели Смерти в свое время. Вот только совершенно непонятно, как могла об этом узнать журналистка, а, главное, почему она столь беззастенчиво попыталась узнать о происходящем на улице, средь бела дня? Конечно, у всех свои методы, но Элеонора никогда бы не пошла напролом. Возможно, Стюарт не так глупа и прекрасно понимает, что подобное поведение не вызывает подозрение. Безупречная маска. Обо всем этом и многом другом мы еще обязательно побеседуем с ней…
- После рабочего дня я решила прогуляться по Косому переулку. Вечером меня ожидала встреча в "Полярной сове", где я работаю, но до этого я захотела пройтись., - без лишних вступлений начала Эйвери, - неожиданно посреди улицы меня остановила мисс Кэтрин Стюарт, представившаяся журналисткой по имени Лори Веббер, - чуть помолчала Элеонора, глядя немигающим взглядом на Гестию Джонс, - и сказала, что является членом поисковой группы, чье внимание сейчас сосредоточено на человеке, пропавшем двадцать лет назад.
И не нужно более никаких слов. Ложные сведения о себе, сомнительная легенда о необходимости найти человека, пропавшего два десятка лет назад – этого уже должно быть достаточно, чтобы мисс Джонс усомнилась в правдивости рассказа Стюарт.
-Разумеется, я не могла и слышать об этом хотя бы потому, что на момент его исчезновения меня еще не было на свете, о чем и сообщила мисс Стюарт, предварительно спросив, что представлял из себя этот человек. Выслушав ее рассказ, я убедилась в том, что имя его мне незнакомо. Однако мисс Стюарт была уверена в том, что моя семья может иметь отношение к пропаже этого человека, а потому предложила мне прогуляться, чтобы выяснить, может, действительно, мой отец, например, мог быть знакомым с ним. Незаметно мы дошли до Лютного переулка, из которого я только вернулась, после чего я намекнула мисс Стюарт на то, что мое время ограничено, а потому я вынуждена ее покинуть, и здесь наши пути расходятся, но она не хотела меня отпускать, и даже когда я попыталась настоять на этом, она неожиданно оглушила меня заклинанием.
Сделав легкую паузу, Элеонора, не спуская глаз с Гестии, продолжила:
- Судя по всему, все сказанное ею является не более чем ложью, и нужно ей было что-то другое. В ином случае она бы не стала проявлять такой настойчивости. После того, как она атаковала меня, я, не скрою, нанесла ей ответный удар. Через некоторое время она, придя в себя, аппарировала.
И что же она мне ответит на это?
[AVA]http://s3.uploads.ru/M1tcF.png[/AVA]

- Мисс Эйвери, прежде всего я прошу вас воздержаться от личной оценки сказанного мисс Стюарт. Разобраться, было ли это ложью или нет, - прерогатива Аврората, и, поверьте, он со своей задачей справится.
Элеонора снова едва заметно вскинула брови. Что это было? Сколько льда Гестия вложила в эти пару предложений, и будь на месте Элеоноры другой человек, он бы непременно смутился и пробормотал что-то вроде «простите, пожалуйста». Но заливаться краской было не в характере Эйвери, она лишь не менее холодно улыбнулась и ответила.
-Я даже не думала усомниться в способностях Аврората, в конце концов, ему успешно удается поддерживать порядок в стране и сохранять стабильную ситуацию, - и здесь уже Элеонора не поскупилась на яд, которым было сдобрено каждое сказанное ею слово.
Она постаралась сделать это с как можно более равнодушным выражением лица, словно этот допрос был вовсе не допросом, а наскучившей ей беседой, словно эту комнату она могла покинуть в любой момент, словно сама Гестия Джонс представляла собой не сотрудника Аврората, имевшего хоть какую над ней власть, а обычного человека, с которым она могла разговаривать так, как ей хочется. Впрочем, Гестии не стоило обижаться или злиться на Элеонору, последняя не имела обыкновения следить за тем, чтобы собеседник чувствовал себя в своей тарелке. А сейчас ей и вовсе хотелось, чтобы та знала, что на порцию ее яда у Элеоноры найдется двойная.
- Но, если мисс Стюарт напала на вас первой, почему же вы не обратились в Аврорат, тем более, если посчитали ее слова подозрительными?
И вот сейчас Элеоноре требовалось собраться с мыслями и лгать так, чтобы ей поверили. Или хотя бы не имели ни малейшей возможности возразить.
-Сегодня четвертое, третьего вы пожаловали ко мне в «Полярную сову» с арестом, второго я навестила отца, чтобы узнать, не имеет ли наша семья отношения к произошедшему, первого меня еще не выпустил из дому брат, тридцатого я и вовсе приходила в себя после нападения.
