На улице смеркалось,  вечер плавно спускался на Лондон. Косой переулок тоже не стал исключением из этого правила, и медленно на него опускалась тьма. Сначала небо легко потемнело, по нему, словно по холсту, на котором пишет художник, разбежалось алое зарево. Затем и вовсе стемнело. Но, видимо, жителей Лондона, магглов или магов, не смущало время суток - все они активно проводили своё свободное время. Роксанна тоже не была исключением, и теперь прогуливалась по Косому переулку в поисках кафе-мороженого, где, собственно, должна была пройти её встреча с подругой. В последнее время девушка так забегалась, что вечерами валилась с ног, и о прогулках приходилось только мечтать, однако сегодня она решила сделать исключение и устроить себе вечер отдыха. О нём она размышляла уже достаточно долгий период времени, и вот оно, встреча назначена, а встреча с Марлен должна хоть немного разбавить её однообразные будни.
Девушка осмотрелась по сторонам, на мгновение остановившись, но затем вновь бодро направилась в сторону кафе. Сейчас она, со скуки, вглядывалась в лица прохожих, ища знакомых. Быть может, не она одна сейчас бродит здесь? Однако знакомых было не видать, что в принципе не огорчило девушку, и она, что-то тихонечко «мурлыкая» себе под нос, продолжила движение.
«Как, её ещё нет?» изумилась девушка, заходя внутрь кафе и осматриваясь. Взгляд быстро пробежался по присутствующим, и Роксанна отметила, что да, Марлен тут не наблюдается. Глянув на часы, она поняла, что пришла раньше назначенного времени. «Пхе…» фыркнула она про себя, садясь за свободный столик, и, взяв в руки меню, принялась за изучение «обширной» местной кухни, погружаясь в мысли. Оные же были беспорядочными и остановились на уровне «что же подарить матери на день рождения?». Да, для Рокси это было сложным выбором с детских лет. Алиса на все праздники просила у неё один подарок – хорошую учёбу, на что девочка отшучивалась, что это слишком дорогой подарок, и нельзя ли чего попроще. И действительно, окунувшись в детство, она могла вспомнить, каковы же были её успехи в учёбе, что в маггловской школе, что в Хогвартсе. Не очень-то радостно...  Но это было раньше. Сейчас же она нигде не училась, посему порадовать маму примерной учёбой было делом весьма проблематичным.
Легко бросив меню, что было в её руках, на столик, она задумчиво уставилась в окно. "Как-то быстро стемнело. Хотя бы Соню предупредила, что сегодня меня провожать с работы необязательно. Я ведь предупредила?!" обвиняя свою память во всех смертных грехах, которые только известны человечеству, девушка наморщила лобик, вспоминая, не забыла ли днём послать сову с запиской. Хотя вроде бы нет, не забыла. Ну по крайней мере она на это понадеялась. А если забыла... её ждало нравоучительное начало беседы на тему как же нехорошо так поступать, и вообще, нужно бы пропить курс витаминок, чтобы не быть таким склеротиком, каким она является на данный период. Ну так думалось Уолтер, ибо чего-то подобного она ждала от подруги. И почему-то она была уверена, что именно так всё и сложится. Она хорошо знала Соню, как ей казалось... Так что Рокси понадеялась, что её дырявая память всё-таки её не обманывает.

Отредактировано Roxanne Walter (26-11-2011 23:04:54)

С утра казалось, что до этого злополучного свидания ещё тьма тьмущая времени. Всё сегодня Гилдерой делал крайне неспешно. Согласитесь, ведь приятно иногда отойти от привычного графика, где всё расписано по часам. Неженье в постели и мечты о прекрасном затянулись до полудня. Из кровати наслаждение плавно перетекло за стол, где его собирались подкрепить аппетитные круассаны и горячий кофе с молоком. Позже божественный завтрак сменился кипой ароматных розовых конвертиков, скопившихся за эту неделю. У большинства этих писем было примерно одинаковое содержание - всяческие милые сахарные глупости. На все подобные послания Гилдерой и отвечал весьма однотипно, но его это ни сколечко не огорчало. "Да, очень признателен. Спасибо, что читаете меня. Вы так любезны, я польщён. Я обожаю запах сирени. Мой любимый цвет лиловый. Как мило, что Вы интересуетесь. Рад, что мои рекомендации пригодились»
Однако среди стопки посланий обнаружилось и то, что было весьма кстати.
