1. Участники: Sirius Black, Eleanor Avery
2. Место: дом Джеймса Поттера
3. Дата, время: 14 июля 1976 года, вечер
4. Краткое описание: Элеонору Эйвери отправили к Сириусу Блэку с высокой миссией вернуть его домой. Родителям Норы и Сириуса показалось, что сверсница сможет убедить блудного сына не отрекаться от семейных традиций и от древнейшего рода. Однако родители не понимают, что Сириус уже никогда не станет таким как они, да и Элеоноре не слишком-то хочется убеждать какого-то безумного парня быть благоразумным.
День взятия Бастилии
Страница: 1
Тема закрыта
Сообщений 1 страница 19 из 19
Поделиться108-10-2011 23:07:53
Поделиться208-10-2011 23:24:14
Элеонора Эйвери вышагивала по дорожке, ведущей к дому Джемса Поттера, с крайне недовольным лицом. Миссия посланника "доброй воли" совершенно не привлекала ее. И зачем принято дружить семьями? Родители Норы и Сириуса Блэка были дружны, поэтому, когда стало окончательно ясно, что старшее поколение не вернет Сириуса домой, было принято решение отправить Элеонору на переговоры. Больше мне нечем заняться? Чего они от меня ждут? Что я прочту ему лекцию о вреде общения с недостойными? Или что я паду пред ним на колени и буду слезно умолять вернуться домой? Да я с ним и не знакома толком!
Элеонора действительно знала Сириуса не слишком хорошо, чтобы ее мнение для него что-то значило. Конечно, они виделись, когда виделись их родители, пересекались в школе. Вот и все. И как только можно было додуматься послать вести дипломатические переговоры 16летнюю девушку, не обладающую свойством, в народе зовущимся "подвешенным языком". Нора и на вопрос "как дела?" отвечала без удовольствия, а тут придется целую речь толкать, да еще и перед каким-то олухом.
Около полу часа назад Нора заметила в Косом Переулке Джеймса. Все в Хогвартсе знали, что он и Сириус дружат, поэтому о том, где пребывает сбежавший из дома Блэк сомневаться не приходилось. Элеонора сразу решила, что самое время исполнить волю родителей. Ведь рано или поздно это придется сделать, а девушка еще не умела не выполнять то, что говорили ей отец и мать. И раз уж Джеймса не было дома, значит, Сириус сейчас вне общества своего друга. Пока Поттер был рядом, пытаться говорить с Блэком было также бессмысленно, как вступать в философский спор с профессором Дамблдором.
Элеонора прошла к дому, остановилась на пороге и подняла глаза к небу. Погода замечательная, а я здесь занимаюсь ерундой. Да будь проклят Сириус вместе с его семейкой! Тут же вспомнив грозное лицо отца, Нора вздохнула и нажала на кнопку звонка. Хоть бы родителей Поттера не было дома. А то еще и они мне мораль читать начнут. Девушка ждала, пока ей откроют дверь с все тем же недружелюбным и недовольным выражением лица.
[AVA]http://sa.uploads.ru/brLod.jpg[/AVA]
Отредактировано Eleanor Avery (08-10-2011 23:26:55)
Поделиться309-10-2011 16:42:33
Это лето Сириус Блэк по праву мог назвать лучшим за всю свою жизнь. Впервые он мог самостоятельно решать, что ему делать, а что нет, не завися при этом от деспотичной и порой безумной воли матери. Ему наконец-то удалось избежать вечных приёмов, которые так любили проводить представители чистокровных семей, где приходилось выслушивать последние сплетни и старательно делать вид, что это безумно интересно. В общем-то, Сириус никогда не умел хорошо притворяться, поэтому в благородном сообществе его тоже не сильно любили, но традиции были превыше всего. Пожалуй, на этих сборищах ему нравилось лишь одно – ощущать завуалированную неприязнь окружающих и старательно действовать им на нервы своим поведением.
Каникулы же у Джеймса оказались настоящим глотком свежего воздуха. Родители Поттера приняли «беглого» Блэка как родного, без лишних рассуждений согласившись, чтобы друг их сына остался жить у них. Развлечения они с Сохатым тоже планировали вместе, и даже тут не возникало разногласий – помогала их общая бесшабашность, которая позволяла выбирать то, что было интересно обоим.
От размышлений о предстоящем набеге на Косой переулок и его окрестности Сириуса оторвал звонок в дверь. Это само по себе было странно, ведь дома никого, кроме него, не было, да и гостей Поттеры принимали редко, и уж явно не в своё отсутствие. Поэтому открывать он отправился чуть ли не предвкушая новое приключение.
Однако девушка, стоявшая на пороге, на приключение явно не тянула. От неё так и повеяло «родным домом», по которому молодой Блэк совершенно не успел соскучиться. Первым его желанием было захлопнуть дверь или притвориться призраком. К сожалению, воспитание, частично всё-таки влиявшее на его поведение, не позволяло сделать ни того, ни другого. Но изобразить радость от встречи Сириус всё равно не смог и обратился к девушке со скептическим выражением лица:
– Нора? Не ожидал тебя увидеть так рано.
Поделиться413-10-2011 23:03:18
Дома никого нет... Дома никого нет... Элеонора гипнотизировала дверь, как будто способна от этого зависела судьба мировой революции. У девушки не было ни малейшего желания общаться сейчас с кем бы то ни было. Наверное именно в ту пору мысли о том, чтобы начать, наконец, говорить "нет" в ответ на приказы своих родителей, стали преобретать не абстрактную, а более детальную и целостную форму.
За дверью послышались звуки шагов. Все мечты Норы рухнули в мгновение, как поднятый с помощью домкрата валун со скалы. Пусть это будут родители Джеймса... - сменила мантру Элеонора, надеясь отделаться в легкую. Но дверь открыл Сириус. "Привет! Как ты? Я так рада тебя видеть!" - положено говорить в таких ситуациях, но у Элеоноры на лице не появилось даже наигранной улыбки. Напротив, ее лицо преобрело еще более недружелюбное и угрюмое выражение. Чуть позже, через год, двушка научилась избегать такого выражения. Оно делала ее лицо некрасивым. Пока она могла лишь одергивать себя и возвращать себе безразличие.
Сириус, очевидно, тоже не планировал сегодня провести какое-то время в обществе Норы. Хотя бы в этом они совпадали, а когда у людей есть что-то общее, надежда на быстрый и легкий исход дела начинает манячить на горизоне.
– Нора? Не ожидал тебя увидеть так рано, - сказал Блэк. Элеонора ухмыльнулась. Ничего удивительного. Наверняка думал, что пришла толпа безбашенных гриффиндорцев со спиртным и дурацкими шуточками. Блэк! Поттер! Обы чистокровны, а водятся с магглорожденными... В этом вопросе Нора была солидарна с матерью Сириуса, но вот высказывать ему свое мнение ей не хотелось совершенно.
- Я тоже не собиралась сегодня созерцать тебя, но, ко всеобщему сожалению, - холодно сказала Нора, - Обстоятельства сложились так, что мне пришлось прийти. Можно я зайду? У меня к тебе непродолжительный разговор, и чем раньше мы его начнем, тем быстрее он закончится, и все снова будут счастливы как никогда.
Элеонора оглядела Блэка с ног до головы. Как всегда выглядит по-идиотски. Затем девушка посмотрела в коридор, видный через открытую дверь. Ей не хотелось заходить, но не на пороге же разговаривать. Приличные люди сразу приглашают пройти. Ну неужели его так ничему и не научили? Ветренный сумасшедший гриффиндорец...
[AVA]http://sa.uploads.ru/brLod.jpg[/AVA]
Отредактировано Eleanor Avery (13-10-2011 23:09:50)
Поделиться511-05-2013 15:30:59
Прекрасная Элеонора, девочка-ледышка, знающая себе цену, что она забыла на пороге предателей крови? Меньше, чем её, Сириус желал сегодня видеть разве что Тёмного Лорда собственной персоной. И то факт достаточно спорный.
Однако каждая девушка заслуживает немного галантности, пока не докажет обратного. Значит, самое время взять себя в руки и изобразить подобие вежливой улыбки.
- Разумеется, проходи. Прости мою нечаянную грубость, - Блэк отстранился от двери, освобождая проход, и указал девушке на лестницу: его временная комната находилась на втором этаже.
- Выпьем? За встречу. К сожалению, есть только огневиски, ничего более аристократичного не припас.
А про себя подумал, что Джим наверняка не обидится, если друг откупорит одну из предназначенных для вечеринки бутылок ради красивой девушки. Он к таким вещам всегда относился с пониманием, и, если не уточнять, что в роли красивой девушки выступила Эйвери, об этом быстро забудется.
У Сириуса не было иллюзий насчёт её появления. Эйвери и Блэки дружили семьями, и более чем очевидно, что Нора пришла или убедить вернуться (было даже интересно, что ещё придумают родители, и как скоро кончатся их резервы тысячи и одного способа заставить отпрыска раскаяться), или выразить своё «фи». К тому же, одно другого не исключает.