Надо отдать Элеоноре должное: все сказанное ею было правдой от первого до последнего слова. С той лишь оговоркой, что обращение в Аврорат не входило в планы Элеоноры, слишком уж не хотелось, чтобы эта история выплыла наружу. Ведь приоткроется эта завеса, придется заглянуть за следующую, а некоторые скелеты в шкафу вовсе не желают быть обнаруженными. Впрочем, может, и желают, но вот те, благодаря которым эти скелеты оказались там запертыми, могли пойти на многое, лишь бы никто не повернул ключ их дорогих, старинных шкафов.
-Вас, что, обманул какой-то маггл? – с усмешкой сказала Элеонора, глядя на отца, только что закончившего свое повествование, - вы в свое время стерли с лица земли дом Джойсов, чтобы никто не смел обмолвиться о том, что вы похитили у них маятник вечного часа, но вы не справились с магглом?
Если бы Элеонора не была Элеонорой, она бы разразилась безудержным хохотом, но ни воспитание, но уважение к отцу не позволяли этого, посему ей пришлось ограничиться лишь ироничным тоном и приподнятой бровью.
-Ты, надо сказать, тоже хороша, - сказал отец, и улыбка на лице его дочери мгновенно погасла, - я бы еще понял, если бы от тебя сбежал аврор, но журналистка… И не слишком чистой крови, как я понял.
Браво. На это Элеоноре нечем было ответить, и она снова уткнулась носом в свой стакан, слушая отца.
-Мы упустили не Моро, а браслет.
-Стало быть, сам Моро?..
Норман Эйвери кивнул. Ему не слишком хотелось распространяться об этой истории. Если о том, что случилось с Джойсами, Элеонора знала в самых неприглядных подробностях, то о Моро, Стюарт и браслете Флери, она до сего дня не знала ничего. Шутка ли – признаться дочери в своей слабости? Он отошел к окну, и на него нахлынули неприятные воспоминания о том дне, когда им пришлось отчитываться перед Лордом за ту оплошность, что они допустили… «Mea culpa, mea culpa, mea maxima culpa», - пытался начать он, изначально давая понять Господину, что полностью признает свою вину, но ему не дали закончить. «Crucio», - холодно прервал его Волдеморт, и тысяча раскаленных ножей заставила его говорить иначе.
…но это была совсем иная история.
-Далее, вы можете предположить, что было истинной целью мисс Стюарт? – оторвала от размышлений Элеонору Гестия.
-Я думала, это прерогатива Аврората, разве нет? – не удержалась Элеонора, улыбнувшись уголками губ, - но если вы интересуетесь, то я думаю, если эта поисковая группа действительно существует, то ее члены почему-то более чем уверены, что здесь замешена моя семья, и они пытаются подтвердить это любыми методами. Она могла меня спровоцировать, чтобы в итоге я все равно оказалась здесь. Если не за пропажу этого человека, то за нападение на нее, - ответила на первый вопрос Элеонора.
-И что могло спровоцировать удар с ее стороны? Каким заклинанием мисс Стюарт вас атаковала? Были ли вы ранены?
Разве что Империо, а так, право,так не знаю, - очень хотела ответить Элеонора и посмотреть, какую реакцию это вызовет. В детстве она нередко любила говорить нечто такое, от чего у окружающих волосы вставали дыбом.
-Нора, что вы делали в саду так долго? Почему Виктория и ты такие грязные?
-Мы нашли красивую бабочку там, - начала тогда девочка, глядя матери и гостям прямо в глаза, - и нам стало интересно, как она станет себя вести, если ей медленно отрывать крылья. По одному. Виктории нравилось, а мне просто было интересно.
И уже совершенно неважно, что тебе скажут после обеда, главное, что минута славы тебе была обеспечена. Вот только сейчас на карту было поставлено чуть больше чем репутация в семилетнем возрасте.