Эмпуза. Ах ты ж моя дорогая. Как вовремя – лицо юноши озарила хитрая улыбка.
Дама приглашала на чай и светскую беседу.
Нет уж. Хватит с меня этих посиделок. В этот раз, алмазы души моей, всё будет по-другому.
Гилдерой обмакнул перо в чернильницу и принялся выводить ответ
«Дорогая Эмпуза! Мне безумно жаль, Вы даже не представляете насколько, но, к великому огорчению, у меня уже составлено расписание на целый месяц вперёд и я просто не представляю, куда могу втиснуть наше милое чаепитие. Прошу, не обвиняйте меня и простите великодушно. Будь я сам себе хозяин, я бы бросил все свои дела лишь бы ещё раз увидеть Вас. Чтобы хоть как-то искупить мою вину я попрошу моего близкого друга и коллегу Ксенофилиуса  Лавгуда встретиться с Вами в назначенный день и в назначенный час. Он просто удивительный человек и интереснейший собеседник. Наверняка, вы с ним отыщите множество общих точек. Колдографию мистера Лавгуда прилагаю к письму. Простите, что она такая маленькая и из газеты, просто мой товарищ весьма застенчив, но для него это только плюс, уж поверьте мне. С любовью и уважением Гилдерой Локхарт»
Теперь нужно найти эту самую фотографию Ксенофилиуса. Хм, а она вообще хоть раз печаталась в «пророке»? Не помню.
- Таффи!
Эльфийка явилась незамедлительно.  – Чего изволите?
- Ты сохраняла те газеты, из которых мы вырезали мои статьи и складывали в отдельную папочку?
- Да, но не все. Вы ведь не давали по этому поводу никаких указаний, сэр.
- Вот не знаю за что тебя теперь наказать, за то, что ты их сохраняешь и тем самым разводишь в моей квартире свалку старья, или за то, что сберегла ты не всё. – раздражённо произнёс парень.  – Cейчас же изволь притащить всё это сюда в гостиную и начинай поиски колдографии человека по имени Ксенофилиус Лавгуд. Ищи хорошо. Эмпуза любит видеть заранее того, с кем ей предстоит общение. Нужно её уважить. Найдёшь, позови меня. А мне пора привести себя в божеский вид.
С этими словами Гилдерой ушёл в ванную комнату, попутно начиная снимать с волос волшебные бигуди, которые гарантируют стойкую ничем неразрушимую завивку на 24 часа.
Часы меж тем натикали уже 13:45. А 75 минут для Локхарта – это вовсе не тот срок, за коей можно приобрести тот самый божеский или скорей уж божественный вид. Крема, лосьоны, парфюм, маникюр, педикюр, массаж собственных пяток, удаление нежелательных волос, старательный поиск в себе недостатков и вот уже прошёл час.
- Хозяин, я, кажется, нашла – обнадёживающе воскликнула домовуха.
- Ну-ка, ну-ка – ринулся к ней вышедший из ванны Гилдерой.
- Это он? – Эльфийка приметил малюсенький и довольно-таки невзрачный портрет Ксено.
- Мда-а-а-а – многозначительно протянул Гилдя, увидев портрет – Хотя чего я мог ещё ожидать? Ракурс отвратительный, глаз косит как никогда. Узорчики на мантии времён восстания гоблинов. Благо цвета не видно. Ладно уж, вырезай эту. Боюсь, лучше мы не найдём.
Эльфийка начала орудовать ножницами, а Локхарт тем временем открыл шкаф. Необходимо было выбрать мантию. Пальцы быстро перемещались с одного наряда на другой. Так эта была на мне вчера, эту нужно надеть завтра, эта для особого случая, эту салатовую я надевал уже три (!) раза. А это ещё что? Да она же вышла из моды ещё два месяца назад!  Что она вообще здесь делает?