Тебя портит гримаса отвращения, - мысленно отметил Бродяга почти с равнодушием. Он выждал несколько секунд, чтобы не рвануть наверх вперёд дамы, а остаться чуть позади. Идти рядом казалось ему не лучшей идеей, да и не настолько широка лестница в доме Поттеров.
Подходя к двери, он мимоходом подумал, не перегнет ли палку, если распахнет дверь перед девушкой, но тело среагировало быстрее, чем он успел придти к какому-либо решению, и оставалось надеяться, что его рефлекторный жест не сочтут клоунадой.
Алкоголь хранился в этой же комнате, в хитром тайнике, под лозунгом «чтоб никто не догадался». Сириус подозревал, что Поттер-старший давно осведомлён, но помалкивает и играет в дурачка. Видно, себя в этом возрасте помнит. Извлекая на свет бутылку и хрустальные стаканы, он поинтересовался:
- Итак, с каким поручением тебя отправили? Можешь не трудиться пересказывать дословно, я мальчик сообразительный и суть ухвачу сразу.
Поделиться621-05-2013 02:49:18
Итак, план побега был провален: Сириус был дома, Сириус с ней заговорил, Сириус предложил ей войти внутрь. Куда теперь сбежишь при таком раскладе? Что ж, в таком случае остается лишь коротко изложить суть дела и убраться отсюда поскорее.
Эдмонд умрет со смеху, если узнает, что я пошла на это. Моргана всемогущая, его-то почему нельзя было попросить? Нет, Элеонора, будь хорошей девочкой и помоги мамочке, которая с чего-то решила, что ее должно волновать то, что происходит у Блэков. Да у них все не слава Мерлину в последнее время! Идиотизм.
Существование в шкурке «хорошей девочки» было достаточно комфортным для Элеоноры, оттого она в целом соответствовала этому образу, правда, разве что недобрый взгляд выдавал в ней человека, в омуте души которого кто только не водится, дожидаясь своего часа.
Тем временем Блэк неожиданно предложил Элеоноре выпить. За встречу, так сказать. Сперва подумав, что он ее разыгрывает, Элеонора колюче взглянула на Сириуса и уже хотела ответить ему какой-то едкостью, как вдруг нечаянная мысль осенила ее. Это же Блэк! Вполне в его духе – предложить выпить. Хотела ли она пить здесь, в доме Поттера, с Сириусом, это был уже совсем другой разговор, но какой-то внутренний черт из того самого омута дернул ее ответить утвердительно.
- Выпьем, - как можно более небрежно пожала плечами она.
Выпьем. Легко сказать. Он-то, наверное, беспробудно пьет здесь с Поттером. А я? Да я же пить не умею. Я же пробовала один или два раза. Гриндилоу его раздери с этом огневиски… Нельзя упасть пред ним в грязь лицом.
Позднее, когда Элеонора станет работать в баре «Полярная сова», она узнает о том, что алкоголь ее не берет. За что она заслужила такую способность – одному Мерлину ведомо, но она была исключительно полезна. Правда, на тот момент Элеонора понятия не имела, что будет, если она выпьет огневиски. Ну, в конце концов, ты не умрешь.
Блэк продолжал это неожиданное аристократическое представление, распахнув перед Элеонорой дверь. Это было бы совершенно естественным для кого угодно, но только не для Блэка. Чтобы он, да распахнул дверь перед девушкой… Элеоноре не хотелось его благодарить за это, так как это вроде нормы у аристократов, и не хотелось акцентировать на этом внимание. Сделал и сделал. Лишь бы не давать ему повода к остроумию!
Зазвенели бокалы, предвещая своей музыкой начало чего-то такого, что не было спланировало в безупречно идеальном плане ее матушки и Вальпурги по возвращению блудного сына домой. И эта мысль неожиданно доставила Элеоноре удовольствие, от которого она, правда, тут же открестилась. Яркий свет, наполнявший комнату, упал на бокалы, разбив их на сотни крошечных лучиков на стене комнаты.
- Они хотят, чтобы ты вернулся домой. Не вернешься – «будешь лишен всего», - она невольно передразнила интонации Вальпурги, - они уверяют, что желают тебе лучшего и будут готовы принять тебя обратно, если ты одумаешься, - она подняла взгляд на Сириуса, - вот в общем-то и все.
А чего ты ждал? Проповеди?
[AVA]http://s6.uploads.ru/1lX9z.png[/AVA]
Отредактировано Eleanor Avery (21-05-2013 02:52:35)
Поделиться703-06-2013 01:17:10
I must be dead.
Девушка держалась настолько скованно, что Блэка разрывали на части два противоположных желания. Первое - выдворить её к чертям собачьим и передать родителям привет в виде грубого маггловского жеста. Он послужит красноречивым последним мостом. Другим желанием было немного её напоить, разговорить, чтобы наконец поняла, что Сириус - никакой не зверь, с ним можно по-человечески поговорить и даже пошутить.
В любом другом случае эта борьба была бы всего лишь между дерзостью и привычкой быть вежливым к даме. В любом - но не в этом. Четырнадцатого июля внутри Бродяги мёртвой хваткой друг в друга вцепились холодный разум и нелепые эмоции, которых, по преданиям, у Сириуса быть не могло.
Монетка в воздухе.
На маске лица поспешным росчерком кисти изображена равнодушно-вежливая улыбка, спина идеально ровная, голос чуть небрежен. В голове всплывают в момент сотни и тысячи светских правил, кровь в венах покрывается коркой толстого льда.
«Будешь лишен всего».
Три насмешливых слова, невероятно точно и ехидно копирующих интонации Вальпурги. Треснула маска, с грохотом встречая пол. Монетка упала. Разум лёг на лопатки.
Сириус невольно рассмеялся, забывшись, как будто вспомнил лучшие моменты жизни. Как будто видел, как передразнивает мать перед друзьями, как будто сияли улыбки близких и целый мир казался доступным - только протяни руку.
Ах, прекрасная Элеонора, как вовремя ты умеешь говорить!
- За дорогу в Ад, вымощенную благими намерениями, - предложил он насмешливый тост, приподнимая бокал и тут же его опустошая. Огненный ком прокатился по горлу, привычно прожигая насквозь, и солнечный зайчик бокала скользнул по стене, символизируя подписание акта о капитуляции принципов, вбиваемых намертво в душу в самый страшный год.
Посмотри на меня, Элеонора! - кричал его взгляд, бесстыдно ищущий отклика в холодных глазах.
- Пусть идут к Дьяволу! - на дне зрачка полыхнуло чёрным пламенем, - ты ведь придумаешь, как передать это по-светски. Что-нибудь классически пафосное. Как тебе такой вариант: «Ваш сын нижайше просит заверить в своём глубоком почтении и передать свои искренние извинения в связи с невозможностью последовать Вашему слову»? По-моему, достаточный градус для того, чтобы матушка позеленела.
Дерзкая ухмылка. Совсем не гриффиндорская, высокомерная, но не по отношению к Элеоноре. Он смеялся над высшим светом, обособляя от него мисс Эйвери, приглашая её присоединиться к осмеянию напыщенного сборища.
Передразни её ещё раз. Покажи, что ты не та послушная кукла, которой хочешь казаться на балу лицемеров.
Безмолвная просьба, которую он так не хотел обнаружить даже случайно. Чуть сбитый пульс.
Как важно узнать, что это маска. Пусть хоть не значимой мелочью выдаст, что другая.
Что я не ошибся.
Легко бывает малодушно убедить себя, что прошлое забыто, загнано в крайний уголок души. Как жаль, что подобное самоубеждение столько хрупко и недолговечно.
[AVA]http://se.uploads.ru/m2Tli.jpg[/AVA]
Поделиться824-06-2013 21:10:48
Fire and blood.
Элеонора сделала свой пробный в жизни глоток огневиски, пожалуй, слишком большой для первого раза. Горло обожгло так, словно вместо напитка Сириус подсунул ей живой огонь, и она едва не поморщилась, но все же сдержалась, надеясь, что на лице не выступили пятна. Впрочем, не должны, Нора никогда не краснела.
За дорогу в Ад, вымощенную благими намерениями…
«Их нежит небо, иль травит ад?»
- Сириус, - обратилась Элеонора, поднимая на него прямой равнодушный взгляд, - совой на Блэков я работать не собираюсь. Я здесь исключительно потому, что твоя достопочтенная матушка взяла бы в осаду Эйвери-холл, если бы я не сходила к тебе. Либо иди к ней сам, либо я скажу ей, что ты просто отказался. У меня нет желания слушать, как вы друг на друге оттачиваете свое острословие.