-Я слишком спешила отправиться в Лютный переулок, а она, кажется, слишком не хотела меня отпускать. Возможно, и вся эта история была прикрытием, а я ей нужна была для чего-то другого. Кто знает? Или, возможно, это продуманный ход со стороны ее издания. Сделать так, чтобы снова выставить чистокровных как виновников всех бед магглорожденных и полукровок? Бросить тень на доброе имя нашей семьи? Произвести сенсацию? Версий немало, и, уверена, Аврорат найдет истинную. Она сначала оглушила меня, я, увы, не успела вовремя среагировать и упала лицом на землю, потом она использовала «Lacero», которое я не успела отразить. После чего я ударила по ней заклятиями "Incarcerous " и "Seko", которые она умело отразила. Она подняла на меня палочку вновь и попыталась еще раз оглушить меня, но я защитилась "Repello  ", но тут уже не выдержала я и напала на нее с помощью "Semiprogunom". Прежде чем вы спросите, на каком основании я использовала это темное заклинание, прошу обратить внимание на примененное ею "Lacero" и то, что она напала первой. Я обучалась таким заклинаниями теоретически, но в ту минуту я отплатила ей той же монетой. Она, кажется, поняла, что увести меня незаметно ей не удастся, и она аппарировала, выставив это в совершенно ином свете. Или, может, она сделала свое дело - заставила окружающих верить в том, как все аристократы плохо настроены против нечистокровных.
Мерлин, Эдмонд бы обсмеялся, слушая этот бред, что я несу сейчас. Ну кто станет использовать "Seko", когда одно "Semiprogunom" сразу решает все твои проблемы? Но если первое еще не так страшно, то за второе точно по головке не погладят.

[AVA]http://s3.uploads.ru/M1tcF.png[/AVA]

Отредактировано Eleanor Avery (28-08-2012 20:34:55)

Ничто так хорошо не могло охарактеризовать разговор Элеоноры и Гестии, как выражение «нашла коса на камень». От холода, которым веяло от их слов, могло стать не по себе любому, кто присутствовал бы в этой комнате, но, к счастью, там не было свидетелей, и Гестия с Элеонорой могли обжигать друг друга льдом в свое удовольствие сколько угодно.
Впрочем, как показалось Элеоноре, едва ли ледяное спокойствие Гестии было ее перманентным состоянием, и совершенно точно она не любила пикироваться с допрашиваемыми. Скорее всего, она выдерживала подобный тон лишь во время исполнения своих обязанностей. О, она не была похожа на сухих, навеки застывших подобно каменным статуям в холодном зале суда сотрудниц Министерства, у которых в мужьях был свод законов, а вместо детей они воспитывали подрастающее поколение сотрудников тех или иных департаментов. Мисс Джонс в отличие от этих уважаемых служительниц закона не вызывала у Элеоноры жалости и презрения.
Дважды попытавшись слегка уколоть «собеседницу», Элеонора почувствовала, что эту стену ей не пробить отравленными ядом стрелами. Те лишь звонко ударялись о холодный камень, которым встречала их душа Гестии, и неслышно падали вниз. Это маленькое поражение ничуть не задело Элеонору, а лишь заставило слегка изменить тактику.
- Допустим, что у вас не было возможности обратиться в Аврорат самостоятельно, но почему же этого не сделал ваш брат, которого, судя по всему, обеспокоило ваше состояние?
Как вам сказать, полагаю, потому, что я хотела лично разобраться с мисс Стюарт.
-Он пытался предпринять попытку, но я решила, что будет лучше, если я сделаю это самостоятельно, рассказав в подробностях, как оно было. Он мог упустить какую-то деталь или что-то забыть, чего мне совершенно не хотелось. А мои раны были не настолько глубокими, чтобы я была не в состоянии сделать это через пару дней, - и снова Элеонора опустила тот момент, что вовсе и не собиралась обращаться в Аврорат, хотя, пожалуй, это могло быть чуть более эффективным, чем ее самостоятельные попытки найти ту, из-за которой ей пришлось здесь находиться. Вряд ли Руквуд смог бы организовать допрос Кэтрин Стюарт в присутствии Элеоноры, которая еще бы и помогла его проводить, но посадить мисс Стюарт за решетку, чтобы она никогда больше не имела возможности даже приближаться к семье Эйвери и уж тем более пытаться очернить ее в глазах других людей, было в его силах.
Гестия попросила Элеонору успокоиться, но в этом не было никакой нужды. Если кто и был спокоен в эту минуту, так это сама Элеонора, которая, несмотря на свое бедственное положение, ничуть не сомневалась в том, что выйдет из зала суда победительницей. Едва ли Элеонору будут чествовать, как победительницу, скорее наоборот. Непременно найдутся те журналисты, которые объявят процесс бесчестным и даже будут настаивать на повторном рассмотрении дела, но убедительная речь Августуса Руквуда о том, что «Визенгамот прикладывает все усилия к тому, чтобы коррупция и давление на его членов были изничтожены как явление в Магической Британии», может сделать свое дело. А если не сделает, то Темные метки неподалеку от издательств совершенно точно убедят его владельцев в том, что справедливее Визенгамота и быть никого не может.
- И прошу вас обратить внимание на то, что магическая Британия не живет по принципу «око за око».