Парень брезгливо схватил своё отжившую, по его мнению, вишнёвого цвета тряпку и бросил её на пол. Сдать старьёвщику, однозначно!
Наконец на глаза попалась милейший бирюзовый костюмчик – штанишки, жилеточка и плащ + белоснежная рубашечка с богатым воротничком и брошью в тон одеяния.
Да, теперь Локхарт выглядел как принц из сказки - такой же сияющий и ослепительный. Но чего-то не хватало. В руках у принца отсутствовал подходящий букет. Исправим оплошность – решил королевич и, взмахнув волшебной палочкой, проговорил
- Orchideous!
Ничего не произошло.
Ну как же? Ладно. – не сдавался юноша - Violus!
В руке появилась одна единственная пожухлая фиалка. Парень злился с каждой секундой всё больше.
Да в конце-то концов, Rosus!
Но и на сей раз ничего путёвого не вышло. Сначала появился вполне себе приличный букет алых роз, но вдруг он начал разбухать. Разбухал-разбухал да и лопнул. Хоть без последствий, не забрызгал ничего.
- Какие-то неправильные все эти заклинания! Кто их вообще придумывает?!
Конечно, легче было свалить вину на других, нежели признать даже перед самим собой, что ты просто не умеешь творить волшебство как следует.
Обычно Гилдерой покупал цветы, но на эту дамочку и лишнего кната было жаль.
Очередной крик во весь голос - Таффи! – хотя служанка была рядом и услышала бы всё даже шёпотом. Но иногда её невозмутимости мог позавидовать, пожалуй, сам Ксенофилиус.
- Да, хозяин – вполне спокойно отозвалась Эльфийка.
- Домовики умеют наколдовывать цветы?
- Не все, но некоторые умеют.
- А ты умеешь?
- Пожалуй, да. А какие Вам нужны?
- Да мне всё равно, я опаздываю. Однако Гилдерой сказал неправду, он уже опоздал минут на десять.
Через мгновение Локхарт уже кричал от ужасной боли.
- Ну не кактусы же!!! – орал он как ненормальный, выдергивая из руки впившиеся иглы.
Таффи искренне огорчилась: «Но они же цветущие».
- Я тебе сейчас покажу цветущие!
Парень собирался замахнуться на свою рабыню, но в этот самый момент в его руке появился пышный букет ромашек. Это остановило Локхарта.
- Ладно сойдёт. Я ухожу. Надеюсь ненадолго. Убери с пола эти кактусы, вообще приберись в доме. Поищи ещё нормальную колдографию Ксенофилиуса, вдруг есть. Так, вроде, всё. Я ушёл.
От квартиры Локхарта до Косого переулка топать было прилично. Парень решил воспользоваться метлой, хоть с цветами на ней было путешествовать не очень удобно.
Примерно в 15:55 Гилдерой наконец-таки прибыл на место. Оставив метёлку в отведённом месте, парень гордо вошёл в помещение кафе. При появлении сияющего принца некоторые леди повернули в его сторону головы, а кто не повернул головы, тот хотя бы перевёл на Локхарта взгляд.
- Гилдерой Локхарт. Я заказывал столик сегодня на три по полудню.
Это точно он – послышались шёпотки за спиной.
-Укажите, пожалуйста, моё место. Меня уже ожидают? – продолжал парень. От этих шёпотков у него даже на душе потеплело. Но он не знал, что это ненадолго.
- Да-с. Столик и дама ждут Вас вон за той занавеской в углу. Уединённый, как вы и просили.
- Прекрасно – улыбнулся юноша – вот плата за бронь, - несколько монет упали на поверхность стойки -  меню мне через 5 минут, будьте так любезны.
- Разумеется – кивнул Фортескью.
Пока ещё довольный всем, Гилдя проследовал к указанному столику, отодвинул занавеску и…чуть в обморок не упал. Его глаза заметно округлились, когда он узрел перед собой ЭТО…Он даже не мог выразить словами, что именно он увидел.
