Лили Эванс сидела на узеньком подоконнике, отшторив старые плотные занавески, которые сам хозяин дома почти никогда на её памяти не открывал. Девушка неспешно пила третью за вечер чашку кофе в робкой надежде взбодриться. Вредно, но что поделать? Флакончики с более полезными зельями, которые Эванс с утра взяла с собой, к сожалению, разбились. Но ведьма спокойно отнеслась к столь мелкой неприятности. Благо, что только они и пострадали, а не голова или другие части тела девушки, прочее не так важно. У Люпина в аптечке тоже закончились практически все запасы. Слишком уж часто ему приходилось жертвовать сном в последнее время. Он не жаловался. Мужчины вообще, вроде бы, меньше чем женщины нуждаются в лишнем часе-другом, проведённом в стране Морфея. Кажется, так. Взять хотя бы сегодняшнюю ночь. Наверняка ребята не будут валиться с ног от полного бессилия, хоть и устанут, без сомнения.
Луна была уже высоко в небе, а из открытой форточки веяло приятной прохладой. Дивный поздний вечер, повествующий о том, что лето не торопится сдавать свои позиции. Но обольщаться не следует, минует середина месяца, и похолодает обязательно. Так что, несмотря на всё плохое, что произошло сегодня, и не только сегодня, Эванс пыталась наслаждаться воздухом, наполненным ароматами трав. Получалось у неё сие весьма посредственно, ведь краски свежих впечатлений так быстро не блёкнут. Однако голос Питера вовремя выдернул девушку из тяжких размышлений.
Тебя так смущает моё платье? – чуть улыбнулась Лили другу. – Да. Пожалуй, выгляжу сейчас очень глупо. Я  просто не успела переодеться. Ну, не то чтобы не успела, просто даже не подумала тогда. Не так часто наряжаюсь подобным образом, в самом деле. А вся эта суматоха... Честно, хотелось поскорее отправиться туда, где тебя понимают, где тут же сможешь выговориться обо всём, что тебя испугало. Вот я и трансгрессировала сюда, в чём была, как только в злополучном клубе всё закончилось. Поспешила, наверное. Ошиблась. Нужно было сначала зайти в аптеку и взять немного бодрящих зелий. Знаешь, Пит, я ведь совершенно вымоталась, чувствую себя выжатым лимоном. Стыдно даже. Боюсь, что стоит прикрыть на мгновение глаза, и я провалюсь в сон, крепко в нём увязну, так, что не вытянешь. Ты, если что, последи за мной, не давай сомкнуть глаз, хорошо? Как твой-то день прошёл? Ты, должно быть, устал не меньше, чем я. Вас сейчас сильно гоняют в аврорате. Джеймс так постоянно ходит в такие жуткие места, что я просто дико за него волнуюсь подчас.
Выслушав рассказ Хвостика, Лили потянулась и, будучи уже не в силах сдерживать себя, сладко зевнула.
– Хорошо, что с тобой всё в порядке – заключила она.
Мне кажется, пора отвести Анну в душ. Пойдёшь со мной за ней? А потом, с твоего позволения, я и сама зайду ненадолго в ванную комнату. Питаю надежду на то, что прохладная вода поможет мне всё-таки прийти в себя и  честно исполнить долг.
С этими словами Эванс плавно спустилась с подоконника и направилась к спальне.