- Вы думаете? – хотела спросить Элеонора, позабавившись наивности Гестии, но вместо этого, выслушав ее нравоучительную речь, спокойно кивнула.
- Я признаю свою вину, - спокойно сказала Элеонора,  догадываясь, что именно этого не может ожидать Гестия, - я действительно не сдержалась. Но это было лишь следствием того, что первой на меня напала мисс Стюарт. Откуда мне было знать, что следующим в меня не полетит Crucio или Dolor Vomical? Если даже вечером улицы Лондона  не патрулируются аврорами, откуда мне было знать, что я могу уйти отсюда если не целой и невредимой, то хотя бы живой? – недрогнувшим голосом Элеонора перечисляла те аргументы, которые она сочла убедительными для того, чтобы использование запрещенного заклинания показалось хотя бы немного обоснованным, - вы полагаете, что мне стоило попытаться разрешить конфликт мирно? Подойти и выяснить все лично? Великолепный план, но в ту минуту, когда неизвестная вам девица пытается вас покалечить всеми доступными ей методами, я бы задумалась над его эффективностью.
Достоинство Элеоноры было ее же бедой. Умение строить логические цепочки, делать выводы и убедительно обосновывать свою точку зрения – все это Элеонора проявляла сейчас, и, бесспорно, ей это удавалось. Но часто ли Гестии приходилось видеть таких хладнокровных подсудимых, которые не умоляют поверить им и не клянутся самым святым, что говорят правду? Элеонора ничуть не нервничала, и на каждый новый вопрос Гестии находила логическое объяснение своим поступкам. Все было изложено верно, правильно. Даже как-то... неестественно, несмотря на то, что такое вполне могло быть. Но не было в Элеоноре той эмоциональности, которая присуща всем тем, кто пытается убедить здесь авроров в своей невиновности.
- Думаю, что следующий вопрос вызовет интерес не только у меня, но и у дальнейшего следствия: кто обучал вас этому заклинанию? И с какой целью?
- Долгие часы, проведенные в домашней библиотеке, - не задумываясь, ответила Элеонора, - предупреждая ваш следующий вопрос о том, откуда у нас такие книги, я могу сказать, что, насколько вам может быть известно, раньше в Британии к… так называемой Темной магии относились иначе, а потому я не исключаю возможности, что этой книгой, которая лежит у нас не первое десятилетие, мог пользоваться мой дальний предок. В самых прямых целях – выучиться этим заклинаниям.
Может, это было правдой, а, может, не было, Элеонора не могла сказать, откуда ей были известны эти заклинания. Это было… естественно. Едва ли не проще, чем бытовая магия.
- Что до целей, то я бы назвала "любопытство". Я изучала древние книги дома, и не могла пройти мимо этой. Просто запомнила, а потом применила в стрессовой ситуации, вспомнив его. 
Интересно, сколько это будет еще продолжаться.
[AVA]http://s3.uploads.ru/M1tcF.png[/AVA]

Отредактировано Eleanor Avery (08-09-2012 19:26:41)

- Вы полагаете, что я должна поверить в то, что вы просто прочитали заклинание в книге, просто его запомнили и потом так же просто применили его на практике? – сколько иронии было в этом вопросе. О, нет, вовсе не яда, а именно тонкой иронии, от которой мог смутиться любой, кто сидел бы на месте Элеоноры, - замечу, что применили вы это заклинание довольно успешно, судя по показаниям колдомедиков.
Разумеется. Губы Элеоноры едва не тронула легкая улыбка, свидетельствующая о том, что она более чем удовлетворена содеянным, но, к счастью, ее рассудительности было достаточно для того, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица.
- Видимо, и заклятие Империо вы просто запомнили из какой-нибудь домашней книги? – сказала Гестия и замолчала, предоставляя Элеоноре сделать ход. Дорогая Гестия, я вам обещаю – однажды я продемонстрирую на вас же во всей красе свое мастерство владения Запретными заклинаниями и расскажу в мельчайших подробностях, как и когда я им обучилась.
-Нет, - спокойно начала Элеонора, глядя немигающим взором в глаза Гестии, - я, признаться, и вовсе не думала над тем, верите вы мне или нет. Если закон на моей стороне, а он именно на моей, то вопрос веры стоит на втором месте. Я же не могу насильно заставить вас верить мне, вы вольны думать, как угодно. Впрочем, в свою защиту могу сказать, что я внимательно изучала жест заклинания и пробовала повторить, держа палочку обратным хватом. Тем более эти книги несколько отличаются от школьных пособий, которые обычно не слишком подробно изъясняют, как обучиться заклинаниям. К слову, о школе. Помнится, на уроках Чар нам рассказывали о том, что в стрессовых ситуациях человек способен вспомнить то, о чем он слышал краем уха. В частности, подобные заклинания.