- И…извините – выпалил несчастный кавалер и выскочил как ошпаренный обратно. Он вновь побежал к стойке Флориана.
- Вы уверенны, что это именно мой столик?! Тут явно какая-то ошибка!
Настойчивый голос этого довольно-таки известного посетителя заставил Фортескью действительно усомниться в собственных словах и залезть в записи. Вердикт оказался не утешительным.
- Да, всё верно, столик для особенных посетителей № 3 – это и есть №3. Никакой ошибки.
Репортёр хмыкнул и отправился обратно к столику. Перед тем как опять отодвинуть занавеску, он хорошенько потёр глаза. Кто знает, вдруг он до сих пор не проснулся или в очи попал какой-то из лосьонов, а он и не заметил, или, может быть, это всё эльфийская магия, коли так, не сносить Таффи головы. Но, несмотря на все усилие, это ало-зелёное чудище не исчезло, оно всё также сидело, спрятанное за занавеской.
- И…извините. Я, должно быть, ошибся, – на этот раз вышла более длинная фраза.
Однако ж обстоятельство того, что Гилдерой ну никак не мог взять в толк, что перед ним действительно та самая ветеринарша из волшебного зверинца, заставило юношу побеспокоить Фортескью ещё раз.
- Мистер Фортескью – прозвучало тихо и вкрадчиво. Гилдерой поманил его пальцем, призывая наклониться – Вы явно что-то путаете. Здесь меня должна была ждать серая мышь, а не крокодил. Кого вы мне подсунули? Это, как минимум, глупая шутка.
Флориана удивили подобные обвинения. Он бы ни за что себе не позволил так смеяться над клиентами.
- Обвинения беспочвенны, сэр. Эта дама представилась. Вы ведь ждали Дженни Аткинс, не так ли?
Брови Гилдероя поползли вверх.
- Да что она себе возомнила!
На этот раз Локхарт убрал занавес решительно и, кинув на стол уже слегка потрёпанный букет, не громко, но зло спросил
- Что это ещё за глупый маскарад?

Девушка оказалась невозмутимой. Она преспокойненько взяла столь небрежно презентованный ей букет и вдохнула аромат свежих цветов. Гилдерой тем временем присел напротив ветеринарши. Лицо его скривилось в гримасе отвращения. Парню не хотелось здесь находиться теперь ещё больше, чем прежде.
- А что не так, мистер Локхарт? Вы просили парадную мантию - эта единственная была в моем гардеробе. Привести в порядок ногти и волосы? Пожалуйста. В моем понимании это выглядит именно так. Чем вы еще недовольны?
Она издевается? Не иначе как сам Ксенофилиус потрудился над созданием подобного имиджа. Уж больно в его стиле. Столь же несуразно до неприличия. А даже если это не так, то вот с кем эта мадам составила бы идеальную пару. Может, мне и не стоило писать Эмпузе, я поспешил?
Сквозь зубы же Гил только процедил:
– Да неужели? В таком случае, я просто безумно счастлив, мадемуазель.
На самом деле Локхарта в данную минуту так и тянуло устроить скандал, останавливало только то, что место свидания всё-таки публичное. Не смотря на то, что VIP-столики кафе защищает от постороннего любопытства не только ширма, но и  заклинания, не позволяющие подслушивать, затевать ссору казалось рискованным предприятием.
Гилдерой трижды проклял себя за то, что у него кишка была тонка применить oblivious  к Ксено и Дженни вовремя.
В общем-то, Локхарту уже стало ясно, что девчушка эта не так уж проста. Позови он на свидание иную даму, предъявив к ней аналогичные требования в аналогичной же письменной форме, та бы слова грубого поперёк не сказала, как миленькая припорхала бы в лучшем своём платье  и сидела бы, пускала слюни да бросала на него распрекрасного томные взгляды. Да сколько раз именно так и бывало! Ещё со школьной скамьи Гил не был обделён женским вниманием. Однако Дженни Аткинс таять как свечка пока не собиралась. Плохо. Раз ей нравилось поступать вопреки, значит нельзя сейчас вот так просто попросить её никому не распространяться об истинных событиях того злополучного вечера, особенно о самых постыдных для Гила, и при любом расспросе придерживаться того самого сценария, который он для неё написал, принёс с собой и хотел отдать. Доселе Локхарт наивно полагал, что сам факт свидания с ним будет для такой, на его взгляд, простушки великой наградой. Однако просто его сияющего лика оказалось недостаточно. Так что в ход пошли иные средства обольщения.