Элеонора сделала еще глоток и опустошила бокал окончательно. Ни один мускул не дернулся на ее лице, но ей казалось, что вся ее глотка охвачена пламенем. Это не было вкусно. Это не было хоть сколько-нибудь приятно. Элеонора не могла даже представить себе, чтобы это приносило хоть какое-нибудь удовольствие, но и отказываться было невозможным, поэтому она могла бы выпить в одиночку целую бутыль, лишь бы не дать Сириусу повод ощущать свое превосходство над ней. Еще расскажет своим друзьям, что я струсила и не смогла пить. Будут потом зубоскалить. Интересно, каково ему так жить…
Взгляд Элеоноры незаметно скользил с предмета на предмет в комнате дома Поттеров. Здесь все было другим. Настолько другим, что Элеонора даже забывала, что находится в доме чистокровных волшебников. Слишком уж все это не было похоже на то, что привыкла видеть она или Сириус. Где эти анфилады комнат и залов, коим полагается быть в любом особняке? Где бесконечная череда портретов важных предков, глядящих на тебя сверху вниз? Где, где уходящие вглубь темные коридоры, ведущие к каким-нибудь страшным тайнам? У Поттеров, между прочим, чистокровных волшебников, этого всего не было. Либо они настолько хорошо все это скрывали, а если скрывали – значит было что. Впрочем, нет, Поттеры не были похожи на нарушителей закона. Возможно, их дом это действительно просто дом. Дом, где все было словно кукольное. Сама Элеонора казалась себе Алисой в Стране Чудес, оказавшейся непомерно большой для такого дома. Или, напротив, слишком маленькой…
Словом – другой.
- И, кстати, знаешь, - сама для себя неожиданно начала Эйвери, - я бы на твоем месте не утруждала себя попыткой вернуться. Ты им не нужен, – ее стеклянный взгляд не резал, не обжигал, а просто и бесхитростно глядел на него, ожидая реакции, - у них уже есть один наследник. Маленький Регулус на задних лапках, - она чуть заметно усмехнулась, - если они и примут тебя, то не рассчитывай на наследство.
[AVA]http://s6.uploads.ru/1lX9z.png[/AVA]
Отредактировано Eleanor Avery (24-06-2013 21:12:57)
Поделиться927-06-2013 21:56:55
Разговоры за распитием алкоголя были достаточно привычными для Бродяги, ему не пришло в голову, что девушка может быть непривычной к подобного рода напиткам. Держалась она идеально, и Сириус, занятый переживаниями, не смог понять, что Элеонора сделала первый в жизни обжигающий глоток. Забавно, что для самого Сириуса таковой случился именно из-за нее.
- Тебе нужно напиться, и я не о сливочном пиве, - сгенерировал когда-то гениальную идею Поттер, услышав, что происходит в душе друга. Подросткам вроде этой неугомонной парочки всегда кажется, что крепкий алкоголь может решить все проблемы, да и не подросткам, увы, тоже.
Рано или поздно приходит момент, когда кажется, что мир рухнул, и рука тянется к бутылке. Сначала это кажется отвратительным, но не хочется терять лицо перед окружающими, затем понемногу свыкаешься с ощущениями; с каждым глотком становится немного веселее и легче жить, хочется смеяться над ерундой и радоваться жизни, но стоит выпить немного больше нужного - и неизбежным итогом на плечи ложится уныние и одиночество. Кажется, будто уже ничто не сможет помочь, и все те проблемы, от которых хотелось сбежать, возвращаются в двойном размере. Именно в этой фазе опьянения люди делятся переживаниями с едва знакомыми людьми - в баре или на шумной вечеринке. И наутро наступает закономерное понимание: это не выход. И раскаяние, потому что совсем не каждый лишен проблем после алкогольных возлияний. Но только отчего-то каждый раз, когда становится ужасно плохо или ужасно хорошо, рука тянется за новой бутылкой.
Бывает так, что с первого же раза неподготовленного человека угораздит напиться до вертолетиков - и вот тогда, возможно, тяга к алкоголю отпадет сразу. Вертолетики - это совершенно поганое ощущение, когда с закрытыми глазами и в горизонтальном положении кажется, что тело поместили в центрифугу, а вокруг летают проклятые маггловские вертолеты и жужжат своими лопастями, сотрясают воздух... Сириус вздрогнул, невольно вспомнив такое состояние.
- Извини, забылся, - примирительно ответил он, тем самым нагло солгав. Ни на секунду не забывал, с кем и в какой ситуации находится, но взращивал и оберегал надежду разговорить и посмотреть: кто она, эта чудесная Элеонора? Не напрасно ли томилось сердце? Год - так смехотворно мало, когда ты счастлив; год - так отвратительно много, когда несчастье и растерянность идут рука об руку, когда ты молод и полон перспектив, но нет сил и желания идти вперед.
Сириус не знал, чего больше хочет: разочароваться в Эйвери, чтобы наконец отпустить ее, или напротив, увериться, что привязка не была глупой и недостойной. Но больше этого его беспокоила иная мысль:
Лишь бы не пришел Джим.
Возникло даже сиюминутное желание сказать ему «не смей возвращаться до темноты!» через волшебное зеркало. Он невольно покосился на шкаф, где лежал артефакт для связи, но тут заговорила девушка. Услышав первое же предложение, Блэк замер, внимательно глядя на собеседницу. Она не издевалась и не провоцировала, лишь говорила, как есть. Сердце пропустило удар - и зашлось в радостном бешеном ритме.
Не такая!
Губы невольно расползлись в улыбке:
- О, я и не собирался. Все стенания, призывающие вернуться - всего лишь для имиджа, чтобы не потерять лицо перед... другими аристократами, - и, помедлив, добавил: - спасибо, Нора.
За то, что ты - не они.
Наполнил бокалы заново, не спросив, будет ли собеседница еще, и тут же предложил новый тост с улыбкой:
- За великолепных девушек!
Осушил, чувствуя, как на щеках проявляется румянец, и, после, внимательно вглядываясь в лицо девушки, вдруг спросил:
- Вы брезгливы, Элеонора? - с языка сорвалось это «вы» непреднамеренно, и оттого прозвучало без фальши, - ...для того, чтобы послушать музыку магглов.
В темных глазах промелькнула искра не то безумия, не то мальчишеского вызова.
[AVA]http://se.uploads.ru/m2Tli.jpg[/AVA]
Поделиться1004-07-2013 12:39:55
Сириус дал ясно понять, что возвращаться он не собирается, и на самом-то деле в этот миг Элеонора могла смело встать, поставив бокал на столик, и развернуться в сторону двери, чтобы покинуть этот дом, где все было настолько непримиримо чужим. Но в бокале еще оставалось несколько капель огневиски, а на часах было еще неприлично мало времени. Будут же потом спрашивать, почему она не попыталась его убедить, не провела с ним больше времени, не смогла его вернуть… Правда, Элеонора не собиралась делать ни того, ни другого, ни третьего, но время надо было как-то убить. И хотя трудно было сказать, что ей нравилось делать это за огневиски, но в этом было что-то неуловимо новое и соблазнительное. Пить с самим Сириусом Блэком в доме Поттера… Да, такое вряд ли забудешь, и едва ли такое еще хоть раз повторится.
В голове мелькнуло неуместное «Расслабься и получай удовольствие». Фраза, которой на ее четвертом курсе попытался смутить какой-то старшекурсник, отчего-то ей вспомнилась именно сейчас, когда расслабиться полностью было довольно трудно. Вы… пытались расслабиться и получать удовольствие в стане врага?
«И все трепетало и пело вокруг; и я не узнала: ты враг или друг». А ты враг, Сириус Орион Блэк? Кто ты вообще?
- Спасибо, Нора, - едва не вздрогнув, услышав такое обращение, Элеонора несколько секунд смотрела в упор на Сириуса. Спасибо? "Спасибо, Нора?" Это солнечный удар, может? Что тебе нужно?
Предложение послушать маггловскую музыку было одновременно и роялем в кустах, коего Элеонора никак не ожидала услышать, и вполне естественным поворотом событий. Было бы странно, предложи Блэк почитать ей вслух учебник по зельеварению, а вот маггловскую музыку вполне можно было ожидать.
- Такие, как Сириус, всегда были в нашем обществе. Проникающая зловонная гниль из маггловского мира просачивается все глубже, а такие, как он, только открывают ей дорогу, - на днях сказал Норманн Эйвери, отец Элеоноры, - а лично я предателей ненавижу сильнее всех. Их нужно карать. И пусть участь магглов и грязнокровок покажется им милостью после того, что станет с ними.
Бестрепетное сердце Элеоноры, как обычно, не всколыхнулось от таких слов отца, но себя она как будто не причисляла ни к одной из баррикад. Предатели были всегда…
Взгляд Эйвери продолжал медленно охватывать комнату. Она не была маленькой, но казалась Элеоноре таковой. Здесь было чисто и опрятно, даже, пожалуй, уютно, хотя об уюте она думала в последнюю очередь. И все же все это казалось ей непримиримо другим. Взгляд ее остановился на фотографии на каминной полке: Джеймс и его родители. Как… трогательно. - С привычным пренебрежением подумала Элеонора. - Они другие. И Сириус другой. Не такие, как… мы?
Ответом на ее неуверенное «мы» мог бы послужить недавний диалог Элеоноры с матерью.
- Что за привычки? Это не манеры леди, Элеонора! Они так никогда не делают.
- Я не хочу быть, как «они»…
Элеонора Эйвери не любила, не умела быть, как кто-то. Еще с детства она отрывала крылья бабочкам и демонстративно распускала волосы, чтобы все знали, что она – не из этой массы одноцветных аристократов.