Такой ответ можно услышать из уст двух типов людей. Первые представляют собой наивных дураков, не видящих дальше своего носа и берущих всепобеждающей наглостью, способной обезоружить многих, а вторые люди всего лишь свято уверены в своей правоте. Ясность черных глаз Элеоноры иной раз подтверждала то, что ее позиция не поколеблется, и она останется верной тому, что говорит, даже в том случае, если найдут сотни улик, говорящих не в ее пользу. Разница была лишь в том, что обычно такие люди убеждены в своей невиновности, которую они готовы отстаивать до конца, в то время как Элеонора всего лишь верила в возможность победы холодного рассудка, терпеливости и связей в Министерстве над законом, которому служила Гестия.
- Боюсь, я не настолько талантлива, чтобы учить таким образом Запретные заклинания. И все еще пребываю в здравом уме, чтобы учить их любым иным способом, - довольно тихо, но уверенно произнесла Элеонора.
О Запретных заклинаниях было сказано и написано немало, но ничто так хорошо не опишет их действие, как возможность испытать на себе, причем в обеих из двух возможных ролей. И хотя библиотека Эйвери хранила в своих глубинах немало старинных фолиантов, в которых можно найти подробные до отвращения и неприличия живописания их эффекта, сам Норманн Эйвери предпочел не заставлять детей сидеть за столами, вызубривая известную информацию о Запретных заклинаниях, а описать словами и предложить… попробовать. Он вовсе не собирался делать убийц из Эдмонда и Элеоноры, но, когда речь идет о служении Лорду, выбирать не приходится.
- Иной раз именно Imperio, а не какое другое из трех возможных способно помочь вам выйти из ситуации. Самое главное – держать голову холодной и трезвой, не обращая внимания ни на что кроме подчиняемого вами сознания. Сначала это тяжело, но потом… это даже приятно, - говорил Норманн.
В самом деле, было в этом некое наслаждение – испытывать, что в данную минуту ты всевластен над человеком, который подобно марионетке привязан к твоим воле и желанию. Кто-то однажды сравнивал это заклинание с капканом, Элеоноре же оно виделось в форме липкой, вязкой паутины, спасение из которой было делом не из легких.
- А если я заставлю его повеситься?
- Он повесится.
Хрустальную тишину нарушил леденящий голос Элеоноры.
-Забавно.
Важно было не увлекаться, в ином случае хмелящее чувство всесильности может ослепить и заставить забыть о бдительности, и тогда все напрасно: жертва сможет избавиться от тяжких оков чужого сознания и, возможно, атаковать в ответ. Стоит лишь на секунду расцепить замок ловких рук, держащих жертву за горло, как она немедля вырвется, и тогда вашей липкой тонкой паутине придет конец. Уж это Элеонора после встречи с Кэтрин выучила хорошо.
А вот где можно было отдаться вволю чувствам и насладиться властью, причиняющей адские боли, это Crucio. О, было нечто нездорово приятное в том моменте, когда по телу разливается непривычное тепло от того почти физического контакта, что устанавливается с жертвой, при произнесении заветного слова, от которого кипит кровь в жилах, горят кости и сводит суставы. Элеонора прекрасно понимала, за что так любят это заклинание многие неопытные Пожиратели Смерти. Оно, пускай, временно, но весьма качественно, восполняло недостаток каких-либо чувств или эмоций в жизни, превосходно заменяя их иллюзорно приятным процессом наблюдения за страданиями других, в коих ты принимаешь не последнее участие. «Crucio!» - одним этим словом, срывающимся на крик или, наоборот, произносимым благоговейным шепотом, можно отомстить всем тем, кто однажды причинял боль нам. И пусть они будут, корчась в дичайших муках, пребывать в этой бесконечной агонии и молить о том, чтобы это прекратилось.
- Одно твое «я хочу, чтобы смерть показалась тебе наслаждением после этого» может быть сильнее тысяч Crucio. Запомни, этой боли надо желать. Вспомни тех, кто однажды заставлял тебя страдать.
- Меня никто никогда не заставлял страдать. Но я попробую.
И только последнее, самое тяжкое, по мнению Министерства, но самое милосердное по мнению жертвы, заклинание Элеоноре еще не давалось.
- У молодых волшебников Avada чаще является продуктом их несдержанности, - задумчиво начал Норманн Эйвери, глядя на равнодушно глядящую на него дочь, - у волшебников более зрелого возраста – плод долгих трудов.