Она будет делать то, что хочу Я! Гилдерой вместо физиономии брезгливости натянул вдруг маску грусти-печали и заговорил спокойно и мягко.
Что же, Дженни. На самом деле я весьма расстроен тем, что вы поступили со мной подобным образом. Я абсолютно не верю, что это ваш лучший наряд, уж простите. Когда я увидел вас там, в зверинце, то был очарован такой заурядностью вашей красотой. И я подумал: Боже мой, какой кошмар! какая привлекательная девушка! Но этот обыкновенный старый и в каких-то пятнах халат, эта простая причёска - это безобразие на голове совершенно не то, чего она воистину  достойна как раз самое то для неё. Ей бы добавить немного шика и блеска, подобрать бриллианту хорошую оправу, и весь мир падёт к ногам такой королевы. Чем ни мажь, во что ни выряди – всё едино.
И мне горько, горько от того, что, похоже, я ошибся в вас. Я полагал, что это кафе-мороженое  станет только началом прекрасного вечера лучше бы он вообще не начинался, а позже я поведу вас в театр или на концерт. Держи карман шире. Моё требование к вашему облачению было совершенно обоснованно. А если вам нужны была другая формулировка, то вы тщетно её ждали. Обиженный человек, как правило, может временно выражаться не слишком мягко. Вы ведь серьёзно задели мои чувства в зверинце, когда повторно превратили меня в курицу, Дженни. Вам доводилось когда-нибудь подвергаться действию этого заклятья? Вряд ли. И хвала Мерлину. Такого не заслуживает никто, смею вас заверить. Ну, коли всё вышло так, то тогда по шарику мороженого и разойдёмся? Проведёте выходной как вам будет угодно. Как вы обычно их проводите? Скорей всего, скучно и однообразно донельзя... Не посмею вам мешать.
В этот момент как раз подошёл официант с меню.
Благодарю, милейший, – сахарно улыбнулся Локхарт и поманил рукой паренька, чтобы тот наклонился к нему. Когда это произошло, Гил прошептал ему на ухо: Эта дамочка весьма эксцентричная. Вот велели взять у неё интервью. Уж постарайтесь обслужить её как следует. Мне это важно. К чему этот шаг? Да так, просто пустить нужный слух. Не дай Мерлин, кто-то подумает, что Гилдерой Локхарт действительно на свидании с такой странной женщиной.
Мне, будьте так добры, два шарика с ванильным вкусом. Слегка полейте их белым шоколадом и посыпьте кокосовой стружкой. Подайте в достаточно глубокой посуде. А вы что будете, Дженни? 

- Как выясняется, самая модная мантия от мадам Малкин в актуальном в этом сезоне алом цвете вас настолько поразила, что вы трижды возвращались.
Гил чуть со стула не упал, услышав такую несуразицу.
Извините меня великодушно, но уж в чём-чём, а в моде я разбираюсь и отнюдь не Малкин тут законодательница. Её коллекции местами дублируют Твилфитт и Таттинг, остальное отстаёт от мирового уровня на месяц-полтора, а то и больше. А уж та отсебятина, которую она и её работницы стряпают – уж вообще молчу.
Материалы дешёвые, недолговечные, от того и цены низкие. Если вас убедили, что алый столь актуален  в этом сезоне, то искренне сочувствую, ведь это бред полнейший. Его срок уже истёк. Впрочем, чего удивляться, продавцы часто так поступают, чтобы избавиться от залежавшегося товара. Они расхвалят покупателя, скажут как всё отлично село по фигуре, что вещица – последний писк. Запудрят хорошенько мозги, а потом поспешат втюхнуть ещё пару-тройку столь же безвкусных тряпок. А в моде нынче наоборот цвета приглушённые, нежные, пастельные. Все самые последние номера журналов мод, которые я выписываю из многих стран, говорят об этом. Знаете, я бы даже сводил бы вас в  Твилфитт и Таттинг, хозяева мои должники и позволили бы взять для вас что-либо изысканное уж если не бесплатно, то с огромной скидкой. Но коль вы говорите, что подобное не для вас, не смею спорить.