- Нет, - слегка пожала плечами Элеонора, отвечая Сириусу на его предложение послушать музыку.
Музыка так музыка. Но... Зачем? Зачем я здесь? Уже давно можно было уйти.
***
Я разговорчива как никогда, знаю.
Мистер Поттер, если вы читаете этот отыгрыш, простите за столь пристальное внимание к вашему дому.
[AVA]http://s6.uploads.ru/1lX9z.png[/AVA]
Отредактировано Eleanor Avery (04-07-2013 13:07:38)
Поделиться1109-07-2013 15:28:48
Элеонора, вероятно, задалась целью добить Бродягу за один этот сумасшедший день. Бесстрастное «нет» сначала заставило сердце сжаться, потому что отказ значил, что девушка собирается уходить, и мозг начал было с невероятной скоростью просчитывать, что бы ей еще предложить, чтобы...
Несколько мгновений - и его озарило. Вспомнилась формулировка вопроса, и Сириус широко улыбнулся, обещая себе, что больше никогда не будет спрашивать так, чтобы отрицательный ответ на самом деле оказывался положительным.
Он уже ощущал некоторую неестественную расслабленность по телу, которую дарил алкоголь, и невольно вгляделся в девушку в попытке найти хоть какую-то реакцию.
Кто бы мог подумать, что девочка-аристократка столько пьет, что уже привычна к огневиски, и слушает музыку с предателем крови, - подумалось невольно. Другая бы уже раскраснелась, начала бы нести чушь, забывая про все свои манеры... Но не Элеонора. Немногословна, сдержана, скована. Сколько еще ей нужно выпить, чтобы хоть ненадолго исчезла эта стена отчуждения? Бродяга уже почти был готов головой пробивать камень, с которым не мог справиться алкоголь.
Вместо этого он открыл прикроватную тумбочку, извлекая на свет серо-черную коробочку. Затем заглянул в тумбу, задумчиво поворошил рукой ее содержимое, издающее что-то среднее между клацаньем и бряцаньем, потом кивнул своим мыслям и вытащил маленький черный прямоугольник из неизвестного материала с корявой надписью «Deep Purple», сделанной на цветной полоске явно от руки. Коробочка открывалась почему-то посередине, а не с краю, как все нормальные шкатулки, и внутри имела достаточно странное устройство. Черный прямоугольник с тихим щелчком идеально лег в отверстие; Сириус достал палочку и шепнул пару заклинаний, возблагодарив Мерлина за то, что он находится в доме магов, и о его летнем колдовстве в школе не узнают. С другой стороны, в доме магглов в стене были специальные дырки, чтобы подключить аппарат без магии.
- Это настоящее маггловское радио, - с гордостью в голосе пояснил Бродяга, тайно досадуя на себя за то, что так и не смог запомнить настоящее название этой штуки. Он нажал пальцем на кнопку (очевидно, для запуска), затем несколько раз на другую, по памяти отсчитывая количество песен до нужной, после чего снова сел на свое место. Комнату заполнила лиричная музыка, проникая в каждый угол.
I have often told you stories
About the way,
I lived the life of a drifter
Waiting for the day.
Бродяга блаженно прикрыл глаза, это была одна из его любимых песен. Он всерьез хотел попросить Лили достать ему такой же аппарат, потому что успел здорово привыкнуть к голосу этого странно близкого по духу маггла. Впрочем, не только его; он с удовольствием слушал The kinks, Pink Floyd, Queen и еще около десятка групп. Однако в этот раз было важнее наблюдать за Элеонорой, чем наслаждаться музыкой. Он искренне собирался всего лишь смотреть за реакцией, не более того, но смесь эйфории и банального опьянения не позволила бездействовать.
When I'd take your hand and sing you songs
Then maybe you would say
Come, lay with me, love me
And I would surely stay.
Он отставил бокал, уже вновь наполненный, в сторону, встал и протянул руку Элеоноре, недвусмысленно приглашая на танец. Ни в одной его черте, ни во взгляде, ни в жесте не было насмешки.
Несколько секунд - и начнется припев.
Необходимые пояснения.
Загадочная шкатулка (в посте она, естественно, без проводов);
Музыкальное сопровождение - "Soldier of fortune", Deep Purple
[AVA]http://se.uploads.ru/m2Tli.jpg[/AVA]
Отредактировано Sirius Black (16-07-2013 17:04:10)
Поделиться1216-07-2013 14:04:43
Пить с Элеонорой огневиски было весело примерно в такой же степени, как разговаривать с рыбой, но сама Нора ничуть не смущалась от того, что их разговор больше наполнен паузами, чем словами. Ей это не было в новинку, тем более, она не ощущала ответственности за происходящее, ведь не она, а Сириус предложил ей выпить, поэтому ей было позволительно молчать и дожидаться шагов со стороны Блэка.
Блэк… Он больше не Блэк.
- Хуже бастарда, - эхом отозвался в голове голос отца, - он больше не принадлежит к Блэкам. Он более никто.
Никто…
Странно, но эта мысль не вызвала у Элеоноры должной реакции неприятия или раздражения; это было совершенно безболезненная констатация полной свободы Сириуса, которая лично для Элеоноры таила в себе куда больше положительного, чем отрицательного.
Свобода…
Слово это приятно тревожило сознание Элеоноры, которая никогда не мечтала о ней, но внутренне всегда стремилась к ней. Как и многим детям, Норе было свойственно желание делать все вопреки чему-то. Но ей не хотелось бунтовать. Ей не хотелось отстаивать права свои или чьи-то другие, ей не хотелось протестовать или бороться, ей просто хотелось стоять по другую сторону от.
Но только сейчас Элеонора впервые столкнулась с истинной свободой от того, что было дано тебе по праву. То, что одни называли серебряными ложками, которые были вложены некоторым детям при рождении, для Сириуса было оковами, которые он не замедлил выплюнуть. И то, что скорее должно было оттолкнуть Элеонору, даже притягивало ее.
- Это настоящее маггловское радио, - Элеонора чуть шевельнулась, чтобы посмотреть, но ничего не ответила, лишь чуть кивнув.
Заиграла музыка, тронув за струны тишину этой чужой комнаты, преображавшейся с каждым мгновением. Капли света, отраженные в бокале огневиски, скользили по стене, и будь Элеонора более тонкой и лиричной душевной организации, она бы уже давно растаяла в этом эфире романтики. Но тронуть вечный лед души Элеоноры было куда сложнее.
Нора вслушивалась в слова маггловского певца, которого слышала впервые в жизни. Он пел о чем-то неуловимо нежном и прекрасном. О том, о чем Элеонора никогда и не подозревала, хоть и слышала. Она подняла взор на Сириуса, задав безмолвный вопрос: «Зачем?»
Come, lay with me, love me
And I would surely stay.
А если я ему нравлюсь?
Это было похоже на вспышку падающей звезды.
Элеонора замерла, хоть никто другой и не заметил бы разницы, но внутренне она вся напряглась на пару мгновений, обдумывая неожиданно ворвавшуюся в ее сознание мысль. Не может быть...
Ей еще никогда не приходилось употреблять таких фраз, таких слов даже в мыслях, ведь ранее все это ей казалось нелепой чушью, которой развлекаются безмозглые девочки, которым больше нечем заняться. И вдруг она, совершенно неожиданно для себя, предположила, что она может быть небезразлична Сириусу. Огневиски, музыка... А если это не так? Могло быть и не так, поэтому Элеонора не могла себе позволить хотя бы подать вид, что ей такое пришло в голову, чтобы Сириус в случае ее ошибки не высмеял ее.
В душе поселилось какое-то новое, дикое чувство, которого она еще никогда не ощущала, но которое ей уже сейчас до невозможности было приятно. Это было ощущением собственной власти, которую она может получить над человеком, который откроется перед ней, это было странным торжеством, помноженным на любопытство. Изнутри ее наполняла непривычная легкость, которую она доселе никогда не испытывала.
А что будет дальше?
Сириус ответил без слов, подав ей руку. В первое мгновение Элеонора даже не поняла, что это значит. Пришедшее к ней осознание поразило ее вспышкой молнии на ночном небе.
Он приглашает… меня!
Ледяная стена Элеоноры заплакала талой водой. На ее лице невольно появилось некая тень улыбки, ничуть не смущенной, какую можно было бы ожидать от юной девушки, и она, подав руку, поднялась и приблизилась к Сириусу.
Я была права...
Элеонора была обучена танцам, но, кажется, сейчас знание менуэтов, вальсов и бранлей мало чем ей могло помочь. Оставалось лишь довериться себе и… Сириусу. В какое-то мгновение Элеонора ощутила себя почти беззащитной, ведь она не привыкла доверять кому-то. Тем более, чужому.
Но почему-то сейчас ей казалось, что это правильно.
- Сириус, - начала она, чуть наклонившись к нему, - зачем ты это делаешь?