Как, интересно, меня может смущать платье? Эти вечные недопонимания. Питер немного смутился, потому что разрядить обстановку и сделать комплимент у него не слишком получилось. С задорной и противоречивой Лили Эванс он никогда не знал, что случится в следующий момент, но все-таки с ней было спокойнее, чем с Мародерами.
Пока его напарница на сегодняшний вечер пила кофе на подоконнике, Питер прислушивался к звукам из спальни Римуса. Можно сказать, что звуков этих практически и не было, но Петтигрю чувствовал себя обязанным проявлять бдительность. Смешно. Я тот еще сторож для пленной Пожирательницы. Лили в подтверждение своим словам выглядела действительно очень измотанной, быть может, она даже более устала, чем аврор. Повесив медальон на шею, Питер принялся мерить шагами небольшое помещение, обдумывая ответ для подруги. Вопросы типа «как твои дела?» и «как прошел день?» ставили его в тупик. Вряд ли собеседника порадует честный рассказ о распорядке дня служителя Аврората или режиме питания гриффиндорца. Юноша искренне не понимал, что интересного может рассказать. Обычно общение заходило в тупик именно после такого вопроса собеседника. Но сейчас Питер находился с Лили, которой симпатизировал, поддержать беседу стоило.
– Был самый обычный рабочий день, похожий на те, что достаются нам в последнее время, – начал Хвост, – никаких экстренных вызовов и внештатных ситуаций. Я, по счастью, на полдня вернулся к прежней канцелярской работе, Джеймсу тоже никаких экстраординарных заданий не досталось. Так что о сегодняшнем дне можешь вздохнуть спокойно, опасность Джеймсу Поттеру не грозила. – Пит остановился у стола, положив ладони на его шаткую поверхность. Медальон неприятно холодил шею. – В отличие от твоего посещения Дуэльного клуба, которое могло закончиться весьма плачевно. И я рад, что с тобой все в порядке, не считая выжатости. – Молодого человека передернуло от мысли, насколько ужасными могли быть последствия, а непредсказуемое воображение снова вернулось к Лунатику, Бродяге и Сохатому, резвившимся на природе. В следующий раз я не упущу свой шанс отдохнуть, – мрачно решил Петтигрю.
Тем временем Лилиан повторно сообщила миру о своей усталости непроизвольным зевком. – Хорошо, что с тобой всё в порядке. Мне кажется, пора отвести Анну в душ. Пойдёшь со мной за ней? А потом, с твоего позволения, я и сама зайду ненадолго в ванную комнату. Питаю надежду на то, что прохладная вода поможет мне всё-таки прийти в себя и  честно исполнить долг.
– Эээ, в душ? Ты еще и это должна делать? – Стушевался юноша. – Ну да, конечно, я пойду с тобой. – Мародер присоединился к девушке, продолжая лихорадочно размышлять и одновременно говорить на ходу. Я вообще не хочу видеть эту Анну, даже заходить к ней. Но как не помочь напарнику, тем более Лили Эванс? Еще эта мерзкая штуковина! Сердясь на дополнительную нагрузку в виде медальона, Питер приостановился у закрытых дверей спальни. – Лили, ты же знаешь, что с пленницей нужно быть осторожной, да? Кто разберет, что там у нее на уме. Наверное, надо караулить прямо у дверей ванной комнаты. Палочки она лишилась, но вряд ли пребывание в гостеприимном плену радует эту Анну. Нельзя спускать с нее глаз. – В эту минуту аврор с огромным изумлением открыл в себе доселе неведомую способность читать нотации, давать советы и инструкции. Он несколько смутился и открыл дверь комнаты, готовясь шагнуть в полутемное помещение.