Девушка сидела и фальшиво улыбалась. И даже не сама фальшь раздражала Гила, а то какой она была неумелой, не отточенной, очевидной, далёкой от виртуозного искусства актёрской игры. А вскоре эта улыбка сменилась истинным лицом – злобным, осуждающим.
- Вы заслужили это, Гилдерой. – прозвучало как приговор из уст Аткинс.
Репортёр хотел было что-то сказать, но в этот самый момент шторка отодвинулась - это появился официант с их заказом. Локхарт молча наклонил свою голову вниз, чтоб было ясно – он не будет говорить ничего в присутствии юноши и самому юноше. Взгляд скользнул куда-то под стол и Гилдерой заметил выдвигающуюся женскую ножку, о которую благополучно и споткнулся молоденький официант. Поднос упал на скатерть, а мороженое разлетелось в разные стороны. БОльшый урон был нанесён костюму Гила. Загрязнение одежды всегда приводило Локхарта в ярость. Он тут же схватил со стола несколько салфеток и поспешил смахнуть с себя липкую жирную массу. Но этого было безусловно мало
Вот сами теперь и очищайте эти пятна, будьте любезны! – буквально прорычал Локхарт.
- Простите, простите, пожалуйста – проговорил официант трясущимся голосом. Юноша достал волшебную палочку и несколько раз повторил заклинание – пятновыводитель. Благо прислуга в данном кафе неплохо владела очищающими чарами. Одеяние Гилдероя пусть и не стало выглядеть как новенькое, но всё же пятна значительно уменьшились и не бросались в глаза. Также молодой человек поспешил помочь с очисткой одежды и Дженни.
Сейчас мы повторим заказ и добавим кое-что за счёт заведения. Ещё раз простите.  
Официант удалился, пятясь задом и бесконечно кланяясь.
С кислой миной Гилдерой звучно протянул   - Мдааааа – отвернулся от Аткинс и замолк.
Вскоре к ним вошёл  сам Флориан Фортескью. Владелец кафе решил лично обслужить парочку и величаво нес поднос. Рядом семенил виноватый официант.
Извините нас, сэр, мисс. Робби у нас новичок, должно быть, парень разволновался. Всё-таки не каждый день к нам заходят столь необычные клиенты. Не беспокойтесь, он сегодня же вечером получит расчёт. Надеюсь, этот небольшой инцидент не навредит репутации нашего заведения, мистер Локхарт? – Флориан умоляюще взглянул на блондина и поспешил добавить Разумеется, теперь весь заказ за счёт заведения. И вот попробуйте наш новый особый коктейль
На подносе, аккуратно опущенном на стол, помимо заказанного лакомства теперь красовалось и два бокала, украшенные зонтиками.
  -Ну-у… – Гил достал свой золотистый блокнот и перо- я думаю…
– И ущерб, мы компенсируем весь моральный ущерб – поспешил добавить Флориан.
– Ладно, мистер Фортескью, – блокнот исчез из виду  - забудем об этой маленькой неприятности. И не горячитесь так. Не увольняйте мальчика. Дайте ему второй шанс, у него красивые глаза, а это ценно.
Гил лучезарно улыбнулся и подмигнул юноше. Молодой официант явно не ожидал такого и густо-густо покраснел.
– В таком случае я рад, что всё улажено. Наслаждайтесь вечером и мороженным.
– Всенепременно, всенепременно. – все тридцать два  сияющих зуба ласково провожали Флориана и бедного Робби. Когда мужчины удалились, зубы Локхарта тоже скрылись под нежно-розовыми губами.