Это было самым глупым, что можно было спросить, но еще не обученная искусству любви Элеонора не смогла найти ничего лучше. А молчать даже ей казалось уже немыслимым. Уже задав этот вопрос в лоб, Элеонора поняла, что промахнулась, но делать было нечего.
[AVA]http://s6.uploads.ru/1lX9z.png[/AVA]
Отредактировано Eleanor Avery (16-07-2013 14:07:52)
Поделиться1323-07-2013 02:24:47
На жалкое мгновение мелькнул страх. Не от того, что мог последовать отказ, но потому, что нельзя было выказать разочарования. Эта маска не должна была треснуть. Пытался придумать, как обратить в шутку, но голова была, как на зло, совершенно, бесповоротно пуста...
Предложение принято. Пульс не собачий даже – кроличий.
За то, чтобы обворожительно-спокойная улыбка, первая за вечер улыбка, что прекраснее всех звезд вселенной, не померкла, Сириус был готов биться до последнего вздоха.
– Сириус, – сердце пропустило удар, – зачем ты это делаешь?
Окинул девушку темным взглядом, чуть медля.
– Потому что хочу.
...Жить с тобой и нашими детьми в поместье не-тех-Блэков, проводить уикэнды за пикником на поляне и раз в неделю собираться огромной семьей с Поттерами, Люпиными и Петтигрю.
Сириус часто ночью представлял, как это может быть. Вдвоем читать письма из Хогвартса, мимолетно отмечая, как быстро растут дети, собирать им посылки, играть в квиддич на заднем дворе, принимать дома друзей. Долгими вечерами сидеть с женой у камина один на один, ничего не говоря. Она, возможно, с книгой, он – рядом, обнимает. Делать сумасшедшие вылазки на метлах – и мотоцикле?
Он не знал, что и как должны делать супруги обычной счастливой семьи, не обремененной светскими взглядами на жизнь. Этим летом он пытался понять, чем заняты Поттеры-старшие, но четкого представления так и не получил. Знал только, что совместные обеды, когда все разговаривают и смеются, нравятся ему гораздо больше, чем те, что проходят в гробовом молчании и с дурацкими эльфами. Знал, что «мам, па, мы с Бродягой на озеро, идете?» нравится ему в тысячу раз больше, чем лживо-учтивое «могу ли я отправиться к друзьям, маменька?», что шутливое «ты за старшего, дорогой» приятнее, чем визгливое «будь добр проследить за мальчиками, Орион, это их первый серьезный прием».
– И для примерной девочки ты не особенно активно сопротивляешься, – сказал, немножко задираясь, но все же с одобряющей улыбкой, – ты не такая, как они.
Не комплимент – бесстрастное признание очевидного для обоих факта.
Одна рука легла на талию девушки, другая мягко обхватила нежную ладонь. Сириуса, как любого аристократа по происхождению, с детства учили танцам, однако сегодня не он собирался быть хоть в чем-то послушным, шаблонным.
На его стороне – навык, алкоголь и свобода тела. И Сириус пользовался всеми этими ресурсами, понимая, что нужно выложиться на полную. Первый и последний шанс провести с Элеонорой несколько часов один на один…
Бродяга их никогда не забудет.
В его движениях угадывались знакомые фигуры, однако они переплетались между собой неожиданно и с легкомыслием. Танец, однако, выходил гармоничным, несмотря на отсутствие четкой структуры, и попадал в ритм мелодии. Сириус вел, не отрывая жадного взгляда от лица Норы, стремясь получше запомнить каждую черты – так близко, так невероятно…
Заманчиво.
Он не боялся сбиться, ошибиться; поставить ногу не туда, разжать случайно руки. И потому ни разу не сбился. Это не был танец ради танца, но безмолвный крик Элеоноре.
Покажи ей все, что чувствуешь, – мелькнула шальная мысль, и Блэк подчинился ей, не говоря ни слова.
Три минуты прошли. Зазвучал прощальный аккорд, и Сириус понял вдруг: ее больше ничто не держит. Элеонора вольна уйти, потому что все правила хорошего тона соблюдены, разговор проведен и закончен танец. Песня, он знал, была на кассете последней. Ничто не спасет его в эту секунду, и единственное, что он мог – задержать ее в объятиях после танца немного дольше, чем требовалось. И смотреть, смотреть, смотреть, упиваясь последними мгновениями.
Перед смертью не надышишься? Вероятно. Однако слишком чистый воздух может вызывать головокружение… и он не мог сдержаться.
Припал к губам в поцелуе – отчаянно-страстном, жадном, с предательской ноткой нежности. Он не знал, выдал ли себя. Не думал, какой причиной Элеонора объяснит для себя его порыв.
Это было совершенно все равно в скоротечный миг момента.
Вкус. Горький огневиски, сладкая победа; он, пусть и мимолетно, исполнил то, о чем мечтать не смел.
– Прекрасная Элеонора.
Подумал или сказал?
[AVA]http://se.uploads.ru/m2Tli.jpg[/AVA]
Отредактировано Sirius Black (03-08-2013 19:32:44)
Поделиться1419-08-2013 22:04:16
This is a good place
To fall as any.*
Сколько уже таких как, я утонуло в его темных как ночь глазах?
На долю мгновения Элеоноре захотелось оттолкнуть Сириуса от себя и уйти из этого кукольного дома Поттеров, где и она, и он, как бы ему ни хотелось поверить в обратное, были чужими. В ответном взгляде Элеоноры не было ни любви, ни восхищения, ни страха, в нем не было ровно ничего, кроме ожидания. Такие же темные глаза, такая же темная бездна, такая же темная… душа? Элеонора не ждала правдивого ответа на свой вопрос, в конце концов, кто бывает действительно искренен в такие минуты, если только не чужая палочка принуждает вас говорить?
И все же что-то заставило Элеонору не сделать шаг назад, когда смолкла музыка, а остаться на месте и не отвести взгляда. Возможно, собственное любопытство, возможно, огневиски, а, возможно, слишком частый пульс Сириуса, который передавался и ей. Отчего-то ей вспомнилось пресловутое выражение «их сердца бились в один такт», но только сердца влюбленных умеют так, а душа Элеоноры молчала, как неживая. В ней говорило тело с его инстинктами и внутренний интерес к тому, что будет дальше.
Но и женятся люди не по любви, ведь так?
- Потому что хочу, - ответ Сириуса был настолько бесхитростен, что почти верилось в эту искренность, – и для примерной девочки ты не особенно активно сопротивляешься. Я не примерная девочка. Ты не такая, как они.
Не такая.
А после он поцеловал ее. Чуть наклонился и припал к губам, и с этой волной страсти и едва уловимой нежности по телу Элеоноры пробежала дрожь, которой она не ждала сама от себя. В этом было что-то почти пугающее: она ведь всегда знала, чего ждать от себя. От своих мыслей, от своих чувств, от своего тела, а сейчас ей было неожиданно приятно такое близкое прикосновение чужого человека, который всегда был по иную сторону баррикад. Всю жизнь держать дистанцию, тем более, от таких, как он – чтобы так наслаждаться этим поцелуем и внутренне желать продолжения?..
- Прекрасная Элеонора.
Я прекрасная.
Он был первым человеком, кто говорил ей такое. Вернее, он был первым мужчиной, кто откровенно восхитился ею, и это признание было словно еще одним выпитым бокалом огневиски. Она не ощущала хмеля, но ощущала, как тепло от близости и алкоголя медленно растапливает ее холодное тело, и с каждым мгновением она расслаблялась все больше. Напряжению и сдержанности уступали спокойствие и желание, о неисполнении которого она совершенно точно будет потом жалеть.
Я прекрасная.
Чем больше она пыталась распробовать эту мысль на вкус, тем слаще она казалась, и ей не хотелось останавливаться здесь и сейчас, на этом коротком поцелуе. Если бы мысли в голове Элеоноры умели мешаться между собой, то это был бы определенно тот случай, но сейчас она просто не могла выбрать из них нужную и признаться себе в этом.
- Так чего же ты хочешь, Сириус? – одна рука Элеоноры легла на плечи Сириусу, а другая смело перехватила его руку так, чтобы его пальцы оказались меж ее, - чтобы я осталась здесь и продолжила наслаждаться вместе с тобой этой музыкой и огневиски? – в глазах ее блеснул дьявольский огонек, - или, может быть, чтобы я все же сопротивлялась тебе? – она чуть приподнялась на носочки, так, чтобы он почувствовал ее дыхание на своей коже, - но… Учти, что примерная девочка из меня ровно такая же, как из тебя примерный мальчик.
Я так хочу, так хочу ощущений
У меня есть лишь миг эйфорий и мучений,
Пока не вернется в холодную вечность
Моя уязвимость, моя человечность.~
Эпиграфы
* Florence and the machine - Bedroom hymns
Перевод - это хорошее место для падения, как, впрочем, и любое другое.
~ Оля и монстр - Человечность.