– Опять?! – в голосе Лилиан Эванс даже недотепа с проблемами слуха различил бы негодование. Питер целиком и полностью согласился с ней, не выражая, впрочем, этого факта вслух: действий напарницы пока было более чем достаточно. Я не перекладываю всю работу на ее плечи, а жду подходящего момента, – мрачно мыслил юноша, оглядывая натюрморт на ковре, часом ранее бывший ужином плененной Пожирательницы. Картина, достойная пера лучших художников, писавших полотна для знати и портреты аристократии, несомненно. Однако через пару мгновений Петтигрю не сдержался. – Какого черта?! – он не ожидал от себя такой непосредственной реакции на осколок, найденный Лили. Буркнув под нос невразумительное ругательство, аврор застыл посреди комнаты.
– Ты только погляди, что у нас тут творится, Боб! Боб?.. Договоренность об анонимности единогласно соблюдалась орденцами, но вот псевдонимы себе они придумать не удосужились. Лили сориентировалась на ходу, и спасибо, что я теперь не Джереми или, не дай Мерлин, Алджернон! – Мы, дураки, гадаем, что же так долго мисс Джонс не идёт на поправку, а она попросту сама себе наносит раны, представь только! – Праведный гнев подруги искал выхода и нашел его в раздраженных интонациях и резких движениях.
– Глупо было с ее стороны надеяться долго скрывать свои потуги насолить… Вот только кому? В первую очередь не нам, а своему здоровью. – Хвост добавил в голос металлических ноток. Или, по крайней мере, попытался выглядеть грозным, хотя сильно подозревал, что его попытки не стоили гнутого кната. – Клэр, не кипятись. – Первое пришедшее на ум имя оказалось не самым ужасным. Могло быть и хуже. – Если… – Какие условие, причину и следствие хотел назвать Питер, из его головы тут же и вымелось следующими словами Лили Эванс:
– Пеняйте на себя! Больше никаких свободных рук не будет! Боб, не мог бы ты донести нашу Анну в душ? Пожалуйста.
От неожиданности Петтигрю слегка приоткрыл рот и моргнул несколько раз с довольно глупым видом. Назвался орденцем – полезай… в душ? От этакой глупой мысли Пит даже захихикал, тоненько и коротко, тут же оборвав себя. Идти эта Анна не может, не левитировать же ее в ванную? Лили однозначно не должна нести пленницу, и что мы имеем? Остаюсь только я. Ощущая невероятный внутренний протест, юноша постарался придать лицу спокойное выражение и тихо ответил подруге:
– Да, конечно. Хотелось бы надеяться, что по дороге она будет вести себя тихо, не мешая мне и не увеличивая шансы внезапного болезненного падения, – он кинул взгляд в сторону девушки, в чьих глазах ясно читалась непокорность и враждебность по отношению к орденцам. Мало того, что придется таскать пусть небольшую, но тяжесть, но еще и злобно настроенную! Ничего приятного в такой работе нет. Пока Лилиан занялась оперативной уборкой сотворенного пожирательницей, Питер подхватил Анну на руки, в награду получив ощутимый тычок в бок и гневный взгляд. Чуть ли не впервые в недолгой пока еще жизни гриффиндорец нес на руках девушку, все бы ничего, не будь она плененным врагом, градус отношения к Хвосту которой стремился к арктическому минусу: Анна прямо-таки источала враждебность. Питер мог бы даже пометить сегодняшний день в календаре, как знаменательный, но вот только что-то его останавливало. Парень вышел из спальни, повернул направо и направился ко входу в ванную комнату. Навязанная ноша оказалась на удивление легкой.

Отредактировано Peter Pettigrew (13-10-2012 00:29:42)

[mymp3]http://klopp.net.ru/musicbox/i/1012/f0/89bedabaa7c447de2e1dd12176c8ae.mp3|Музыка[/mymp3]

– Дашь волю рукам – нос откушу.
О, как грозно… Питер усмехнулся про себя, отметив, что медальон, покоящийся на его груди, вдруг начал источать легкое приятное тепло. Угрожай своим соратникам, дорогуша.
Относительно недлинный путь до ванной комнаты Питер преодолел быстро. В доме Лунатика аврор ориентировался довольно уверенно, учитывая размеры помещений, обстановку комнат и планировку – все это было настолько просто устроено, вполне отражая потребности Римуса. Продолжая внутренне веселиться, Хвост ногой открыл дверь в ванную и остановился на пороге. Он совсем забыл, что эта комната устроена таким образом, что заходить туда можно было только боком, а уж с ношей на руках, пусть даже это тщедушная девица… Выход найдется, – решил Питер. Поразмыслив пару минут, он решил все-таки попробовать войти без особых потерь и вместе с пленницей. Повернувшись боком и крепко держа Анну (хоть ее конечности были скованы заклятиями, осторожность не помешает. Взгляд девушки горел отнюдь не теплыми чувствами к надзирателю), Петтигрю протиснулся-таки в узкое помещение, мимоходом подумав, что вроде бы руки-ноги Анны не задели дверной проем. Не все ли равно? Я принес ее сюда, дальнейшее не мое дело.
Видимо, Лили увлеклась уборкой в спальне и не спешила продолжить заниматься пленницей. Оставлять ту в одиночестве, как рассудил Пит, не стоило, так что пришлось прислониться к двери и поразмыслить немного. Острые крючки впивались в спину, стимулируя работу мозга, медальон на шее больше не нагревался, но тепло приятно согрело правую сторону груди. Если Лили собирается помочь пленнице помыться, может, девицу надо транспортировать прямо до этой самой ванны?
– Что ж… – пробормотал юноша. Кажется, говорить с самим собой – признак психического нездоровья, но он по-прежнему держал на руках Анну, пусть даже та и не желала поддерживать беседу. Физическое присутствие тоже в счет. Сделав три шага вперед, Питер посадил девушку в пустую ванну, даже не удосужившись проверить, насколько ее дно сухое. Помявшись немного, аврор присел на бортик ванны, пристально вглядываясь в загадочную пленницу. Внезапно ему в голову пришло, что она практически беспомощна и в то же время даже симпатична в некотором роде. Парень не знал, что заставило его присмотреться к скандальной Пожирательнице, но ему стало еще веселее, чем по дороге в ванную комнату. Он не замечал, что в голове его возник посторонний голос, уютно там расположился и теперь хозяйничал вовсю, давая указания.
Сделай это. Попробуй, что тебе стоит? Докажи себе и вот этой дамочке, что ее угрозы пусты. Покажи, кто тут сильный мужчина.
Прислушиваясь ко вкрадчивым нашептываниям внутреннего голоса, Питер осторожно протянул руку и коснулся колена Анны. Чуть помедлив, он провел ладонью выше, к бедру, задирая ткань ночной рубашки и обнажая кожу, и задержался там. Инстинкты самосохранения, здравый смысл и воспитание покинули юношу напрочь. Осталось лишь ощущение прикосновения к женскому телу, затуманенный разум и слышный одному Хвосту шепот.
Смелее, чего бояться? Хватит быть мямлей!