– Так о чём это мы? Локхарт неспешно загрёб ложкой немного мороженного, отправил его в себе в рот и прикрыл глаза от удовольствия. Лакомство оказалось восхитительным.
– Ах да, про ложь и как это неприятно – будто опомнившись, продолжил парень, Аткинс совершила оплошность, и теперь ему было чем крыть её обвинение -
– Тогда может, стоило сказать бедному пареньку, который сейчас чуть не лишился работы, что это вы всё устроили? Я заметил, да, не стоит даже пытаться отрицать, что его падение -  ваших ног дело. Теперь можно ли по справедливости говорить, что вы чем-то лучше меня? Флориан отнюдь не лапочка со своими подчинёнными, если они совершают ошибки. Я знаю, я писал статью про сие заведение. Сейчас бы юноша получил свои гроши и отправился на поиски нового места, с не самыми лестными рекомендациями в кармане, по милости драгоценной Дженни. Здорово, правда?
Или вы с Ксенофилиусом приписали себе безусловное благородство, непоколебимое ни одним поступком? Можете превращать кого угодно, во что угодно, ставить подножки и при этом всё равно оставаться белыми и пушистыми? Как, однако, интересно выходит.
Что до меня.  Да, я врал. Но далеко не во всём. Вы действительно спаслись по моей милости. Если бы я не отвлёк, пускай и самым неприятным для меня самого способом, пожирателей, то они бы размазали вас по стенке. Или вы наивно полагаете, что в форме курицы я не мог адекватно оценивать сложившуюся ситуацию? Ксенофилиуса и вас держали на мушке. Лавгуд дрожал как лист на ветру и ни за что бы не осмелился попытаться применить хоть какое-нибудь заклинание. Я дезориентировал противников и вуаля – все свободны, все счастливы. И вся моя ложь была тоже направлена на вашу защиту. Конечно, что мне стоило правдиво поведать о том, что Ксенофилиус превратил меня в курицу в критической ситуации и лишил по сути возможности защищаться, применять магию против врага, что это была вовсе не запланированная маскировка? Отлично. К вашему сведению, подобные действия могут быть расценены как хулиганство. А если бы пожиратели меня ранили или прикончили, то тут уже причинение вреда и убийства по неосторожности. И «Здравствуй Азкабан – дом, милый дом!» – сказал бы наш друг – Лавгуд. При условии, что он жив бы остался, конечно. Зато это была бы правда. Прекрасно. Не правда ли? Далее, возможно вы сейчас скажете, что я перегибаю палку в том, что присваиваю всю славу себе. А вы вообще в курсе, что подобная слава – очень большая ответственность и у неё есть последствия? Вряд ли. Иначе бы вы поняли всё и без моих объяснений. Дженни, вы не думаете, что у этих пожирателей есть немало друзей, а? Вы бы хотели, чтобы приятели мерзкого Патрика и его компании узнали кто, кроме меня, виноват в пленении их собратьев? Вам есть куда бежать? Есть кому защитить вас? У вас нет родственников, за которых вы боитесь? Вы принадлежите к древнему чистокровному  аристократичному роду, представителей коего не посмеют истребить?  А теперь подумайте, мисс Аткинс, подумайте хорошенько, так ли нужна была чистая правда из моих уст в тот злополучный вечер? Парень замолк и продолжил ковырять своё мороженое. Только оно дарило ему хоть какой-то позитив в данный момент.
Всё так. Сейчас Гилдерой говорил ту самую полуправду, удобную для него. В самом деле, и Ксенофилиуса могли осудить за хулиганство и приятели пожирателей нагрянуть к Аткинс и Лавгуду. Вот только всё это было бы Локхарту совершенно безразлично.  Он думал лишь о себе и понимал, что рискует, осуществляя давнюю мечту и выставляя себя героем. Однако, юноша надеялся, что его всё же не тронут. Кровь чиста, и портить он её не собирался. Бояться Гилдерою не за кого. Родители его не помнят, любимых нет, друзей собственно – тоже. Свобода. В крайнем случае, если уж угроза нависнет, Гилу есть куда бежать. Вернуться обратно в Америку. Почему бы и нет?