[AVA]http://s6.uploads.ru/1lX9z.png[/AVA]
Поделиться1501-11-2013 16:39:52
Сириус ждал насмешки, ждал пощечины или ледяного вопроса. Сириус надеялся на чудо. И чудо случилось. Он чувствовал руку девушки плечом – и при этом как будто не ощущал ее, враз онемев. Касание к пальцам ощущалось электрическим разрядом, но он не вздрогнул. Только сжал ладонь, не больно, но цепко задерживая ее в своей руке. Он смотрел на Элеонору, стараясь понять выражение ее глаз, но видел только, как горит мост. Забывал дорогу назад. Можно было отпустить, извиниться, можно было сделать что угодно, прервать зрительный контакт. Сделать шаг назад, разбить эмоциональное напряжение, обратив его в смущение и неприязнь. Сириус мог. Но не был способен, его мост догорел и рассыпался пеплом.
Прокручивая в голове только что услышанные слова, Сириус лихорадочно придумывал ответ. Пустота в голове не заполнилась ничем, он боялся сказать лишнее, поспешное... или, напротив, слишком робкое. Нарушит правила игры – и весь хрустальный замок рассыплется на тысячи осколков, которые не склеить самым сильным волшебством. Проблема в том, что влюбленный – плохой игрок.
…Учти, что примерная девочка из меня ровно такая же, как из тебя примерный мальчик.
– Если ты обещаешь быть непослушной, – усмехнулся озорно, словно совсем не нервничал, – то я скажу тебе уйти.
Слова сорвались невольно, он не слышал себя из-за шума в ушах. Договорив, он сжал в объятиях Элеонору крепче прежнего. Красноречиво намекал: «я попрошу тебя покинуть дом, если только буду уверен, что ты поступишь наоборот». Но это было неважно. Он вдруг понял одну очень простую вещь.
Элеонора Эйвери уже не ушла.
Согласилась на танец. Не показала, что поцелуй неприятен. Держала за руку.
Элеонора Эйвери уже не уйдет.
Все остальное – только декорации, дань древней игре в кошки-мышки между мужчиной и женщиной. Сейчас не уйдет, а значит, не уйдет никогда, насовсем останется! Не мысль даже, ощущение. Разум согласен не был, но Блэк и слушать не хотел.
Кончики пальцев скользили по лицу осторожно, чтобы запомнить чудесно мягкую кожу на несколько лет вперед. Неосознанно, бездумно, потому что хотелось давно. Вновь поцелуй, на сей раз – уверенный и обжигающе-короткий. Не надоесть, но поддразнить, увлечь, пообещать одним лишь жестом.
Жар по пальцам, по лицу, такой знакомый жар по телу, предвкушение в каждом движении. В глазах пламя дикое, на губах улыбка безумно легкая; одежда вмиг становится лишней, слишком тяжелой, неуместной.
Он снова смотрел на Элеонору и, не увидев возражений, решил, будто заметил взаимный проблеск огня. Того, о котором мечтал год назад, захлебываясь безответным чувством; того, о котором и подумать не смел, танцуя только что. Не сдержавшись, не пытаясь даже сдержаться, он припал к шее, зажав зубами кожу очень нежно, чтобы не оставить синяков. По месту укуса – нет, не укуса даже, касания, – мягко скользнул кончиком языка, опаляя дыханием тут же. Невесомо, до дрожи, как минимум собственной. Как давно он мечтал это сделать! Увидеть, а лучше ощутить реакцию, сломав стену льда.
Сириус теряет голову, забыв о том, кто он, где находится, забыв о Блэках, Джиме… Слизерине. Исчезло смущение, как будто его и не было, потухло, не успев проявиться внешне.
Он обнял за плечи, сказав тихонько на ушко:
– Нора… – нащупывая пальцами шнуровку платья.
[AVA]http://se.uploads.ru/m2Tli.jpg[/AVA]
Отредактировано Sirius Black (01-11-2013 18:48:01)
Поделиться1608-12-2013 21:18:42
История, достойная «Декамерона».
История, достойная школьных сплетен.
Знала ли Элеонора Эйвери, угрюмо шедшая к Сириусу, отступнику, сожженному на праведном огне родительского гнева, что, пусть ее там не ждали сегодня, но ждут уже очень давно? Ждут долго, без надежды на искру света в конце темного коридора безответной любви, ждут так сильно и упрямо, что, достигнув желаемого и проведя с нею ночь этим днем, не смогут найти покоя и будут желать большего.
Не знала. Конечно, не знала, равно, как и не знала ничего другого о Сириусе Блэке, кроме того, что он со своими друзьями был грозой спокойствия школы а еще, что вопреки традициям ему в пример всегда ставили младшего брата, в то время как все должно быть наоборот. Не знала, но так легко отдалась, ни на мгновение не пожелав прекратить все это, оттолкнуть Сириуса, заставить его смутиться – уйти.
Нет. Элеонора Эйвери даже не попыталась сопротивляться, когда рука Сириуса потянула за тонкую шнуровку – словно дернула занавес, начиная представление на двоих. На долю секунды Элеонора прекратила дышать, ощущая, как собственная беззащитность перед Сириусом начинает бить тревогу, но, не дав ему это заметить, Нора заставила себя расслабиться и плыть по течению наслаждения. Губы Сириуса припали к ее шее, целуя, даже почти кусая так жадно и так нежно, что Элеонора, чуть выгнувшись, откинула голову назад, уже добровольно разрывая скорлупу своего целомудрия, ломая свой лед, через щели которого начинала сочиться страсть. Мир рассыпался осколками отблесков виски в стаканах и тут же снова воскрес: сгустился, слепился, вырос из прикосновений и поцелуев, жадных, жарких, неуверенных, нежных...
Новый мир был синим и беззвездным.
- Нора, - чувственным, почти бархатным голосом произнес Сириус, и волной легкой дрожи отозвалось собственное имя. Она никогда и не думала, что ее имя может звучать так. Так сладостно, так тепло, так нежно и так терпко, что ей хотелось вечно слышать, как Сириус, ласково касаясь ее кожи, зовет по имени.
Пусть она не последняя, да и, скорее всего, не первая, Элеонора подсознательно ощущала, что более смелый и, вероятно, более опытный Сириус обладает над ней меньшей властью, чем она над ним. А власть – это всегда приятно. Страх, подогреваемый влечением, все скорее таял, растекался и уступал место чувственности, о существовании которой еще недавно Элеонора и не подозревала, но, оказалось, чужие прикосновения к себе могут заставлять трепетать, получать удовольствие и даже жаждать чего-то большего.
Они, конечно, не стали в порыве страсти задергивать шторы, да и до спальни они не дошли, впрочем, есть ли разница меж тем: заниматься любовью на диване или кровати, если что то, что другое – чужое? Знали бы Поттеры, какое цунами затопило их маленький, кукольный домик, в которым Сириус и Элеонора отдавались друг другу, забыв о существовании мира за пределами этой комнаты? Только стены, всегда молчаливые, могли видеть, как неожиданно закон гостеприимства приобрел что-то новое в интерпретации Сириуса и Элеоноры.
- Сириус… - непривычно томно зазвучал собственный голос, на который тут же откликнулась пара горящих темным огнем глаз. Сириус…
Шнуровка змеей скользнула меж пальцев Сириуса и тут же исчезла, увлекая за собой и все платье Элеоноры. Балдахин сдернут, стены пали, лед растаял – занавес растекся по краям сцены, открывая представление.
Акт первый начинался.
***
Рука Элеоноры легла на что-то паутинно-кружевное, и этим что-то оказалась ее собственная одежда, точнее, та ее часть, которую не должен не видеть никто кроме ее обладательницы. Нора всегда была не из скромных, чье лицо чуть что заливает краска стыда, а сейчас ей и вовсе нечего было смущаться, ведь, в конце концов, если Сириус видел, чувствовал, осязал ее обнаженной, то чего уж сейчас было бояться?
И все-таки это темное тонкое кружево, жертва пожара страсти, было напоминанием о том, что всему свой предел, и в любую минуту может щелкнуть замок, и в дом, наверняка, возмущенный таким поведением гостей в нем, войдут его законные хозяева – Поттеры. Надо сказать, Элеонора не знала, что хуже: родители Джеймса или он сам, потому что в первом случае ей просто грозит, наверное, выговор и «скатертью-дорожка-мисс-Эйвери», а во втором… Элеонора не хотела и думать о том, чтобы Поттер-младший знал том, что она здесь даже была.
Надо было идти. Это понимали оба, и Элеонора не желала, чтобы Сириус сказал об этом первым, заставил ее почувствовать себя девушкой на час и вообще дал понять, что все кончилось, а потому пора расходиться. Это не задело бы, но слегка укололо ее гордость. Интересно, сколько уже подобного пережил за это лето диван Поттеров? Хотелось, конечно, об этом спросить, не из ревности… Так, из любопытства, что ли. Впрочем, разумеется, она не стала. Первая, вторая, третья, сотая – какая разница? Она же тоже за него замуж не собирается.
- Мне пора, - сказала Элеонора, и легкое кружевное оказалось на ней.
[AVA]http://s6.uploads.ru/1lX9z.png[/AVA]
Отредактировано Eleanor Avery (08-12-2013 21:22:13)
Поделиться1709-12-2013 17:50:36
♫ Can you feel the love tonight?