Так уж вышло, что несдержанность не входила в наличие черт Элеоноры, а до того момента, когда такие сильные по отдаче сил и энергии заклинания вошли бы в ее постоянный арсенал, должно было пройти немало времени. Элеонора сразу пыталась взять высоко, избегая той стадии, когда Авада это лишь вспышка ненависти, но не признак мастерства.
- Найди в себе ненависть, чтобы убивать. Вспомни все самое плохое, что с тобой когда-то происходило. Не сковывай эмоции! Потом это станет проще, и тогда ты сможешь позволить себе быть холодной и сдержанной, но пока нужно что-то отдавать, - советы сыпались один за другим, как будто могли помочь хоть чем-то.
- Хватит. Я устала.
Все сказанное отцом Норы лишь подтверждало тот факт, что, применяя Аваду, человек первое время истязает душу, но потом она закаляется и становится сталью. Но понимание этого ничем не помогало Элеоноре.
И так повторялось раз за разом. Это… не огорчало, скорее раздражало. Можно убивать разными методами, но носить метку, не будучи способной убить самым простым, эффективным, почти стерильным способом, не оставляющим ни малейшего следа… Это значит дать Краучу или кому-то еще лишний повод для того, чтобы начать оттачивать мастерство острословия на ней.
Может, мне начать ненавидеть вас, Гестия? Я могу попытаться. Специально для удовлетворения вашего любопытства касаемо источников информации я по возвращении из изолятора буду усиленно тренироваться. И однажды, обещаю, я попрошу прощения за ту чудовищную ложь, что вы слышите сейчас, и даже поведаю правду. Ведь приятно умирать, осознав, что вы были правы, не так ли?
[AVA]http://s3.uploads.ru/M1tcF.png[/AVA]

Смысл уже не важен, важен исход.
©
Гестия Джонс перешла в наступление. От разговора о темномагических заклинаниях она завела разговор о кульминационном событии встречи Элеоноры и Кэтрин — Империо. Было совершенно ясно, что так просто она от Норы не отстанет, и это было лишь началом.
Допустим, скажу я ей сейчас, что не имею ни малейшего отношения к Империо. И что она станет делать? Делать, что велит протокол? В такое развитие событий верилось слабо, тем более, Элеоноре, полагавшей, что цель оправдывает средства, как завещали иезуиты. Еще минуту назад она думала о том, что предстоит пережить Гестии, поменяйся они местами, предположила, что, возможно, сейчас мисс Джонс решит действовать теми же методами. Мысль о пытках могла показаться безумной тем, кто свято верит в непогрешимость Министерства и его членов, но вовсе не той, кто имеет представление о том, как действуют, например, Руквуд и Нотт. Так что же мешает аврорам не прибегать к этим же способам? Разумеется, их действия были продиктованы Законом, которому они должны были служить верой и правдой, не смея пойти против, не предав при этом то, что отчаянно защищали. Все это Элеонора прекрасно понимала, равно как и то, что Пожиратели Смерти и подобные им личности были в чуть более выгодном положении: они ведь не связывали себя узами закона.
- Так, значит, вы признаете за собой факт владения заклинанием Империус? - голос Гестии был ровным, но взгляд выдавал ее крайнюю заинтересованность в этом деле. Словно не только желание улучшить статистику за счет этого дела и стремление к справедливости двигали девушкой, но и какое-то личное стремление. Но зачем?.. Позже, вероятно, Элеонора вспомнит этот не отпускавший ее взгляд, и в голове мелькнет фраза, которая как опоздавший гость всегда приходит к тем, кто чувствовал что-то неладное, но не мог понять, что не так. Я так и знала, - но будет уже поздно. Впрочем, что она могла бы сделать сейчас, даже знай, что за сухими вопросами Гестии Джонс скрывается куда больше, чем может показаться на первый взгляд.
Что за… Элеонора, услышав вопрос, мгновенно мысленно повторила сказанное собой, и, к счастью, не нашла изъяна в своей фразе, того изъяна, за который могла бы схватиться Гестия. И будь Элеонора чуть более эмоционально неустойчивой, она бы могла и повестись на подобный ход и хотя бы начать нервничать. Да она меня разводит. Ах ты ж, крыса министерская, думаешь, я на твои провокации поведусь?
- Мне кажется, я довольно четко выразила мысль о том, что никогда не обучалась Запретным заклинаниям, - взгляд Элеоноры был тяжелым и словно предупреждающим, что лучше поверить на слово, - а если отвечать на ваш вопрос прямо, то нет, не признаю.