Отредактировано Peter Pettigrew (19-11-2012 21:07:06)

Абсолютно не затрудняя себя ни малейшей реакцией на шипение Анны, Питер сохранял невозмутимость. Только рука чуть дрогнула, но не остановила медленного движения вверх. Пальцы второй руки тем временем прикоснулись к лицу Пожирательницы. Подушечки указательного, среднего и безымянного, еще несколько лет назад такие чуткие и чувствительные благодаря игре на фортепиано, но теперь огрубевшие в ученических потугах да аврорских обязанностях, проводили невидимые линии на потрескавшейся коже губ пленницы, чертили неровные отрезки от ее подбородка к носу. Пита мучило противоречие между тем, что он думал и тем, что чувствовал, но склонился он к наиболее негативному варианту. Нахально ухмыльнувшись, он рисовал замысловатые узоры на щеках девушки, остановив, впрочем, левую руку на полпути к запретной зоне.
Тепло тела девушки под ладонью передало Хвосту нервную дрожь. Что-то мелькнуло в серых глазах пленницы. Еще миг – и она разъяренной кошкой бросится на парня, отстаивая честь и достоинство до последней капли крови. Поразительно, но всем своим существом Пит буквально молил ее об этом, просил остановить безумие, одновременно желая продлить касания к сердито изогнутым губам. Петтигрю нравилось это; занятно было проверить, где же проходит та черта, за которую его не пустит страх либо сопротивление Анны. Голос в голове одобрительно нашептывал что-то, но Питер уже и не слышал. Он забыл, что вот-вот может прийти Лили, что он имеет дело с опасной преступницей, что ведет себя крайне неосторожно и очень некрасиво по отношению к почти беззащитной особе женского пола. Он выпустил своих демонов порезвиться на свободе. Будь на месте Анны любая другая девушка, это не изменило бы ситуации. Сколько можно сдерживаться…
Внимательно вглядываясь в бездонную тьму глаз Пожирательницы смерти, в глубине которых плескался отзвук приближающейся бури, аврор перевернул ладонь и теперь уже прокладывал пути от висков к щекам, а оттуда снова к подбородку девушки. Не замечая, что движения его становятся более плавными и даже ласковыми в какой-то мере, юноша сосредоточился на ямочке на подбородке пленницы. Неудобная поза, в которой Питер склонился над ванной, напомнила о себе затекшими ногами: неприятные покалывания в икрах и ступнях заставили наполовину выпрямиться, не сводя взгляда с Анны и не убрав вторую руку с ее ноги. Хвост сменил положение, при этом медальон, висевший на шее, выскользнул из-за ворота рубашки, и оказался прямо напротив глаз Анны. Но юноше было безразлично, что пленница увидела "украшение": он по-прежнему молча ждал очередных возмущенных слов, а еще лучше – сопротивления. Оказывается, игры с огнем так увлекательны… Ощущения Анны его почти не волновали. Были только ее гладкая кожа, беззащитность и холодная ярость.
– Недостаточно наигрался, мальчик? Зря ты полез в бассейн с пираньями. – На этот раз посюсторонний голос в голове прозвучал так отчетливо, что Питер невольно дернулся. Откуда взялся глас рассудка, юноша понять не успел. Миг – и все изменилось, вышло из-под контроля. – Какой там контроль? Хоть раз в жизни ты понимал, что делаешь? Отдавал себе отчет в собственных поступках? Петтигрю резко отдернул руку от лица Пожирательнцы. Доказывать мужественность можно и иначе, наверное. Его тянуло продолжить эту дикую игру на нервах их обоих, продлить касания исследований и дать свободу покоившейся на бедре Анны руке. Но…
– Нет. Нет! Хватит! – Услышав чей-то громкий голос, прозвучавший наконец-то вслух, молодой человек не сразу понял, что слова произнесены им. Тяжело дыша, Питер прикрыл глаза, все еще склонившись над девушкой. Цепочка медальона болезненно натирала шею.