Прекрасная Элеонора, завораживающая одним лишь взглядом, задержалась в его комнате добровольно. Девочка-ледышка, знающая себе цену, была в его руках. Звала его, как прежде ни одной не удавалось, а ведь те глупые девочки действительно старались произвести впечатление. Нора была бесконечно далека от них, ни капли наигранности не было в ее поведении. И Блэк принял это за ответное чувство.
Одно слово - собственное имя - выбило почву из-под ног, весь мир померк, утратив свое значение. На пол упало платье, знаменуя капитуляцию самой неприступной крепости, самого несбыточного сна.
Счастье пьянило и захлестывало волной, он отдался этой стихии целиком, без остатка, растеряв здравый смысл. Сколько раз с губ скользнуло имя, ставшее родным в один миг, он не знал, не считал, полагая, что на это у него еще будет целая вечность. Теперь можно не торопиться; уже никогда не нужно будет бросать взгляд украдкой, делая вид, что в душе ничего не шевельнулось. Можно вздохнуть спокойно, забыть предрассудки, стереть факультетскую ненависть, просто жить и любить.
И он пропал совсем, растворился в восторге. Звездный мальчик обрел то, что искал. Впервые в жизни происходящее не казалось ему примитивной пошлостью, привлекающей исключительно своей запретностью. Не было даже мысли о том, чтобы потом хвалиться перед друзьями; это не было очередным "подвигом". Глубокое ощущение чего-то незыблемо правильного и уместного вытеснило все мальчишество.
Мягкая кожа, сводящий с ума аромат, тихий голос, взгляд, в котором не было отчужденности - это заставило его поверить в то, что все было не напрасно. Что даже проклятый собственной матерью ребенок имеет право на счастье. На чудо, не зависящее от мастерства владения палочкой.
Расслабленный и безмятежный, он лежал, с легкой улыбкой глядя на Элеонору, девушку, подарившую ему хрупкую сказку. Хогвартский кобель Сириус Блэк, отчаянный в своей злости на мир, ушел, уступив место влюбленному мальчишке, который готов свернуть горы без всякой точки опоры. Он любовался слизеринкой, впервые делая это открыто, впервые не думая, что обязан ее ненавидеть. Правила созданы для того, чтобы их нарушать, и кто мог знать это лучше Бродяги?
Он хотел сказать что-нибудь, что показало бы, как он благодарен за предоставленный шанс, как решительно он настроен; настолько, что, даже, может быть, почти готов помириться с семьей, ведь Эйвери не отдадут дочь предателю рода… Словом, над этим стоит поразмыслить, найти лазейку. Хотя, разумеется, он был почти уверен, что Нора отбросит идиотские аристократические условности. Ради него.
Хотел рассказать, каким был идиотом, не решаясь на первый шаг с трижды проклятого четвертого курса, чтобы посмеяться вместе над его глупыми страданиями. Сириус подбирал слова неторопливо, наслаждаясь уютной тишиной, которая звучала для него нежнее любых слов любви. Он поднял было руку, чтобы погладить по изящному плечику, уже собрался начать диалог, однако Нора заговорила первой.
- Мне пора, - сказала она, одеваясь. Так легко, что он не сразу понял смысл сказанного.
- Что?.. - внутри что-то оборвалось, упало на кафельный пол, разлетаясь вдребезги, - да. Разумеется.
Голос не сорвался, почти повод для гордости. Надев привычную маску небрежности, словно и не произошло ничего, парень покинул диван и принялся одеваться. Каждая секунда промедления жгла кожу, он хотел спрятаться как можно быстрее, прикрыть каждый участок тела. Никогда еще Сириус не чувствовал себя настолько грязным. Пальцы мелко дрожали, он был оглушен.
Смешно получится, если деньги предложит, - промелькнула отстраненная мысль, привычная насмешка над собой. Еще один пинок для уличной больной собаки. Со стороны Эленоры это могло быть очень удачным ходом. И, возможно, задетая оскорблением гордость болела бы сильнее души. Однако она не стала.
- Давай помогу, - ровным тоном, без эмоций. Для шнуровки таких платьев предполагались служанки, он знал. Не хотел тянуть время, удерживая ее здесь против воли, так что пытался справиться как можно быстрее. Не позволял себе лишнего, даже мимолетного ласкового касания. Скупые, резкие движения. Внутри было пусто, мир вокруг потерял краски. Стал серым-серым, почему-то заболело горло, сжалось в тугой ком. Шнурок плясал в пальцах, жаля больнее любой змеи, и Блэк, закрепляя его деревянными руками, молчал. Слова больше не имели значения.
Сам он был одет неряшливо, пропустил одну пуговицу на рубашке, из-за чего пошел перекос, воротник не расправил, не затянул ремень. Сириус Блэк всегда заботился о своей внешности. Встав с кровати в этот раз, Сириус Блэк забыл даже пригладить волосы.
- Спасибо за приятную... беседу, - безжизненно, равнодушно. Как ребенок, которому надоела новая игрушка. Проблема заключалась в том, что в этот раз игрушкой стал он сам.
- До скорого.
До никогда.
[AVA]http://se.uploads.ru/m2Tli.jpg[/AVA]
Отредактировано Sirius Black (10-12-2013 19:00:52)
Поделиться1811-12-2013 19:34:37
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Нежный шелк белья странно холодил кожу, будто напоминая, что за пределами этой вселенной на двоих есть еще другой мир, в котором ее, Элеонору Эйвери, ждут дома к обеду. Звон серебряных ложек, скудные слова, песком хрустящие на зубах, мерный бой часов – вот и вся мелодия ее жизни. Как звук утреннего будильника или марш. Скучно. Безнадежно. Зато традиция.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?
А вот Сириус традицией не был. Сириус прорвался в ее жизнь сквозь плотную скорлупу замкнутости, вытащил на руках в этот мир, опустил на мягкий песок, и прибой страсти накрыл их обоих. Надо было что-то такое сказать, чтобы тишина не взялась играть свою заунывную мелодию, вот только Элеонора не знала, что. Ей не хотелось сыпать приторными глупостями, от которых свербит во рту, но и молчать не хотелось. Ах, Нора. Ты чертовски плохой поэт. Она не говорила, даже не пробовала говорить на языке любви прежде. Смешно, глупо, нелепо – вот так после всего, что было, бросить безвкусное «Мне пора» и начать одеваться. Но Элеонора… Элеонора не была бы собой, смущай ее это хоть немного. А потому произнеся эти два сухих, ровно ничего не значащих слова, она начала одеваться.
Всё передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
Сириус вскочил. Вернее, он, конечно, небрежно поднялся, не глядя на нее, и тоже начал одеваться, застегивая пуговицу через три на рубашке, скинутой им час назад, в огне безудержной страсти. Что это было?.. Как вообще случилось так, что их почти воспитательная беседа потекла по руслу взаимного влечения, и раз – вот уже нет никаких предрассудков, страхов, неловкостей. Только Он и Она – никого кроме. Иной назвал бы это нежным сном или сладкой сказкой на двоих, но сейчас с трудом верилось в то, что между этими двумя было хоть что-то достойное «Декамерона» и школьных сплетен. Нежность расплавилась под бьющим в окно солнцем обыденности, а чувственность вяло утекала меж пальцев. Так бывает, это ничего. Наверное.
Главные герои только что написанной истории молча одевались, чуть ленно и устало, словно они и не были вовсе интересны друг другу хоть сколько-нибудь, словно и не они в порыве безудержной, безумной любви осязали, изучали, постигали друг друга…
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?
Игра была окончена. Соскользнули с шахматной доски фигурки, упали в деревянную коробку, глухо стукнувшись об дно – и растаял азарт, погасла страсть, утихло пламя. Все возвращалось на круги своя. Элеонора Эйвери, чистокровная аристократка, слизеринка и он, Сириус Блэк, гриффиндорец на всю голову и остальные части тела, изгнанник, отступник, преступник – Мерлин, сколько прекрасных титулов, и Элеонора даже была бы согласна принять любой из них (кроме, пожалуй, «гриффиндорца»). Поддразнить, соблазнить, увлечь – и Нора могла бы пойти за ним. Не ради вечности, разумеется, так – время убить. Но пошла бы.
Кто был охотник? — Кто — добыча?
Всё дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?
C`est la vie.
Детские драмы, детские страсти, детская боль – сколько такого уже видел этот мир? Сколько уже таких Сириусов чувствовали себя обманутыми и брошенными? Да сотни; что это меняет? Каждая новая история перерождает вселенную, воскресает ее из пепла серой текучести, возвращает к истокам… Вот и эта короткометражная история сумасшедшей любви создала этот мир заново. Создала и вмиг разрушила. Так бывает. Это ничего. Наверное?