[AVA]http://s3.uploads.ru/M1tcF.png[/AVA]

Отредактировано Eleanor Avery (04-11-2012 20:14:47)

Как казалось Элеоноре, а, впрочем, возможно, оно так и было, Гестия Джонс всеми правдами и неправдами пыталась загнать допрашиваемую в ловушку собственных слов, чтобы та растерялась и признала вину вне зависимости от того, было обвинение истинным или нет. В этом методе не было ничего нового, Элеонора не раз наблюдала за медленной, текучей речью Темного Лорда, умевшего из короткого ответа до смерти напуганного человека сделать вывод, который на самом деле не следовал из слов.
- Милорд, я ничуть не хочу сказать, что вы не имеете права на подобное решение, я лишь хотел сказать, что этот человек не является осквернителем крови в том значении, в каком мы употребляем его обычно… Я знаю его смолоду, и никогда он не смел нарушить святой закон… - Голос Флинта-младшего дрожал, как никогда, но при этом он пытался защитить Паркинсона, несмотря на то, что их связывала всего лишь детская дружба.
- Если вы против наказания для этого осквернителя чистой крови, стало быть, вы признаете его невиновность и тем самым встаете на сторону грязнокровок и предателей, - леденящий голос Лорда прервал невнятную защитную речь Флинта.
Не каждый человек обладает умением и смелостью возразить Темному Лорду, указав на белое пятно в его логике, белое пятно, оставленное, бесспорно, намеренно, и стоившее кому-то жизни. И, кажется, Гестия прибегала к этому же способу. Но чего ради? Ради собственной выгоды, продвижения по карьерной лестнице путем штампования «успешно закрытых дел»? Можно, конечно, сказать, что Гестия Джонс была не похожа на подобного человека, но не каждому дано читать человека по его жестам и словам, поэтому Элеонора не исключала вероятности того, что перед ней сидит какая-нибудь карьеристка, идущая если не по трупам, то по головам уж точно. А, может, и не ради себя старалась Гестия, а ради хорошей статистики Аврората. Впрочем, может, все было куда глубже, чем могло показаться на первый взгляд. Как знать, последний ли скелет остался в отцовском шкафу, где уже нашлась история про браслет Флери? Быть может, и с Джонсами в свое время Норман что-то не поделил, а расплату оставил детям. Или дело было непосредственно в самой Кэтрин Стюарт, которой Гестия могла оказаться обязанной за что-то. Под долгом Элеонора подразумевала как и некую услугу, которую Кэтрин могла оказать Джонс, так и все то, что обычно люди называют дружбой, привязанностью и прочим, что сама Нора не была в состоянии испытать в полной мере.
- Отнюдь. Вы сказали, что «пребываете в здравом уме, чтобы учить их любым иным способом», а не путем случайного, стихийного заучивания. Следовательно, вы не оспариваете факта владением Запретных заклинаний, и, напротив, признаете, что учение имело место быть.
- Мисс Джонс, вы блестяще демонстрируете свое умение пользоваться софизмами, выдергивая из протокола отдельные фразы, но, мне кажется, что перед этим я не говорила, что пользуюсь методом постепенного заучивания, а сказала, что случайно выучить Запретное заклинание мне не по силам, после чего добавила, что и никак иначе я их тоже не учила.
Что бы ни было причиной этих попыток запутать Элеонору, сама Эйвери, как и любой другой на ее месте, не считала, что ее дело подходит для подобных методов.
- Я бы хотела, чтобы вы прокомментировали следующий момент: потерпевшая утверждает, что вы применили к ней заклятие Империус. Мисс Стюарт достаточно достоверно описала действие этого заклинания, чтобы колдомедики и Аврорат могли принять во внимание ее слова.
Что же она там такого сказала?
- А если я, предположим, достоверно опишу действие Круциатуса, вы поверите, что мисс Стюарт испытывала его на мне? – Спокойствия и наглости Элеоноре было не занимать, - представьте, - сказала она так, будто готовилась описывать летний пейзаж, - она направила на меня палочку, и меня пронзила дичайшая боль, заставившая упасть на землю и желать лишь одного – чтобы эти мучения кончились. Я готова была кричать и умолять, чтобы она убила меня, и я не чувствовала этой боли никогда более. Казалось, словно тысячи раскаленных ножей пронзали сантиметр моей кожи, и, кажется, еще немного, и я могла бы сойти с ума, если бы она не прекратила это делать. Аврорат был бы удовлетворен подобным отчетом?