Отредактировано Peter Pettigrew (19-11-2012 21:13:21)

Эванс как раз заканчивала менять постельное бельё на кровати. Аккуратно складывая окровавленную простынь, чтобы отправить её в корзину, она услышала пронзительный крик о помощи. Первое предположение – самое страшное – Римус отыскал путь домой, ребята не смогли его удержать. Он, быть может, уже пытается «сдуть» стены, как волк из маггловской сказки. А Боб, Клэр и Анна или, точнее будет, Питер, Лили и Айрис – три маленьких беззащитных поросёнка.
- Господи! Только не это! – взмолилась Лили. Пальцы сами собой разжались, и простыня упала на пол. Девушка с палочкой наготове, но без ясного плана, как поступить, выскочила из спальни и метнулась в ванную комнату. Однако то, что там обнаружилось, резко отличалось от фантазий Эванс.
Анна стояла в ванной на коленях и визжала, а друг держался за нос. По кистям  рук Питера струилась кровь. Кому бы вы бросились помогать в такой ситуации? Человеку, которого сто лет знаете, или малознакомой девушке, месяц назад нещадно посылающей в вас опасные заклятья? Вот и Лили не стала особо разбираться в ситуации. Хвост нуждался в первой медицинской помощи, и она поспешила оказать её. Какое ей дело до воплей и любых слов пожирательницы, когда важнее повернуть алые реки вспять?
  - Пит…   - чуть не произнесла Эванс настоящее имя друга, пытаясь раскрыть капкан из пальцев друга, но вовремя спохватилась.
  - Перестань, Боб! Убери руки! Дай мне посмотреть на твою рану!  
Потребовалось приложить недюжинную силу, чтобы оторвать-таки ладони Петтигрю от его кровоточащей переносицы.
  - Ох ты ж…Ну ничего себе!   - Воскликнула девушка, увидев наконец повреждение.
– Дело серьёзное. Тебе срочно нужна помощь! 
Мягко приобняв Хвоста за плечи, Лили стала медленно направлять его к выходу.
Ванная комната шаг на шаг, но всё же нужно было быть осторожными, кажется, Пита слегка мотыляло.
– Пойдём, скорее, вернёмся в гостиную, там присядешь на диван и запрокинешь голову вверх. А я остановлю кровотечение и постараюсь выправить тебе нос. 
Эванс чувствовала, как Петтигрю пробирает мелкая дрожь, должно быть, от волнения и боли. Одной рукой она нежно-ободряюще начала поглаживать друга по спине.
– Ничего-ничего, скоро всё пройдёт, будет не больно, обещаю. И за Анну не волнуйся, она надёжно скована, так что никуда не денется и подождёт здесь моего возвращения. Она большая девочка и ничего, если ляжет сегодня баиньки немного позже обычного. 
В самом деле, рыжая ведьма вовсе не лелеяла надежду, что их пленница будет паинькой, особенно сейчас вера в это казалась смехотворной.
Миновав дверной проём, Лили обернулась и строго обратилась к пожирательнице:
  - Без глупостей тут. Если ещё что-нибудь здесь случится, покуда меня нет, я обещаю, что так сахарно, как прежде, больше не будет. Неделю, а то и две мыться не будешь.
Само собой, Эванс утрировала, но надо же было хоть чем-то припугнуть зарвавшуюся девчонку.
Неделю не неделю, а вот дня два-три точно, для профилактики непокорности
Лили и Питер скрылись за дверью.