В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
- Давай помогу, - Элеонора не верила этим прикосновениям. Неужели он хотел, чтобы она ушла? Он, Сириус Блэк, еще пару минут назад поглощавший ее жадным ненасытным взглядом, действительно пытался выгнать ее из дома? Элеоноре даже захотелось остановить его руки, взять их в свои и спросить – что не так? Чем ты не доволен, Сириус Блэк? Ждал продолжения? Нежностей ждал? Вдруг испугался Поттеров?.. От последней мысли вытянутые в бесцветную полоску губы Элеоноры чуть искривились ломаной усмешкой. Или просто получил все, что хотел? А вот эта мысль уже не веселила, а чуть саднила. Сначала Элеонора терпела эти рваные и короткие прикосновения, но вдруг она резко дернулась, будто пытаясь стряхнуть с себя все следы Сириуса. Не трогай.
- Не стоило, - кисло-едкой улыбкой ответила Элеонора, и ее маленькие ступни вошли в черные легкие туфли.
Чье сердце — Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?
Прощались они скупо. Бесцветно и холодно. Элеонора чуть утомленным взглядом скользила по неряшливо собранному Сириусу, думая о том, что возникнут ли у Поттеров вопросы, когда они увидят смятую рубашку Блэка с поднятым воротником и его непривычно взъерошенные темные волосы. Вряд ли.
- До скорого, - сказал Сириус никаким голосом.
- До скорого, - повторила Элеонора и неожиданно для самой себя добавила, - я передам от тебя привет Регулусу.
Последний маленький удар.
***
И все-таки — что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
… Элеонора шла не оборачиваясь, даже не думая о том, смотрит он за ней из окна или нет, шла неспешно, но твердо – по направлению к ближайшему камину. Годрикова Впадина – маленькое место, но даже там можно потеряться, утонуть среди других, и сейчас Элеоноре было почти приятно это чувство. Только она и ее мысли, и больше никого рядом.
Вдруг рука Элеоноры резко потянулась к мочке уха. Там ничего не было. Черная жемчужная сережка погибла смертью храбрых во время урагана страсти. Ну, или просто закатилась под диван, черт ее разберет.
Вернуться?.. Пару секунд размышления – и Элеонора так же неспешно идет дальше.
Сувенир на память.
***
- Ну так и что, Блэк?
- А?.. – рассеянно переспросила Нора брата, сидя на диване и поджав ноги, - да ничего. Отказался, конечно.
Эдмонд хмыкнул.
- Не удивлен. Идиот, правда?
Идиот… Нет, наверное, не идиот. Странная улыбка проплыла на лице Норы и тут же утонула, когда та обернулась к брату. Он смотрел на нее по-детски доверчиво и по-взрослому строго, как будто сам желал участвовал в семейных дела Блэков и не понимал, почему не его послали к Сириусу… Непривычное понимание того, что все не будет как прежде так легко и безболезненно поселилось в голове Элеоноры, что она сама удивилась, как легко ей было слушать брата и думать о том, что он ничего, ровно ничего не знает. Уже ничто не будет как прежде – она выросла. Не сегодня. Давно, наверное, просто сегодня вылезла из кокона и выпорхнула в свет темной бабочкой, чтобы улететь ото всех. Поэтому… Пусть Эдмонд ей брат, теперь…
- Так ты согласна? Вот кретин, - еще раз плюнул в Сириуса Эдмонд.
Не больше и меньше чем все мужчины, - очень по-женски подумала Элеонора, и ей это понравилось.
- Конечно, милый, - безразлично сказала Нора, - ну, конечно, ты прав.
Она встала и отвернулась к окну. Последние лучи солнца стекли с небосклона за горизонт. Было тихо.
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?*
*
Цветаева.
[AVA]http://s6.uploads.ru/1lX9z.png[/AVA]
Отредактировано Eleanor Avery (11-12-2013 19:38:04)
Поделиться1913-12-2013 21:30:58
In the morning
This feeling will be gone
It has no chance going on
Something so right
Has got no chance to live.
Он с трудом понимал происходящее - нечего было понимать. То, как резко отшатнулась девушка от его рук, даже не задело. Он просто не осознал смысла этого жеста, смотрел пустыми глазами. Повел плечом, мол, как знаешь. И проводил до двери, неосознанно копируя повадки дворовых псов. Те точно так же плетутся за случайными прохожими, понимая, что им не на что надеяться, но все-таки не будучи в силах отступиться.
Прощание, достойное двух совершенно чужих друг другу людей, не продлилось долго. Даже брошенная вскользь фраза о брате задела больше по инерции, чем от какого-либо осознания. Болеть было уже нечему.
Закрыл дверь медленно, щелкнул замком. Обратный путь от двери до спальни был долог, и после ничего, кроме тумана, он не смог вспомнить. Успел только…нет, не порадоваться, но равнодушно одобрить собственную предусмотрительность: у него не было сил убираться в доме, так что произошедшее очень удачно пришлось на его собственную комнату.
Ничего страшного не произошло. Легко сказать себе это, небрежно щелкнуть по кнопке проигрывателя, упасть на диван. Легко пригладить волосы машинально, совсем не сложно сделать вид, как будто ничего не произошло. Он даже подправил декоративную диванную подушку, решив, что та слишком подозрительно лежит. Руки почти не дрожали. Пока он не заметил черный камешек, скромно затаившийся под подушкой. Лицо Сириуса перекосилось.
- Выброшу, - сказал он вслух чужим голосом, бережно сжимая сережку в руке.
Соприкасаться с диваном стало совершенно невыносимо, и он нетвердым шагом направился к музыкальному аппарату, затыкая солиста на полуслове. Судорожно зажал клавишу перемотки, дожидаясь нужной песни, и когда зазвучали первые ноты, закольцевал песню выбранным наудачу заклинанием, подкрутил регулятор громкости, отпуская музыку в свободный полет по комнате с таким расчетом, чтобы ее было слышно из любого угла, но не било ею по ушам.
Сережку опустил в карман, через ткань ощущая, как она жжет кожу, и схватил недопитую бутылку. Кружиться и петь, используя горлышко на манер микрофона, было забавно. Поначалу он сбивался и путался в словах, однако с каждым новым кругом слова звучали увереннее. Почувствовав, что начинает запинаться уже от алкоголя, Сириус без раздумий запустил бутылку в стену. Кричать и крушить хотелось сильнее, чем пить.
Кулак в стену – комнате все равно, разбиты костяшки, кровь и слезы брызнули одновременно. Мир смазался, парень безвольно осел на пол, едва заметно покачиваясь из стороны в сторону.
When I'd take your hand and sing you songs
Then maybe you would say...
Шептал одними губами, без голоса. Пытался вытереть слезы, в итоге только размазал кровь по лицу, заляпал одежду и пол. Сполз окончательно, свернулся клубком, прижимаясь к холодному полу щекой.
Come lay with me love me
And I would surely stay.
Посреди комнаты лежал лохматый черный пес, страшно воя, пока не охрип. Истощенный, измученный, он провалился то ли в сон, то ли в забытие, тревожно рычал и метался. Музыка не смолкала, в любой другой раз она бы успокоила звериную форму, но только не теперь.
По окну забарабанил дождь, на Британию звездным покрывалом опускалась ночь. Пес звонко гавкнул в своем кошмаре и от этого же проснулся, вздрогнул, не понимая, кто он такой и где находится.
Вставать было тяжело. На руке запеклась кровь, все тело болело, как будто он дрался с Элеонорой, а не… Подумав об этом, усмехнулся - лишь на миг довольно; память тут же жестоко подкинула продолжение. Заметил в стекле свое отражение, покачал головой, распахивая окно.
Ты превратился в чучело, пьяное чудовище.
Дождь ворвался в комнату ледяной стеной, Блэк окунулся в него, высовывая голову наружу. Капли жестко били по лицу, отяжелели мокрые волосы, промокла рубашка. По спине скатывалась вода, будто смывая с него все события дня. И последних двух лет - тоже.
Холодная вода отрезвила его совершенно, Сириус заглушил чертову песню, осмотрел последствия своих позорных страданий. Поместил сережку на дно чемодана, пообещав себе, что непременно избавится от нее. Или продаст, ведь нельзя вечно сидеть на шее у Поттеров.
К их возвращению уже ни одна вещь в доме не могла рассказать о дневном происшествии. Хлопнула дверь, зазвучали веселые голоса.
I'm fine.
Сириус выдохнул, залпом выпил стакан воды - он предпочел бы что-нибудь покрепче, но не мог позволить себе запах алкоголя - натянул на губы дружелюбную улыбку и отправился встречать. Отчитался о состоянии дома, пошутил мимоходом, что вел себя тихо и гостей не водил. Отказался от ужина, пояснив, что не дождался и поел сам - и это было почти правдой, он на самом деле исхитрился запихнуть в себя кое-что. Не хотел, чтобы его развезло на голодный желудок, а в том, что пить он будет, Бродяга не сомневался.
Когда Джим вошел в комнату, Сириус молча курил. В ход пошли эксклюзивные маггловские сигареты, которые ребята расходовали очень бережно. В комнате повисла пауза.
В эту ночь запасы огневиски пришлись как нельзя более кстати.
[AVA]http://se.uploads.ru/m2Tli.jpg[/AVA]
Отредактировано Sirius Black (13-12-2013 21:35:21)
Тема закрыта
Страница: 1