Весь рассказ Элеоноры можно было смело заменить рассказом о том, чем она обедала накануне: таким бесстрастным был ее голос. Сказав все это, она начала думать, что, пожалуй, не стоило начинать эту опасную игру с описанием действия Запретных заклинаний, ведь эта скользкая тропинка могла вывести Элеонору вовсе не на свободу, а на следующий допрос. Не сказать, что это сильно напугало Элеонору, ей было не чужда жажда острых ощущений, а допрос Гестии Джонс не то чтобы восполнял нехватку адреналина в крови, но хотя бы развеивал скуку. Однако лучше было попытаться атаковать, прежде чем Гестия решит взять слова Элеоноры на вооружение.
- Я надеюсь, вы не станете меня сейчас допрашивать на предмет моего рассказа о Круциатус? Вы, конечно, можете сделать из этого вывод, что я не раз подвергалась ему или использовала сама, но с таким же успехом я могу описать вам боль сломанных костей, страх перед разговором с министром магии, эйфорию от путешествий по облакам или ощущение от пребывания в загробном мире, хотя ничего из этого мне не доводилось испытывать.
[AVA]http://s3.uploads.ru/M1tcF.png[/AVA]

Отредактировано Eleanor Avery (02-01-2013 22:18:59)

a warning to the prophet,
the liar, the honest,
this is war.
to the leader, the pariah,
the victim, the Messiah -
this is war

Человек не виновен, пока не доказано обратное. Первое из правил механизма судопроизводства. На данный момент Элеонора была виновной в этом деле настолько же, насколько была виновна сама Стюарт. Да, Элеонора была хотя тысячу раз подозреваемой и даже обвиняемой, но виновной – нет. Едва ли можно было сказать, что эта мысль успокаивала Элеонору, ведь она попросту не нуждалась в том, чтобы ее кто-то успокаивал. Скорее, презумпция невиновности была тем, на что она опиралась. Уверенно и без капли сомнений. Мало кто знает о судопроизводстве чуть больше, чем то, что оно есть, но этот постулат знаком практически всем, и Элеонора с ее безграничным упорством и поразительной терпеливостью приняла решение беззастенчиво опровергать все, что ей будет предъявлено до тех пор, пока не найдутся доказательства ее греховности. Имея в запасе атрофированное чувство совести, врожденную пассивность ко всему происходящему и обескураживающую беззастенчивость, Элеонора с легкостью лгала как по написанному. Иной бы уже несколько раз споткнулся о собственную ложь или выдал себя смущенным взглядом, но Элеонора задала себе программу и уверенно шла к достижению ее цели, не обременяя себя морально-этическими вопросами. Возможно, именно поэтому Элеонора так успешно и легко вошла в ряды Пожирателей Смерти. Очевидно, что не все те, кто носили метку, с детства были безгранично жестокими, но практически все, кто прослужил Лорду хотя бы один день, становился таким. Это приходило не сразу, но постепенно прорастало в кровь и плоть тех, кто давал присягу Лорду. Покуда одни пытались пойти на сделку с совестью, убеждая ее в том, что все зло совершается во имя всеобщего блага, покуда другие развращали душу применением Темной магии, становясь все более жестокими, Эйвери не нуждалась в этом. Она была именно из тех, кто с детства был если не жестоким, то равнодушным, а между этими понятиями была настолько неуловимая грань, что, пожалуй, и не было смысла в том, чтобы ее искать. Результат был все равно один.
Итак, выход оставался один – лгать, лгать и лгать.
- Не имею ни малейшего понятия о том, откуда осведомлена мисс Стюарт о действии заклятия Империо, - все тем же холодным безразличным тоном отвечала Элеонора, - может, вычитала где-то, может, повторила слова какого-то потерпевшего, может, она просто искусная актриса. А, может, свою долю Империо она получила от кого-то другого. Повторюсь: я не знаю, откуда она может знать все подробности эффекта от Империо, и уж тем более я не имею к этому отношения.
Едва сдержавшись от слов «Надеюсь, в моей неосведомленности вины нет», Элеонора продолжила бесстрастно смотреть в глаза Гестии, практически не моргая и ожидая новой волны допроса. Мисс Джонс хорошо очертила границу допустимого на допросе, и Элеонора более не пыталась играть с огнем, оставляя все эти развлечения на будущее. Ведь, в конце концов, после этого часа, проведенного здесь, в комнате для допросов, уже ничто не будет как прежде. Эта мысль Элеоноры была лишена трагичности или пафоса, она просто знала, что теперь она на счету у Аврората, на счету у Джонс лично. Она знает, что я сделала. Мерлин ведает откуда, но знает.

[AVA]http://s3.uploads.ru/M1tcF.png[/AVA]

Отредактировано Eleanor Avery (22-04-2013 01:19:02)