Едва ли не впервые в своей жизни Айрис была готова произнести "Аve Merlin!". Потому что рыжая успела вовремя, пока у придурочного опять не начались маньячные припадки. Хотя сейчас ему было явно не до маньячества, потому что разбитый нос здорово отвлекал от всего окружающего мира. М-да, психанула, называется.
Как и предполагалось изначально, рыжая в ситуации разбираться не стала. Ну да и ладно, главное, что вообще пришла! А свои угрозы пустые пусть при себе оставит, дракл с ними. Увела этого... охотника до беспомощных скованных Пожирательниц, и ладно.
Адреналин от сделанного все еще кипел в крови, голосовые связки болели. Еще бы! Вопль был поистине нечеловеческим, и надорванные связки тут же отозвались хрипом.
- Да хоть десять, - разгневанной кошкой прошипела она вслед рыжей. Раз уж ее уличают в том, что она вредит сама себе, то теперь она будет вредить и всей окружающей обстановке, сами не рады будут.
Пульс постепенно выравнивался, и Айрис села обратно в ванную. Голова у нее кружилась. Еще бы, пережить такой стресс! Что-то уткнулось ей в бедро. Пожирательница кое-как извернулась и посмотрела, что же это ей мешало. Сердце ее вновь забилось с удвоенной силой: ее постигла невероятная удача! В ванной лежала волшебная палочка, по-видимому, выроненная тем самым припадочным!
Первым порывом издергавшейся, изнервничавшейся в заточении женщины было схватить палочку хоть каким-то образом, и разнести этот дом по щепке, чтобы ничего, ничего, ничего не осталось! Отомстить за все время заключения, убить, пытать, убить! Ненавижу!
Если б связки не были подорваны, она бы закричала, а так из горла вырвался какой-то звериный рык. Айрис немедленно укусила себя за губу до крови, чтобы успокоиться. Боль немного отрезвила ее.
Нельзя... Нельзя сразу... Возможно, это мой единственный шанс на спасение! Нельзя сразу!
Айрис кое-как развернула палочку и произнесла закнинание. Не с первого раза, но палочка послушалась, и кандальное проклятие спало.
Девушка принялась яростно растрирать ноги и попыталась встать. С первого раза у нее это не получилось, но она кое-как смогла справиться с дрожащими конечностями и вылезти из ванной. Шаг. Еще один. И еще. И еще.
Айрис максимально тихо открыла дверь, стараясь ничего не потревожить и как пугливая мышь, вышла в коридор, стараясь двигаться по стене

Отредактировано Iris Simpkin (20-12-2012 01:07:17)

Манипуляции над его носом успокаивали Питера. Он глубоко дышал ртом, ощущая то холод на лице, то прикосновения пальцев подруги, когда она, по всей видимости, проверяла, насколько серьезную юноша получил травму. Было больно, но уже гораздо более терпимо, чем в первые минуты после ярости Пожирательницы. Приятное тепло от медальона на груди придавало Хвосту сил, чтобы не заскрежетать зубами, сопровождая этот звук жалостливыми стонами. Неизвестно, насколько утешительный вывод сделала для себя Лили, но Петтигрю решил поверить ее словам:
– Всё будет хорошо. У меня тоже есть некоторый опыт в заживлении всяческих ушибов, порезов и так далее. Помнишь, кстати, твои разбитые коленки на третьем курсе? Ты тогда ещё искал подорожник.
Все будет хорошо, все-все хорошо… Лейтмотив отдавался в голове, стучал в висках. Пришло воспоминание, так кстати подкинутое Лилиан. Он в тот весенний день очень глупо брякнулся с невовремя исчезнувших ступенек лестницы, спеша на трансфигурацию. Профессор Макгонагалл не терпела опозданий, и Пит на ходу ругал себя, что слишком медленно запихивал учебники в сумку. Джеймс, Сириус и Римус, реактивные как ракеты, убежали вперед, забыв проверить, успевает ли за ними друг, а Петтигрю, пыхтя паровозом, прыгал через ступеньки, пока вот… Не упал. Рыжая однокурсница, настигшая гриффиндорца в несколько шагов, тогда помогла ему подняться и наложила бинты на кровоточащие ранки. Сейчас аврор вспомнил, что, кажется, он протестовал и даже намеревался поискать подорожник (в замке? Во время урока?!), но Лили Эванс сделала все по-своему, мягко отклонив бредовую идею. Уже потом Питер узнал, что эта девушка всегда делает так, как считает нужным.
На волнах памяти парня унесло так далеко, что он не сразу вспомнил, где находится и что происходит. Нос и область вокруг него слегка онемели и потеряли чувствительность, видимо, девушка применила заклинание обезболивания. Вытерев кровь с лица молодого человека, Лили продолжила первую помощь очередным заклинанием из своего арсенала.
– Epsikey! – Аврор почувствовал резкий всплеск боли, услышал легкий треск, и… все. Нос, кажется, встал на положенное ему место, анестезия еще не прекратила свое действие, сидеть на диване и наблюдать за подругой было весьма и весьма уютно, так что Питер даже расслабился. Поза его предполагала взгляд снизу вверх на напарницу, склонившуюся над пострадавшим. Надо же поблагодарить ее.
– Спасибо, Лили! – бодро произнес Хвост. – Мне гораздо лучше, твои таланты неоспоримы, – он улыбнулся и чуть приподнялся на локтях. Слова – это все, что ты можешь? А недавно был так смел, так настойчив... За что и поплатился, правда. Внутренний мучитель юноши вернулся, назойливо ввинчиваясь в виски противными фразами. Питер вздохнул, поерзал и, не в силах совладать с незваным насмешником, тихо простонал:
– Нет, только не снова!
Безумный способ заглушить въедливое нечто в голове стремительно пришел Петтигрю на ум. Он еще чуть-чуть приподнялся, оказавшись почти лицом к лицу с Лили и прильнул к ее губам, мысленно попросив у напарницы прощения.

Отредактировано Peter Pettigrew (09-12-2012 18:15:09)

Неприятно. Противоестественно. Этого не может быть. Уму непостижимо. Зачем? Почему? Каким образом?
Вместо приятных ощущений лишь смутный вкус тех бутербродов с маслом, что Питер съел накануне. Так оно и бывает, когда тебя целует нелюбимый человек, да к тому же столь неожиданно.
Лили отчаянно давила Петтигрю на плечи, и в итоге всё же оттолкнула от себя Хвоста. Удивительно, но ей показалось, что Питер сейчас был сильнее, чем обычно.
Девушка резко отстранилась от парня. Щёки Эванс пылали от гнева, волнения и смущения.
– Ты что же вытворяешь?! Я ведь тебе нос вправила. Нюх на чужих девушек к тебе при этом не вернулся?! Как ты вообще можешь такое делать? Это ведь уже совсем не по-дружески. Что с тобой, Пит? Я не узнаю тебя.
А Хвост и впрямь выглядел до жути странно. Несмотря на возвратившийся на законное место нос, черты лица Петтигрю оставались искажены, и он выглядел не по-доброму. У Лили даже засосало под ложечкой от этого зрелища. Девушка ощущала угрозу, рука сама потянулась к палочке, хотя разумом Эванс понимала, что творится полная несуразица. Они ведь друзья. Питер не станет нападать и делать что-то плохое. Не станет ведь? Он, наверное, просто перенервничал и неудачно выразил благодарность. Пит всегда был хорошим и милым. Но почему на его лице отражается злость? И всё-таки, что же тогда случилось в ванной? Не таракана же Анна испугалась. Нужно прояснить ситуацию. Хвостик, прости меня за строгость.
Древко было направлено на Петтигрю. Слегка дрожащим от волнения голосом Лилиан  произнесла:
–  Стой на месте. Не подходи. Иначе я тебя выключу. Будь добр, объясни мне, что произошло в ванной комнате. Почему пожирательница так вопила? Неужели ты и её тоже целовал?  Отвечай, пожалуйста. Что там стряслось? Почему ты так странно себя ведёшь? Я волнуюсь. Ты пугаешь меня.
Питер открывал рот и тут же закрывал его, будто у него не находилось слов. Потом тихо промямлил что-то невнятное.
Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась эта неловкая и абсурдная сцена, если бы обоняние вдруг не защекотал запах гари, который медленно, но верно заполнял помещение. Лили даже начала покашливать. Обернувшись к открытой двери, девушка заметила, что в коридоре дым.
Откуда он мог взяться? На кухонной плите совершенно точно никто ничего не оставлял.
Впрочем, рассуждать о причинах возгорания было некогда и ни к чему. Устранить их, и поскорее.
– Мы горим, Питер! Смотри, мы горим!
Девушка выбежала в коридор, охваченный огнём. Здесь дышать оказалось довольно трудно. И как они не почувствовали раньше? Как не услышали треск дерева?

Отредактировано Lily Evans (20-03-2013 18:52:29)